Ну, это ж надо, какая наглость... Я от обиды даже сбавила скорость. Сидит в моей шикарной машинке, едет на ней, можно сказать, и еще осмеливается ее же критиковать.

— Ну, знаешь ли, — я почти полностью развернулась к своему обидчику, забыв про руль, — этот цвет самый модный в сезоне.

— О Господи, святые угодники, — раздалось с заднего сиденья, — не все ли равно, какого цвета машина, лишь бы ездила.

— Фира, ты ничего не понимаешь в моде и красоте, — крикнула я через плечо. — А кстати, уж коли ты проснулся, поведай-ка нам про дверь...

Вопрос про дверь Фира, естественно, «не расслышал» и торопливо меня перебил:

— Ну, хорошо, ну, вот ты скажи нам, скажи, какого цвета у тебя машина?

— Этот цвет называется «золотой лимон».

— Как? — захохотал противный старик. — Золотой лимон? Ну, насмешила. А я бы сказал, что это цвет детской неожиданности.

Вконец распоясавшийся Фира строил мне к тому же мерзкие рожи в зеркале.

— Ну, ладно, хватит препираться не по делу, — заткнул Димка не на шутку разболтавшегося старика. — Хотя насчет цвета Фира прав.

Я нажала на тормоз и съехала к обочине.

— Так, кому не нравится моя машина, прошу покинуть салон.

Фира сразу заткнулся и съежился в углу сиденья, а Димка рассмеялся:

— Нравится, нравится, это мы от зависти. Поехали, а то наш друг на хвосте понять не может, чего это мы все время останавливаемся.

Следующие сорок километров мы ехали молча и потому спокойно. Я уже полностью расслабилась, как вдруг Димка крикнул:

— Смотри! — и показал направо. — Вот поворот, который нам нужен.

Я как раз пролетела мимо.

— А что, раньше нельзя было сказать? — заорала я.

— Тише-тише, все идет по плану. — Димка закрыл атлас и сунул его в бардачок. — Проедем еще метров пятьсот и сделаем привал, а, когда он нас обгонит, вернемся к этому повороту. Понятно?

— Понятно, — кивнула я и погнала дальше.

Справа от шоссе, как назло, тянулась полоса густого леса, и никакого приличного места для отдыха не наблюдалось. Но Димка оказался неплохим штурманом, и через полкилометра пути глубокая канава, идущая вдоль шоссе, неожиданно прервалась узеньким съездом на грунтовую дорогу.

— Вот отличное место для стоянки. — Димка показал на небольшую полянку. — Здесь и остановимся. Значит, так... приготовьтесь... Сейчас съезжаем на грунтовку, быстро расстилаем одеяло и делаем пикник. Мужик в «БМВ» должен видеть, что мы остановились отдохнуть и перекусить. Минимум час он будет дожидаться нас впереди, а мы за это время...

— Далеко уедем, — услужливо подсказал с заднего сиденья Фира.

— Правильно. — Димка отстегнул ремень безопасности и взялся за ручку двери. — Приготовились? Пошли!..

Подчиняясь его указаниям, я съехала с шоссе и резко затормозила. Машина еще катилась по грунтовке, а Димка с Фирой, как лихие десантники, выпрыгнули на ходу и побежали к лужайке. В мгновение ока они расстелили одеяло и картинно упали на него в позах отдыхающих. Счет шел на секунды. Я догнала их и приземлилась рядом, выставив вперед корзину с провизией — пусть этот гад видит, что мы есть собираемся. Я быстро повытаскивала из корзинки все ее содержимое и застыла с термосом в одной руке и кружкой в другой. Фира с Димкой схватили по пирогу.

— Ну, где же он? — Я уже устала держать на весу двухлитровый термос.

Машины мелькали одна за другой, и Димка неотрывно следил за дорогой, но нашего преследователя все не было видно.

Я уже испугалась, что в таком потоке мы его просто прозевали, когда Димка наконец прошипел:

— Вот он, голубчик.

Мы проводили взглядом проехавший мимо «БМВ» и успели заметить, что мужик за рулем посмотрел в нашу сторону, что, собственно, нам и было нужно.

— Быстро собираемся, — скомандовал Димка, — и вперед... вернее, назад.

