Я растерянно пожала плечами. Мне-то откуда знать? Я там, кроме трупа, никого не видела.

— Этого я не знаю, — ответила я. — Мы там были с Купатовым Александром... — Я запнулась, пытаясь вспомнить, какое у Саньки отчество, раз уж тут такой официальный разговор пошел. Не вспомнив отчества, я развела руками и замолчала, не зная, что еще добавить.

— А где сейчас находится Ломов Федор Алексеевич? — не унимался Мальков.

Я покосилась в сторону Мишани и, вздохнув, ответила:

— Наверняка сказать не могу, — я еще раз взглянула на Мишку, — но очень может быть — там же, где и Лариса. Ее машина вон стоит, — я указала на красный «Пежо» у ворот, — но ведь на чем-то она уехала... Может быть, ночью за ней приезжал Федор Алексеевич и увез ее?..

Мишка сидел с каменным лицом, только желваки ходили под кожей. Он так и не проронил ни слова.

— У старшего Ломова есть машина? — поинтересовался Валентин Александрович.

Славка с Шуриком переглянулись и пожали плечами, а я поведала о синем «БМВ», который преследовал нас по дороге в Каменск, и даже номер машины назвала.

— Дело в том, — сказала я, — что Мишин дед является незаконнорожденным сыном графа Алексея Николаевича Воронцова. И так случилось, что законный правнук Воронцова — Дмитрий Воронцов, друг нашей семьи, нашел в Париже свою двоюродную тетку. А Федор Алексеевич, подстрекаемый Ларисиным желанием жить в Париже, решил всеми правдами и неправдами отвоевать свое право на наследство. Уж не знаю, каким образом он намеревался это сделать... И вообще это совсем другая история, к убийству не имеющая отношения. Но, судя по всему, на синем «БМВ» за нами гонялся Федор Алексеевич.

Славка с Шуриком слушали меня, раскрыв рты, а Степан Евсеевич даже как-то крякнул от удивления. Об этой стороне дела ведь пока никто в поселке ничего не знал.

— Вот это да... — почесал бритую голову генерал. — Ну, просто роман.

— Да уж, — согласился с ним Валентин Александрович. — Тут, оказывается, история с предисловием. Выходит, что у жены Михаила Ломова и его отца были общие интересы.

Мальков исподлобья взглянул на Мишаню, но тактично не стал развивать эту тему.

— Но какое отношение к этой истории имеет злосчастный Павлюк, убитый в заброшенном поселке? — спросил он.

Мишка по-прежнему молчал, низко опустив голову, Славка с Шуриком предпочли своего мнения не высказывать, а я все же выдвинула свою версию:

— Я думаю, — начала я, — что все произошло случайно. Они, на свою беду, столкнулись в одном доме. По всей вероятности, у Ларисы и Федора Алексеевича там было свидание. — При этих словах Мишка еще ниже опустил голову. — А наркоман Павлюк... — Я запнулась и пояснила, что насчет наркомана — это заключение судмедэкспертизы. — Так вот, Павлюк скорее всего бегал в заброшенный поселок, чтобы... ну, я не знаю, как там у наркоманов это называется... Ну, чтобы кайф поймать, извините.

— Ну, понятно, — прервал меня Валентин Александрович. — Вы, Марианна, надеюсь, домашний телефон Ломова знаете? — Он кивнул в сторону Мишки. Мальков уже и не пытался добиться от Мишани какой бы то ни было информации.

Я утвердительно кивнула.

— Тогда, пожалуй, пойдемте. — Валентин Александрович встал из-за стола и сделал шаг в сторону смородины. — А вы, господа, можете продолжать, — Мальков кивком указал на недопитую бутылку коньяка. — Не будем вам мешать. Кстати, — обратился он к Шурику, — когда господин Ломов придет в себя, сделайте милость, узнайте у него адрес проживания его отца.

Мужики хотели что-то сказать в ответ, но не нашлись и, понурившись, остались сидеть за столом.

— Ну, ты и профессионал, — произнес Степан Евсеевич, когда мы уже покинули Мишанины владения. — В пять минут всех развел.

Валентин Александрович усмехнулся:

— Мастерство не пропьешь, дорогой. Правильно я говорю, Марианна?

Я в ответ только кисло улыбнулась.

— И что же теперь будет? — спросила я Малькова. — Будете искать Ларису и Ломова-старшего?

