— Мистика какая-то, — пробормотала я.

Мы отпустили рабочих, а сами перешли в дом выпить чаю.

— Я вам вот что скажу, — вполголоса начала я. — Все это мне очень не нравится.

— Еще бы, — поддакнул Мишка. — Кому ж такое понравится?

— Я имею в виду не только сегодняшний случай. Прошлой ночью кто-то был у меня в комнате.

Мишаня с Лариской вытаращили на меня глаза. В принципе то же самое сделал и Димка.

— Я видела его, — продолжала я. — Но почему-то больше ничего не помню. А утром я обнаружила, что на комоде и в комоде кто-то рылся. Все находилось не на своих местах. Там что-то искали. Уж не знаю, нашли ли. Вроде ничего не пропало.

Димка с сомнением посмотрел на меня.

— Может, тебе приснилось все это?

— К сожалению, нет. Мой бывший муж, Михаил, видел ночью мужчину, вылезающего из моего окна.

Все потрясенно смотрели на меня.

— И кто же это был? — спросила Лариска.

— Не знаю. Михаил его не узнал. Странно, что я ничего не помню.

— Может, тебя усыпили? — предположила Лариска.

— Как это?

— А очень просто, хлороформом или чем-то подобным.

Я смотрела на всех и хлопала глазами:

— Просто не верится, что такое может быть в жизни.

— А мне, думаешь, верится, — поделился печалью Мишаня. — У меня в доме за сутки один реальный труп и еще один кандидат в трупы.

— То есть? — не понял Димка.

Мы поведали Димычу о событиях двух последних дней и о том, что случилось с Мишкиными рабочими.

— Меня подозревали, — возмущался Мишка. — Прикинь, Димон! Каково? А теперь экспертиза выяснила, что оба были наркоманами.

Мишка так негодовал, как будто смерть наркомана — дело само собой разумеющееся и расследовать тут нечего.

— Но они ведь не от передозировки умерли? — попытался уточнить Димка.

Мишаня заерзал на стуле и нехотя согласился.

— В общем, да. Один выпал из окна, он, кстати, живой пока, а второй разбил голову при падении. Так следователь сказал. Его, Ваську то есть, ударили по лицу, он упал и неудачно головой о печку приложился.

Мишка достал сигареты и нервно закурил.

— Сегодня приезжаю в милицию, — продолжил он, — меня еще вчера вызывали. Спрашиваю, как там мой Серега себя чувствует. А мне отвечают, что чувствует он себя плохо, но гораздо лучше, чем Павлюк Василий Петрович. Я сразу и не понял, о ком речь. Кто такой Павлюк? А мне и говорят, что убит второй мой рабочий. И спрашивают, где я был вчера днем от двух до пяти. Прикинь?

— Да... дела, — протянула я.

Я налила всем чаю и выдвинула свою версию произошедшего:

— Не уверена, что все события связаны между собой, вернее, — уточнила я, — я лично не вижу между ними никакой связи. Но что касается нашего дома, то мне кажется, что кто-то что-то здесь ищет. Не согласны?

— Вопрос, что ищут, — произнес Димка.

— Пока не знаю. Но это явно не воры. Ничего не пропало ни ночью, ни сегодня днем. Да и какой мало-мальски нормальный вор полезет в дом, где находятся люди?

— Но сегодня в доме никого не должно было быть, — заметил Димка. — Мы все собирались идти в церковь, и профессор передумал в последний момент.

После этих Димкиных слов меня осенила догадка.

— Вот! — выкрикнула я. — Именно так!

Лариска от моего крика аж вздрогнула, а Мишаня выронил сигарету.

— Кто-то знал, что в доме никого не будет. И решил пошарить тут беспрепятственно. Но его спугнул Пашка. И этот кто-то выпрыгнул из окна и угодил прямо на голову бедному Джеду, который прогуливался возле дома.

Все пораженно посмотрели друг на друга.

— Я думаю, — сказал Димка, — что если предположить, что все было именно так, то человека, выпрыгнувшего из окна, кто-то наверняка должен был видеть. Надо поподробнее расспросить соседей. Не видел ли кто постороннего человека на нашем участке? И куда он, кстати, убежал? Можно, конечно, предположить, что он перепрыгнул через забор в соседний сад, но и это не могло пройти незамеченным. Все соседи вокруг живут на дачах постоянно еще с середины мая.

