Поначалу Маэстро отпирался – слишком высок был риск. Если с актёром что-то случится, он и многие другие люди могут лишиться не только места в институте и последующей карьеры, но и свободы. Однако в конечном счёте юношеский максимализм и тяга к высокому искусству, как это часто бывает у прирождённых талантов, взяли верх над здравым смыслом.

Когда Добряк балансировал на узкой дощечке, переходя с одного здания на другое с невозмутимым лицом, как этого требовала роль, он больше всего боялся не умереть, а посмотреть вниз и испугаться. Парадокс, не правда ли? Бояться не гибели, а страха. Но, возможно, это и закономерно. Ведь смерть – это абсолютный покой, полное отсутствие каких-либо эмоций, включая страдания, боль и ужас. Мы же боимся проявлений жизни, – в первую очередь тех, которые, ведут к тому самому вечному покою и умиротворению.

Однако всё обошлось. Улыбка в лицо смерти была блестяще сыграна, а эта сцена стала прекрасным бриллиантом, венчающим блистательный финал. Исполнив трюк, смельчак настолько был воодушевлён, что готов был зайти намного дальше. Он ловил себя на страшной мысли, что безумно хочет сыграть и смерть своего героя, то есть широко разведя руки в стороны, прыгнуть вниз с той же саркастичной улыбкой. И всё это лишь ради прекрасного кадра, запечатлевшего жертву гениального актёра во имя высокого искусства. Именно так – не в тёплой постельке, а под прицелами объективов кинокамер и бьющего в глаза света должен завершать свой жизненный путь великий артист. Такой чести – умереть на съёмочной площадке да ещё во время дубля, удостоились единицы. Мог ли Добряк тогда предположить, что спустя много лет ему представится возможность воплотить в жизнь свою мечту?

Полагаю, на этом стоит закончить ворошить прошлое этих персонажей и перейти к перебиранию их белья, висящего в шифоньере современности.

Несмотря на то что оба молодых человека во время учёбы подавали большие надежды, их карьера в киноиндустрии так и не сложилась. Возможно, потому что в своих творческих фантазиях они стремились взлететь слишком высоко – к той недосягаемой отметке, куда не могли допорхнуть жирнотелые пингвины, принимающие важные решения в киноотрасли. Недаром этим созданиям не дано парить в небесах, как бы они не махали крыльями. Хотя следует признать и то, что все несостоявшиеся художники всегда винят в своих провалах кого угодно, только не себя. Да, мировоззрение гениев настолько субъективно, что они порой видят соринку в чужом глазу, не замечая бревна в собственном.

В конечном счёте творческих людей губит не полёт, а то самое стремление к крайностям. Они не могут спокойно балансировать посередине, сохраняя некое равновесие. Однако, с другой стороны, не будь у них стремления к неустойчивости и тяге к полёту и падению, знал бы мир те великие шедевры, которые рождалась в подобных пограничных состояниях?

Как ни странно, меняются уклад жизни и сами люди, уходят целые поколения, а ситуация с гениями и пингвинами остаётся прежней. Одни взлетают и падают, а другие жадно топчут их тела на земле.

Окончательно разочаровавшись в киноотрасли, Маэстро подался в бизнес. Он учредил агентство «Смех и радость», которое занималось организацией и проведением праздников, квестов и розыгрышей. Добряк же работал в этой конторе аниматором. Впрочем, дела в фирме шли неважно. Заказов поступало много, но в основном от малообеспеченных родителей, которые до потери пульса обожали своё чадо и не знали, какое ещё удовольствие ему доставить за бесценок. Запросы у таких заказчиков обычно высокие, а вот желание платить за работу обратно пропорционально.

К примеру, как-то раз отец заказал на день рождения дочери Дюймовочку, которая обязательно должна быть как в сказке – маленькой, хрупкой, помещающейся в скорлупу ореха, а ещё очень красивой, с большими голубыми глазами и длинными волосами. Но самое важное, по своим душевным качествам сказочная героиня обязательно должна являть собой олицетворение скромности, доброты, детской наивности и одновременно с этим недюжинной сообразительности.