— Попытаемся, — улыбнулся Валентин Александрович. — В общем-то, это не проблема. Поищем машину, наведаемся по адресам. Сейчас и начнем...

— Как сейчас? —удивилась я. — А Степан Евсеевич сказал, что вы приехали отдохнуть...

Мальков засмеялся:

— Правильно сказал Степан Евсеевич, я приехал отдохнуть. Но у меня же есть друзья. Вот сейчас позвоню и попрошу их найти для начала этот ваш синий «БМВ».

Я недоверчиво покосилась на Малькова.

— А вы номер не записали, — напомнила я. — Давайте я вам продиктую.

Мальков улыбнулся.

— Я его запомнил. Да вы не волнуйтесь, Марианна. Сегодня к вечеру, надеюсь, кое-какая информация у нас уже будет. Он же не Джеймс Бонд, этот ваш Федор Ломов. — И Валентин Александрович снова улыбнулся.

«Действительно, — подумала я, — чего это я глупости говорю? Сразу же видно, что этот Мальков — дядька непростой. Наверно, тоже из генералов, как и Степан Евсеевич. Сейчас указания раздаст, и следственная машина завертится».

Мне отчего-то стало не по себе, и я заторопилась домой.

У калитки маялись Фира и Санька и, завидев меня, бросились навстречу.

— Ну, что там? — перебивая друг друга, стали они засыпать меня вопросами. — Славка раскололся?

— Да, все рассказал, — устало ответила я. — Мишку жалко...

— Это точно, — согласился со мной Сашка. — Не повезло парню ни с отцом, ни с женой. Вот же сволочи...

Мы поднялись на террасу, и на наши голоса из дома выглянули отец и Димка.

— Ну, что там? — в один голос спросили они.

— Славка раскололся, — поспешно сообщил Фира. — Все, как есть, рассказал.

Домашние, надо думать, ждали от меня подробностей, но у меня вдруг так сильно разболелась голова, что я, отказавшись от обеда, выпила две таблетки анальгина и ушла в свою комнату. Проспала я часа два, не меньше, и когда, совершенно разбитая, выползла наконец в гостиную, то застала всю семью за вечерним чаем.

— Чай — это хорошо, — одобрила я. — Налейте-ка мне чашечку, да покрепче.

Тетя Вика подала мне чашку с дымящимся ароматным чаем, я положила туда аж три ложки сахара и, усевшись напротив телевизора, принялась наслаждаться живительным напитком. Фира, как всегда, беспрерывно щелкал пультом, перескакивая с канала на канал. Благодаря его манипуляциям, я за одну минуту узнала, какая завтра ожидается погода в Лондоне (правда, только в Лондоне), почему дон Альберто так недоволен, что отцом ребенка его дочери Луизы в действительности является сеньор Факундо, а не сеньор Пепе, чем нужно опрыскивать яблони, и... вырвала у старика пульт. На экране появился весьма упитанный полковник милиции, вещавший об ужасах, произошедших в Москве и Московской области за последние сутки.

— Марьяша, найди что-нибудь повеселее, — попросил отец. — Ужасов у нас своих хватает.

Я собралась было уже переключить телевизор на другой канал, как вдруг на экране появилась жуткая картинка: пылающий в кювете автомобиль и носилки с телом, которое врачи запихивали в «скорую». Голос за кадром сообщал, что сегодня ночью на сорок третьем километре Минского шоссе произошла авария. Водитель легкового автомобиля во время обгона справа впереди идущей машины не заметил в темноте припаркованный на обочине «КамАЗ» и на большой скорости врезался в него. От удара автомобиль несколько раз перевернулся и загорелся. Находившийся за рулем мужчина погиб, его спутницу выбросило через лобовое стекло, и она чудом осталась жива, хотя получила серьезные травмы и в тяжелом состоянии доставлена в ближайшую больницу.

— Господи, кошмар какой, — ужаснулась я и переключила телевизор на другой канал.

В это время раздался телефонный звонок, и отец снял трубку.

— Да, Валентин Александрович, слушаю вас, — произнес он. — Чем могу служить?

— Это Мальков, — шепнула я, и мы все, превратившись в слух, уставились на отца.

Мальков на том конце провода что-то объяснял отцу, а тот молча слушал, изредка кивая головой. Потом лицо его посуровело, и он стал быстро что-то записывать на обложке валявшегося журнала. Затем, послушав еще немного, он поблагодарил Малькова и медленно положил трубку на рычаг.