Капитан снисходительно улыбнулся:
– Общее намерение, месье Оливье, – покинуть это место. Сосредоточьтесь, други, спрячьте ваши меркантильные и пошлые мыслишки подальше, думайте о новом приключении.
– Впер-ред, в мор-р-ре пр-р-ричин, – заверещал Мажик, задавая бездельникам на «Марионетке» нужное направление мысли.
Фрегат тут же начало лихорадить; паруса, «управляемые» разрозненными помыслами большого количества взрослых, но не очень умных людей, то ставились, то собирались, штурвал поворачивался и вправо, и влево, пушечные порты хлопали, как ставни на ветру, а корпус судна дрожал, готовый вот-вот развалиться на отдельные части. Жан старательно хмурил лоб, пытаясь сдвинуть «Марионетку» с места, но якорная цепь грохотала, поднимая и сразу же начиная опускать якорь, ухая чугунную махину об илистое дно. Положение становилось критическим, выручил, уже не впервой, попугай – он, повертев клювом во все стороны, верно оценил неприглядную обстановку и неожиданно зычно прохрипел:
– Впер-ред, жалкое отр-р-ребье.
Непонятно, к кому относилось ругательство, то ли к экипажу, то ли к фрегату, а может быть, ко всему разом, но «Марионетка» подпрыгнула, и паруса, наполнившись свежим ветром, понесли ее к Пятому Морю.
Змеи-мыслеформы внизу в общем порыве складывались в волну, которая следовала за фрегатом как тень, но, все больше набирая силу, росла, создавая из вытянутых в струну тел настоящий вал, зубами пытающийся ухватиться за киль. «Да», – орали пираты, «Вперед», «Ух» – вторило им под днищем, и в какой-то момент эта уже навязчивая цель, оформленная в гигантское цунами, коснулась «Марионетки», и теперь пиратское судно нес осмысленный девятый вал, а вовсе не попутный ветер.
– Если будем перемещаться в таком темпе, – стал прикидывать Жан, оценивая меняющееся положение солнца на небе, – то достигнем гряды причинного моря уже… – Он прищурился, вглядываясь в горизонт. – Да вот и она.
С довольно приличной скоростью навстречу «Марионетке», подгоняемая вполне оформленной мыслью о скорейшем посещении Пятого Моря, надвигалась стена перехода, являющая собой тончайшую, переливающуюся всеми цветами радуги, сетчатую ткань, легко пропускающую через себя сильные намерения и оказывающуюся непробиваемой броней для мечущихся из стороны в сторону мыслей. Фрегат начал вытягиваться в струну, как будто через бушприт, из него выкачивали воздух, корма приобрела сперва форму капли, а затем, уже перед самой стеной, «сдулась», и все боевое судно с пиратской братией, ядрами, мортирами, награбленным добром и провиантом превратилось в тонкий луч размером с капитанский кортик. Хлоп – и «Марионетка» оказалась в Пятом Море, пространстве причин и событий, вернув себе при этом (как ни странно) прежние формы. Под килем теперь кипели… события, да еще как: фрегат, словно куриную тушку, сунули в котел с кипящей водой и подбросили в очаг сухих дров – выглядело сие энергичнои… многообещающе.
– Да, – философски заметил свесившийся через борт Боцман, – штиля мы не дождемся.
Жан уставился на его спину с широко разинутым ртом, на тельняшке помощника, как на холсте, он увидел попугая, разевающего пасть, видимо что-то произносившего, затем себя, выводящего недостающий глаз моряку на корабле, снова себя, испуганно толкающего дверцу с русалкой…
Капитан Жульер поднял изумленные глаза на команду: матросов словно бы обернули в газеты, а затем сняли бумагу, оставив передовицы на лбах, руках и ногах, спинах и животах. События, произошедшие в жизни каждого, да и, похоже, те, что уже были «написаны» здесь, но еще ждали своего часа там, как фильмы через проектор, отражались на телах флибустьеров. На парусах бизань-мачты Жан разглядел события, произошедшие с «Марионеткой» в Первом Море, на гроте проявились события, выпавшие на долю экипажа во Втором, а на фоке он узрел эпичный абордаж в Эфире (Боже, как стыдно).
Не путешествуя ли по бесконечным водам этого «бульона», Волшебник Семи Морей столь хорошо осведомлен о будущих событиях и так предельно точно помнит о прошлых? Надо бы встретиться с коллегой, хозяином «Кокона», и попытать его на этот счет.
– Мажик, – Жан пихнул головой задремавшего на плече попугая, – почему-то мне кажется, что тебе ведомо, где нам поискать галеон.
Птица, приоткрыв всего один глаз (достаточно с этого напыщенного Жульера), негромко, но отчетливо произнес:
– Пр-р-р-реследование «Мар-р-рионеткой» «Кокона» – это символ-событие, но не гр-р-рабежа, а спасения.
– Правильно, – согласился Жан. – Он спасается от нас, а искать-то где?
– Дур-р-рак, – подвел итог беседе Мажик. – Спасаешься ты вместе со своим сбр-родом. – После чего захлопнул глаз и принялся намеренно громко храпеть, прямо в ухо капитану.
«Свернуть бы тебе шею и выкинуть за борт, – подумал Жан, – да боюсь, акулы поперхнуться».
– Каков план, сир? – Боцман закончил любоваться бесконечной вереницей фрагментов чужих жизней и повернулся к Капитану.
– Ищем «Кокон», – коротко ответил Жан, не совсем понимая как.
– Эй, на марсе, – прокричал Боцман, – ищем галеон, смотреть в оба.
– Прямо по курсу, – немедленно отрапортовал матрос, и пираты, бросив разглядывать друг дружку и ржать при этом, как табун молодых жеребцов, кинулись на полубак.
«Кокон» выглядел как ковчег на гравюре из Библии: очень простое сооружение на палубе без мачт и снастей, этакий символ спасения во время Потопа, а в качестве события-причины – «движение через воды к новой земле», что и было схематично отражено на его бортах в виде волны, разбивающейся о берег. Жан догадался, понял или почувствовал, что незнакомец, капитан галеона, – это здешний Ной, и стал припоминать изображения этого ветхозаветного персонажа.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
