– Ну, теперь ты увидела, каков я красавец. Дай же и мне посмотреть, какая ты есть, – сказал бородач, улыбаясь своей застывшей, страшной улыбкой. – Как хоть тебя зовут?
Люто ненавидя себя, я всеми силами старалась скрыть охватившие меня отвращение и страх: «Вера… А вас как?»
– А меня Густав. Густав Штольц. Я рад, Вера, что именно тебя подбросила сегодня судьба на моем пути. Но, как это случается всегда, наши дороги уже разошлись. Спасибо тебе за интересную беседу.
– Извините… Одну минутку. – Я снова вытряхнула в руку содержимое своего кошелька, в смущении протянула деньги водителю. – Возьмите… за проезд. Пожалуйста. Я вам очень благодарна.
– За проезд? Ах да… Ну конечно! Обязательно возьму. – Порывшись в моей горсти, он вытащил монету в десять пфеннигов, ловко подбросил ее на своей ладони. – Вот это с тебя за проезд. А главное, за то, чтобы ты не чувствовала себя должницей… Ну что – не слишком я тебя ограбил?
Домой я явилась в начале одиннадцатого. Там уже считали меня пропавшей, встретили с истерической радостью, которая уже вскоре перешла в заурядную брань и скучные нотации. Мама сперва порывисто, со слезами обняла меня, затем (ну, где логика?) в сердцах больно оттрепала за косу. Особенно ее и Симу взволновало то, что я отважилась в поздний час сесть в машину совсем незнакомого мужчины, ехала с ним по пустынной, безлюдной дороге. Я вспомнила свои собственные страхи и опасения, что охватили меня перед пивным баром, и сказала, что нельзя же каждого и всякого подозревать в злых и коварных умыслах, что, наверное, и среди простых немцев все-таки тоже больше хороших людей, чем злыдней и негодяев.
Я коротко рассказала обо всем, что произошло со мной минувшим днем, подробно передала рассказ бородатого водителя о защитниках Брестской крепости. Жаль только, что не догадалась узнать у него, чем же все-таки закончилась осада этого бастиона и как долго нашим удалось продержаться там?
На моей кровати я нашла письмо от Роберта. Нинка сказала, что его принесли днем мальчишки. В записке содержались обычные признания и обещание быть в среду. Ну что же. Он придет завтра, и, кажется, я рада этому.
После пережитых воскресных впечатлений вечерами я долго не могу уснуть, а когда все же засыпаю – вижу себя то в каменных, мрачных крепостных катакомбах среди измученных голодом и жаждой, гордых и смелых людей, со светящимися, словно бы неземным светом, лицами. То бегу куда-то через огонь и дымные завесы от бородатого человека, у которого на лице сплошные шрамы и застывшая мефистофельская улыбка… Вчера и сегодня, работая вместе с Мишей в сарае на заготовке соломенной сечки для скота, была вся отрешенная (или «зарешеченная», как сказал сердито Мишка, когда я несколько раз невпопад ответила на какие-то его вопросы), слагала в уме строки. И вот что получилось:
РУССКОМУ
Я люблю исполинский народ мой!
Где на свете еще есть такой?
С ясным взглядом, с железною волей,
С чистой, щедрой, широкой душой.
Кто, скажи, так смеяться умеет,
Кто, скажи, так умеет любить,
Кто для Родины жизнь не жалеет —
Ею кто может так дорожить?
Это он – Гражданин Земли Русской,
В нем сполна эти качества есть.
Он в сраженьях со сворою прусской
Защищал свою волю и честь,
Это тот, кто ходил под шрапнелью,
Дрался насмерть со смертью и жил,
Это тот, кто под грязной шинелью
Чистым сердце свое сохранил.
Это тот, кто в минуты досуга,
Сидя в тесном, солдатском кругу,
Брал гармонь, говорил: «Ну, подруга,
Запоем-ка родную мою…»
Песнь за песней лилась без конца,
Билась птицей в обломках руин.
И туманились очи бойца —
«Далеко ж мы от милых равнин…».
И тогда кто-нибудь из бойцов,
Видя грустные лица друзей,
Хитро жмурил крылатую бровь:
«Жарь лезгинку, браток, да живей!»
В вихре пляски кружился грузин,
Помогал ему ловкий казах,
А гармонь, выбиваясь из сил,
Пела в русских умелых руках.
…А пред боем, смертельным, суровым,
Кто умел всех внимательней быть,
Кто умел теплым, ласковым словом
Новичка в нужный миг подбодрить?
Кто со смертью шутил между делом?
Чья тверда и послушна рука,
Кто своим молодым, сильным телом
Закрывал амбразуру врага?
Это он – тот же воин простой,
С Волги, с Дона, с Оки иль с Урала —
Неизвестный и скромный герой,
Каких вовсе теперь уж немало.
Это он, пройдя ужасы боя,
Через дым и проклятья войны,
Закрепил свое чувство большое,
Чувство нежности, чувство любви.
Это он, получая из дома
В час привала затертый листок,
Весь пропахнувший кровью и дымом,
Плакать тихо, украдкою мог.
Это те, кто под солнцем ли жгучим,
В непогоду ли, в дождь иль в снега,
Шли одним наступленьем могучим —
Шли на Запад, в берлогу врага.
…А в тылу, в обстановке суровой,
Тот же русский простой человек
Делом честным, великим и новым
Стал геройски прославлен навек.
Это он шел, упрямый и твердый,
На Восток, как народ приказал,
В смертном споре с природою гордой
За заводом завод создавал.
Это он на степных полустанках
Эшелоны оружьем грузил.
Это он быстроходные танки
В помощь братьям по фронту дарил.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
