– Буду рада иногда готовить для вас. Мне нравятся благодарные мужчины, – сделала я тонкий намек, что признательность другого рода тоже приветствуется.

Меня проигнорировали. А затем так ловко обошли стороной, что я даже не поняла, как у него получилось вырваться. Я ведь почти приперла Михаила к раковине.

– Гостиная теперь моя комната. Я устал и планирую поспать, – бросил он, разбирая диван.

Не одна я умею раздавать намеки. Ясно-понятно, меня выпроваживают. Я уйду, но для того, чтобы вернуться. Пожелав спокойной ночи, я направилась в свою комнату.

За дверью соседки стояла тишина, словно там никто и не жил. Отбросив мысли о странной девушке, я зашла к себе и принялась составлять план по заготовке трав и прочих даров природы, которые можно собрать в окрестных лесах.

Как пролетели несколько часов, я даже не заметила. Будильник показывал половину второго. Вот и мой выход! В доме стояла тишина, когда я, неслышно касаясь босыми ногами ступенек, спустилась на первый этаж.

В бледном свете луны, пробивающемся сквозь незашторенные большие окна гостиной, мой наряд можно было бы и не заметить, до того он был прозрачен. Мягко ступая, я добралась до холодильника, открыла дверцу и застыла в раздумьях. Затем вытащила банку соленых огурцов и с такой веской причиной в руках двинулась к спящему на диване Михаилу.

Встала и замерла, любуясь мужчиной. Почему он меня так зацепил? Сил нет, хочется заполучить именно его. Ну что ему стоит уступить слабой девушке? Приласкал бы, я ответила. Потом бы спокойно разошлись в разные стороны. Нет. Уперся. Бегай за ним. Сама себе напоминаю быка на корриде, раз за разом кидающегося на красную тряпку. Надеюсь, в конце меня не постигнет бычья участь.

Подошла поближе к дивану и тихо позвала:

– Миша! Ты спишь?

Конечно, он спал. Меня это не остановило. Легонько тронула его за плечо, обтянутое белой футболкой. Мужчина моментально проснулся, и его рука метнулась под подушку. В воображении сразу нарисовалась картина, как он достает оттуда пистолет и отстреливает мне голову. Мои глаза расширились от придуманного ужаса, и я застыла на месте. Прошла секунда, затем вторая. Рука мужчины показалась из-под подушки. Пустая. Я облегченно выдохнула.

– Вам чего? – пробурчал Михаил, протирая ладонью лицо и садясь на диване.

Я не стала упускать своего шанса и присела рядом – мое бедро коснулось его ноги. Подняла руку с литровой банкой и томно протянула:

– Мне так захотелось огурцов. А крышка никак не поддается, держит их при себе. Хотя чего ей стоит открыться мне?

– Огурцов? – недоуменно протянул Михаил, пытаясь оторвать взгляд от моего глубокого декольте.

– Угу, – подтвердила я и чуть подалась вперед.

Кажется, это было лишним. Мужчина тряхнул головой, отгоняя сон, потом резко выдохнул и выхватил соленья из моих рук. Одно движение, и банка без крышки уже снова была у меня.

– Не все огурцы подвластны ведьмам, – хмыкнув, сказал мой несостоявшийся любовник и лег обратно на диван.

Он отвернулся, давая понять, что огуречная ночь на сем закончена. Я поднялась с дивана и, убрав злосчастные огурцы обратно в холодильник, пошла к себе в комнату несолоно хлебавши.

Пожалуй, мне следует поменять тактику. Сосновского медведя нахрапом не получить. Терпения у него хоть отбавляй. И еще… Я задумалась. Было в нем нечто, что никак не вязалось с окружающим антуражем. Мэр в захолустной деревеньке. Серьезно?! Ему бы больше пошла роль отъявленного бандита или, наоборот, храброго полицейского в мегаполисе. Надо бы за Михаилом приглядеть да разузнать всю его подноготную.

Утро наполнилось разочарованием. Надежды провести чудесные летние деньки в объятиях Миши стремились к нулю. А видеть, как он ухаживает за нашей новой соседкой, было совсем невмоготу. Юлечке и «доброе утро», и чай, и бутербродик, и предложение до работы подвезти. А что мне? Хмурый взгляд исподлобья да бурчание, в котором с большим трудом распозналось приветствие.

