Ралернан уставился в нагло смеющееся лицо вампира.
– Даже если ты и обманул нас, даже если мы и умрем… Но ты не станешь глумиться над нашей смертью! И ты не получишь нашей силы.
– О-о… Да что ты говоришь, сэр Рыцарь? И как же ты меня остановишь? Ведь ты не можешь сдвинуть ноги со столь заботливо нарисованных твоей шлюхой-женой кружочков. Ты прикован к этому полу! – Вампир рассмеялся ему в лицо.
– Я не могу пошевелить ногами! Но мои руки не связаны! – Серебряное лезвие полыхнуло в воздухе, отражая искры холодного света. Кинжал по рукоять вошел в грудь вампира – совсем рядом со старой раной.
Л'эрт шатнулся назад, прижимая ладонь к груди. Сквозь пальцы просочилась алая струйка и потекла вниз, пятная белую рубашку.
– И все-таки ты дурак, серебрянка, – одними губами прошептал Л'эрт. Ралернан его не расслышал.
Еще шаг назад – и он уже на черном секторе.
– Сила смерти и крови, яви себя!
Капельки крови, попавшие на землю, загорелись, обращаясь в серую труху. Черное облако, сотканное из туманных струй, охватило его тело, окутывая в ватный кокон.
– Это невозможно! Ты не мог этого сделать, человечек! Ты же больше не Тьма! – В голосе больше не слышалось царапающего смеха – только недоумение.
– Ты забыла? Тьма никогда не исчезает до конца. – Л'эрт улыбнулся, не замечая, как с уголка его рта капает кровь. – Даже в летний полдень она остается, прячась в коротких тенях – чтобы дождаться ночи и снова прийти во всей силе. Я… я никогда не смогу от нее избавиться. От того прошлого, что черным облаком тащится за моей спиной. Знаешь, сколько человек я убил? Ты знаешь, что такое Голод, богиня? Жуткая жажда крови, от которой вампиру никогда не избавиться… Аркан Ойенга – это всего лишь мертвое заклинание, восприимчивое к эмоциям. Ведь это так легко – всколыхнуть в сердцах людей боль и ненависть, заставить вновь увидеть во мне исчадие зла… И все же… я не был до конца уверен, что это сработает.
– Ойенг… – Ее мысли были окрашены яростью и раздражением. – Если бы не этот дурацкий просчет в его аркане, у тебя бы ничего не вышло! Как невероятно глупо – допускать воздействие на активацию чужого восприятия! Если бы эти человечки не поверили тебе…
– Но они поверили. И ведь ты сама допускала такое вмешательство. Не надо было давать мне слишком хороших подсказок, богиня.
– Будь ты проклят!
– Уже, маленькая богиня. Уже очень давно. Но это совсем неважно.
– Ты умрешь!
– Что с того? Зато я победил.
Контуры нарисованной на земле фигуры засветились холодным голубым огнем. Неоновое свечение нарастало, пока не перешло уровень, воспринимаемый человеческим взглядом. Земля в центре фигуры исчезла.
Первым появился Ойенг – по-прежнему в образе мальчишки с алыми волосами.
– А ведь у вас все-таки получилось! Я не ожидал, если честно. Ну что ж, посмотрим, насколько эта новая игра будет интересней.
Его фигура вспыхнула алой свечкой, превращаясь в тонкий столб красного света, наполненный живым теплом. Вспышка – и рядом с ним возникла Акерена. В глазах цвета расплавленного серебра, обращенных на Ралернана, читалось что-то похожее на осуждение – и тихую печаль.
– Ты зря не поверил мне, мой помощник. Мой выбор принес бы меньше крови.
Миг – и она стала тонкой полосой белого пламени, впитавшего свечение луны и звезд.
Клиастро пришла последней. Лицо богини было холодно и нейтрально. Чувства ее прочесть было абсолютно невозможно. Она не стала больше ничего говорить. Все, что она хотела, она уже произнесла. Еще один миг – и струя черного тумана сплелась с остальными силами. Разноцветные полосы завертелись, скручиваясь в спираль, утолщаясь и истончаясь – до тех пор, пока цвета не потеряли свою индивидуальность. До тех пор, пока спираль не стала абсолютно прозрачной и движения ее угадывались лишь по легкому колебанию воздуха. А потом спираль взмыла в небо, взрываясь мириадами невидимых звезд.