В таком же темпе мы загрузились обратно в мой «Фольксваген» и выехали на шоссе. Поток машин к этому часу был уже довольно плотный, но я, нарушая все правила движения, лихо развернулась через две сплошные полосы и рванула назад к повороту на Покровку. В данной ситуации цвет моей машины был нам очень даже на руку — мне все уступали дорогу. Объездной путь до Каменска занял у нас не два часа, как предполагал Димка, а все три, поскольку качество дорожного покрытия этой, с позволения сказать, трассы оставляло желать лучшего, а амортизаторы моей новенькой машинки были дороги моему сердцу. Поэтому ехала я не более девяноста километров в час, объезжая ямы и ухабы и плетущиеся со скоростью черепахи трактора. Фира мирно похрапывал на заднем сиденье, а мы с Димкой строили догадки, кому ж это мы и зачем настолько спонадобились, что он гоняется за нами по дорогам России.

— Слушай, Дим, — я по-прежнему с опаской поглядывала в зеркало заднего вида, — а если он вооружен?

Димка тоже невольно оглянулся, но, не заметив сзади ничего подозрительного, философски изрек:

— Ну, если он вооружен, главное, чтобы он не воспользовался своим оружием.

— А если воспользуется?

— А если не воспользуется? На дорогу лучше смотри.

— А что?

— Да ничего, о плохом еще успеем подумать. — Димка снова углубился в изучение дорожного атласа.

— Не скажи, — я преодолела крутой поворот и, выехав на прямую дорогу, прибавила газу, — надо рассчитывать на лучшее, а готовиться к худшему.

— Хорошо, уговорила, — продолжал он листать атлас, — купим в Каменске два пистолета и рогатку для Фиры. Кстати, вот и он.

Дорожный знак на обочине информировал о том, что мы въезжаем в славный город Каменск.

Окраина города встретила нас шикарными особняками. Какая жалость! А я-то приготовилась увидеть патриархальный городок, утопающий в вишневых садах. Впрочем, такого, пожалуй, уже нигде и не встретишь.

Однако ближе к центру картина изменилась, на мой вкус, к лучшему. Вишневых садов, правда, не наблюдалось, но появились пышные липовые аллеи. Вдоль нешироких улиц лепились маленькие аккуратненькие домики, и в целом милый провинциальный город очень даже радовал глаз.

— Давай спросим у милиционера, как проехать в исторический музей. — Димка указал на постового в будке.

— Давай. — Я уже подъехала было к обочине и собиралась затормозить, но потом резко нажала на газ и помчалась вдоль улицы.

— Ты чего это? — опешил Димка. — Гаишника испугалась?

— Во-первых, не гаишника, а гибэдэдэшника, —поправила я, — а во-вторых, Димон, ты был абсолютно прав, машина у меня слишком приметная. Смотри, как милиционер вылупился. Представляешь, если тот гад на «БМВ» спросит: «А не проезжал ли здесь желтый «Фольксваген»?», — а милиционер и скажет: «Проезжал, поехал в исторический музей». — Нормально, да?

И действительно, постовой выглянул из будки и провожал взглядом нашу машину, пока мы не скрылись за поворотом.

— Да, ты права. — Димка развернулся на сиденье и посмотрел назад. — По машине нас легко можно выследить. Давай-ка поставим ее на автостоянку, где-нибудь подальше отсюда — этот постовой нас уже приметил, — а потом пешком или на такси доберемся до музея.

На том и порешили.

Музей мы нашли довольно быстро, но он, к сожалению, был еще закрыт. До открытия нужно было убить где-то целый час, и мы вспомнили, что неплохо бы и позавтракать.

— Пойдемте, поищем кафе, — предложила я.

— А зачем кафе? Давайте перекусим на лавочке. — Фира потянул меня в сторону тенистого сквера, окружающего музей.

— А кусать что будем? — осведомился Димка. — Продукты ведь в машине остались.

— Пирожки и кофе вас устроят?

— Более чем. А откуда у тебя?

Фира хитро прищурился:

— Из машины сумочку прихватил.

— Ай, старик, ай молодца, — похвалил Димка. — Может, мы действительно не зря тебя с собой взяли? А, Марьяша, как думаешь?

Я согласно кивнула. Фира выдал нам по пластиковому стаканчику и налил из термоса кофе, а пирожки мы уж сами стали таскать из пакета.

— У меня — с грибами, — объявил Димка.