Обидно до слез. Радовало лишь одно: сама Юлечка была не в восторге от мужской заботы. Она каждый раз вздрагивала, когда Михаил проявлял знаки внимания. Злорадство теплой волной окутывало мое тело и заставляло ехидно улыбаться. Так тебе и надо, ухажер недоделанный! Почувствуй, каково быть на моем месте: ты со всей душой к человеку, а тебя отпинывают, как футбольный мяч.

Решив сегодня оставить Уголька дома, я на скрипучем велосипеде отправилась на работу. Хорошо хоть погода ясная. А что делать в дождь? Снова помянула недобрым словом Михаила Сергеевича. От очарования мэра отвалился очередной кусок. Ну его!

Займусь лучше делом. После обеда прогуляюсь по окрестным лесам и насобираю ингредиентов для зелий. В голове всплыло предупреждение Татьяны Ивановны о гиблом месте и колдуне. Придумают же! Мужчина-ведьма? Да быть не может! Интересно, кто запустил такую нелепую байку?

– Все об этом знают! – с уверенностью ответила на мой вопрос Татьяна Ивановна, когда я за утренней чашкой чая осведомилась об источнике информации. – История-то старая, но в последнее время о ней часто судачат. Вам лучше от греха подальше не ходить в лес за холмом у дома знахарки.

– Ладно, – согласилась я, вспоминая те развалины.

В груди шевельнулось неясное предчувствие. Что с моим даром не так? Своей интуиции я всегда доверяю, она редко ошибается. Все-таки у меня природный нюх на загадочные вещи. Одна вот проблема: неладное-то я чувствую сразу, но в чем подвох, понять не могу. Лучше бы мне дар предсказания достался! Пророчиц охотнее берут на службу в органы следствия: они дают весьма ценные наводки.

– А та знахарка отчего умерла? – спросила я, почувствовав зудящий укол интуиции.

Секретарь тихонько охнула и наклонилась ко мне ближе.

– Такая нелепая смерть. Как жалко. Еще не старая была, едва шестой десяток разменяла, – начала она причитать, затем опасливо оглянулась по сторонам и прошептала: – Она печку растапливала и головой стукнулась об ее железный угол. Сознание потеряла, а печка дымить начала, вот знахарка и угорела.

Действительно, нелепо. Как могла женщина, жившая в деревне и не раз топившая печь, умереть от угара? Червячок сомнений превратился в змею и начал вертеться внутри меня. К чему мне чужие проблемы? Какая разница, как умерла незнакомая мне женщина? Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, и перевела разговор на тему, волнующую меня гораздо сильнее.

– А вы давно с мэром работаете? Он всегда такой серьезный?

– Да вы не обижайтесь на него. Он мужик неплохой. Хоть и приехал к нам недавно, но уже успел со всеми познакомиться и к каждому свой подход найти.

– Недавно? – задумчиво повторила я.

– Месяц назад наш прежний мэр вдруг неожиданно заболел. Его даже в соседний город на лечение отправили, а нам сразу Михаила Сергеевича прислали. Только, видимо, не очень-то он и доволен своим назначением. Хоть виду и не показывает, но я замечаю, что раздраженный ходит. Да хмурится, когда его никто не видит.

– Даже так, – пробормотала я про себя.

И с мэром что-то нечисто. Зуб даю, неспроста Михаил Сергеевич тут оказался. Ну и деревня! Куда ни плюнь, везде уши торчат. Только чьи они? Внутреннее чутье начало потихоньку подвывать, подталкивая меня разузнать побольше. А оно мне нужно? Зачем я сюда приехала? Верно. На практику. Вот ей, пожалуй, и займусь.

Грустно вздохнула: жаль, посетители ко мне не спешат.

– Татьяна Ивановна, здесь ведьмины таланты совсем не нужны? Почему никого нет?

– Придут! – уверенно ответила женщина и махнула рукой. – Дай им пару деньков. Потом не отобьешься.

Как только она договорила, в дверь постучали и на пороге показалась низенькая старушка. С тугим пучком седых волос, в синих спортивных штанах и галошах. Ватная безрукавка смотрелась на ней весьма гармонично. Чуть сгорбившись, она прошла внутрь и, вытирая скупую слезу, направилась прямиком ко мне.

– Моя девочка, – дрожащим голосом произнесла старушка и от волнения замолчала.