Порассуждав еще немного, мы решили обойти вокруг дома и, так сказать, осмотреть место преступления. На улице уже стало заметно темнеть, и я предложила принести фонарь.

— Правильно, — одобрил Мишаня, — а то в темноте мы ничего толком не увидим.

— А что, собственно, вы ищете? — раздался голос у меня за спиной.

Я аж подпрыгнула от неожиданности. Нервы-то и так на пределе. В калитку входили вчерашний майор Вересько и его подручный, молодой белобрысый парнишка с детским румянцем (звания его я так и не разобрала).

— Ну, вот, Мишаня, — проворчала я едва слышно, — твоя работа.

Мишка заметно занервничал. Милиционеры оглядели знакомую им уже территорию и вопросительно посмотрели на меня.

— Где труп-то? — беззлобно спросил майор. — Вы, как я погляжу, никак не угомонитесь. Третий труп, и все одна компания. Давайте, показывайте, кто на этот раз.

Мне очень не понравились намеки майора. «Что это значит — третий труп?»

— А что, Серега умер? — упавшим голосом спросила я.

— А это еще кто такой? — не понял майор.

— Как кто? Строитель мой, — возмутился Мишка. — Тот, что из окна прыгнул.

— Ах, этот, — протянул господин Вересько. — Ну, это ваша версия. А я думаю, что его сбросили... Правда, он почему-то говорит, что выпал сам, — нехотя добавил майор.

Мишка побледнел и в разговор больше не встревал. Я же повторила свой вопрос:

— Так что же насчет Сереги, Иван Ильич? Жив он?

Майор грустно посмотрел на меня и ответил, что, кажется, жив.

— Ну, вот видите, — обрадовалась я. — Серега жив, а у нас трупа вообще нет. Значит, всего получается не три, а один.

Иван Ильич подозрительно покосился в мою сторону и, вложив в свой следующий вопрос побольше яда, спросил:

— Так это что, ложный вызов? А знаете ли вы, что полагается за вызов милиции без основания...

— Основания были, — поспешила я уверить милиционера. — Разве бы мы позволили себе вызывать вас без повода. — И я по возможности честно заглянула в глаза майору. Он почему-то смущенно крякнул и сказал:

— Ну?

— Что «ну»? — не поняла я.

— Где ваши основания? Короче, труп где?

— «Скорая помощь» увезла, — встряла Лариска.

— Так... — удовлетворенно протянул майор. — А вы сказали, что трупа не было, — повернулся он в мою сторону. — Нестыковочка.

Я сделала Лариске страшные глаза, а Димка попытался объяснить милиционеру, что «скорая помощь» увезла не труп, а травмированного профессора из Америки, который упал, разбил лоб и потерял сознание, а рабочие, не разобравшись, вызвали «скорую помощь» и милицию для порядка.

— Это у вас называется порядком — милицию по два раза на день вызывать? — озлился майор.

— Почему по два? — удивился Мишаня. — Мы вас сегодня только первый раз вызвали.

— Вы еще издеваетесь? — окрысился милиционер. — Вот оштрафую вас за ложный вызов, тогда узнаете.

— Но ведь вызов был не совсем ложный, — заискивающе начала я. — Мы же сначала подумали, что профессор действительно разбился насмерть, и позвонили вам. А тут как раз потерпевший ожил.

Иван Ильич от возмущения начал наливаться краской:

— Вы что же это мне голову морочите совсем? Ваш потерпевший, что же, сначала умер, а потом вдруг ожил?

— Да нет же, — теперь уже я начала терять терпение. — Не умирал он вовсе, а только сознание потерял, а все решили, что умер.

Майор энергично потер лицо, мотнул головой и уставился мне в глаза:

— Ну, и где же ваш оживший труп? — устало спросил он.

Я потупилась и рассказала, как мы нечаянно уронили носилки вместе с потерпевшим, отчего тот опять потерял сознание, и «скорая» увезла его в больницу.

— О Господи, твоя воля, — как-то совсем не по уставу выразился майор и покосился на давящегося от смеха подчиненного, молодого милиционерчика.

— Ты чего это? — строго спросил он.

Милиционерчик зашелся деланным кашлем.

— Муха в горло попала, — прохрипел он.