Л'эрт почувствовал, что его ноги больше ничто не приковывает к нарисованным на земле линиям. Аркан сработал до конца. И теперь у стихий есть шанс отвоевать этот мир таким, каким они его создали. Хорошо бы у них получилось.
Вампир медленно опустился на землю. Ноги почему-то отказывались держать его. Голова была пустой и странно звенящей. В любом случае, они сделали все, что могли. Теперь игра переходит на другой уровень – а им останется только ждать. Но Хиис все еще ослаблен, один из его силовых артефактов уничтожен… У стихий хорошие шансы победить.
Странно, почему же так холодно и хочется спать? Это ведь ничего, если он поспит? Они выиграли и заслужили немного отдыха, не правда ли? Наверное, земля жесткая, но этого совсем не чувствуется. Не чувствуется и сырость от растекшейся по ней холодной лужи. Рана совсем не болит, будто ее и нет. Это все неважно. Главное, что они выиграли и дали миру этот шанс. Веки кажутся тяжелыми и неподъемными. Ну и пусть. Это ничего, что он не посмотрит на битву богов. Он немного поспит, а кто-нибудь потом ему непременно расскажет.
Улыбка на его лице была счастливой. Отчаянного крика Керри он уже не слышал.
Квадраат уже приготовился отдать приказ о повторной атаке, когда на дневном небе вспыхнула новая алая точка, различимая даже сквозь слепящий солнечный свет. Он рассчитывал отдать приказ намного раньше, но неожиданное исчезновение столь полезного информатора несколько спутало его планы. Маг промедлил несколько часов, до тех пор, пока не стало ясным, что дальнейшее ожидание бессмысленно, что информатор мертв. И вот сейчас, когда он все же решился…
– Светлейший? Наступаем? – нетерпеливо уточнил ожидающий оборотень.
Глава Белой Лиги еще раз посмотрел на небо. Нет, никакой ошибки быть не могло. Эта звезда – и есть тот самый Третий Глаз Дракона, упоминавшийся в пророчестве. А значит… Значит, он опоздал.
– Нет. Отзови людей… Теперь нам остается только молиться и готовиться к смерти.
Руки его тряслись, когда он садился в глубокое кресло. Кресло было мягким и удобным, специально сделанным по его заказу. Квадраат бережно погладил резные ручки ослабевшей рукой. Да, это хорошее место, чтобы умереть.
– Светлейший? Простите, я не понял? Светлейший, вы меня слышите? Эй, лекаря, лекаря сюда! Да быстрее же! Он не дышит!
ГЛАВА 49
Темно. Просто темно. Клочья тьмы, наползающие друг на друга. И слабые призраки голосов, стальными иглами проскальзывающие сквозь эту тьму – только для того, чтобы кольнуть его и тут же исчезнуть. И во всем этом море тьмы только одно-единственное пятнышко света. Но, как бы он ни пытался приблизиться к нему, оно только становится все дальше и дальше.
– Ты будешь очаровательным монстром, герцог! Самая опасная разновидность очарования, мой дорогой! Тебе понравится!
– Лаэрт?! Кто это?! Что вы сделали с моим мужем?! Верните мне настоящего Лаэрта!
– Убей ее… Тебе пора привыкать к своим новым способностям, герцог.
– Лаэрт!!!
– Кто ты? Зачем ты шел за мной? У тебя странные глаза… Что тебе надо? Не подходи! Не подходи, у меня есть нож! Не тронь меня! Нет!!!
– Леди Раата? У тебя красивое имя.
– Не Раата – Ра'ота. Мой род ведет свое начало из очень древних времен.
– Так слишком сложно. Я никогда не выговорю. Но твоя улыбка еще красивее твоего имени.
– У тебя холодные глаза, Л'эрт.
– Это месть? За то, что я неправильно произнес твое имя?
– Нет. Осколки льда. Непрочный весенний лед. Из твоих глаз глядит Смерть.
– Ты меня пугаешь. Это отказ?
– Нет. Ты можешь меня проводить. Я давно знаю свою судьбу.
– Герцог? Посмотрите, кто к нам пожаловал! Разве ты еще жив? Решил, что убивать других ради своего существования не так уж и зазорно, а?