По замыслу родителей, увидев это создание, дочка захочет стать такой же. Как известно, идеалы – это пределы возможного. Причем пределы эти выражаются не только в духовном, но и материальном измерении. Однако с учётом того гонорара, который папаня готов был заплатить, Дюймовочкой оказалась сорокалетняя, слегка поддатая, в меру упитанная и немного потрёпанная дама, с покрашенными наспех волосами и мятыми, небрежно свисающими накладными крылышками, больше похожими на туристический рюкзак. Когда этот сказочный персонаж вдобавок ко всему открыл рот и попытался успокоить изумлённого родителя фразой: «Не боись, папаша, научим мы твою девчулю, как жить надо», чадолюбивый предок окончательно утвердился в мысли, что если и стоит показывать эту Дюймовочку дочери, то со словами «посмотри, в кого ты превратишься, если не будешь непослушной девочкой». Так он и поступил, осознав наконец, что истинный идеал за бесценок недостижим.

Подобных клиентов, желающих сэкономить на празднике души, было много, поэтому компания едва держалась на плаву. Тут ещё совсем некстати заявились с проверкой налоговики. Они узрели противоречие между большим количеством заказов и весьма скромной выручкой. Блюстители финансовой стабильности государства решили, что глава фирмы лукавит в отчётности и не доплачивает налоги. Компанию тогда потрясли так, что едва не вытрясли из неё душу. Маэстро заставляли признаться во всех смертных грехах, давали не глядя подписать какие-то документы и угрожали чуть ли не пожизненным сроком, если он откажется сотрудничать.

В здании делового центра, где располагался офис компании «Смех и радость», было много разных фирм. Одна из них – адвокатская контора. Её возглавляла миловидная, стройная и миниатюрная женщина, которая между тем, обладала недюжинными амбициями, холодным сердцем и хваткой пантеры. Её движения были настолько лёгкими и изящными, что казалось, ещё немного и она воспарит ввысь словно фея, и легким прикосновением своей волшебной палочки преобразит всё вокруг. Но суровая практика жизни показывала другой результат. Если это милое создание и творило чудеса, то в пределах разумного и за очень немалые деньги.

Адвокатская контора находилась прямо напротив «Смеха и радости», поэтому Маэстро часто сталкивался в коридоре с этой грациозной особой. Её прирождённая породистость, аристократические манеры и утончённый вкус в одежде не могли ускользнуть от зоркого ока режиссёра. Однако всё, чего ему удалось добиться от неё, это брошенная на ходу фраза: «Простите, я очень спешу». Хотя со своими клиентами она вела себя совсем по-другому – непринуждённо, а местами фривольно, а с некоторыми очень даже мило смеялась, несмотря на плоские и примитивные шутки. Казалось, в её голове существует какой-то отдельный собственный мир, своё государство с ограниченным количеством жителей. Все же остальные в этом загадочном пространстве были просто бледными тенями, сущностями – практически невидимыми, неслышимыми и необоняемыми. И вот наконец Маэстро представился повод постучаться в этот таинственный мир и обрести в нём хоть какие-то конкретные очертания.

Увидев назойливого соседа на пороге офиса, адвокатесса вновь повторила дежурное «простите, мне некогда».

– Я к вам по делу! – заявил Маэстро.

Вероятно, эта фраза была тем самым ключиком, позволяющим открыть дверь её личного пространства. По крайней мере после этих слов женщина впервые с неподдельным интересом посмотрела на гостя и тут же пригласила в кабинет. Он был отделан в староанглийском стиле: обои в клетку Барберри, массивный деревянный шкаф до потолка, набитый старинными и не очень книгами, окна с вертикально поднимающимися створками, огромный декоративный камин и рядом два мягких кресла с подставками для ног.

На дамочке в тот день был не менее стильный костюм в шотландскую полоску под цвет обоев. В нём она практические сливалась со стеной, и порой приходилось не в шутку напрячь зрение, чтобы выискать её в обстановке комнаты. Благо, говорила она много, что и выдавало её местоположение.