– Сила огня и равновесия, подчинись моей силе и покорись мне!

У ног девушки вспыхнули крохотные язычки пламени. Сначала маленькие и робкие, через мгновение они выросли в полыхающий костер – и снова угасли, сменившись невидимой спиралью, украшенной ярко тлеющими искрами – будто облако алых светлячков слетелось на тепло ее тела.

Л'эрт шагнул внутрь фигуры последним.

– Сила тьмы и смерти, подчинись моей власти и яви себя!

Но сектор ночи молчал, не отвечая.

Царапающий смех, словно осколки стекла, вновь зазвенел в его ушах.

– Убедился, человечек? Ты уже не носитель тьмы. Фигурка Ойенга не сработает. В твоем сердце слишком мало темных пятен, вампирчик. Мой братец подсказал вам весьма забавный аркан. Ему не так уж и много нужно для активации – но тебе не дано использовать это. Ведь даже твои спутники больше не считают тебя исчадием ночи. Нет, ты сумел убедить их в обратном. И теперь вы умрете. Потому что только моя Тьма в конечном итоге вечна! И когда с вашими жалкими жизнями будет покончено, мой неверный брат вынужден будет снова встать на мою сторону. Как забавно. Ты сожалеешь, что убедил их, насколько хорошим можешь быть? А сейчас эти человечки надеются на тебя. Твоя душа… Разве она не трепещет от боли? Они погибнут, потому что поверили тебе… Как мило.

Л'эрт глубоко вздохнул:

– Ты слишком много говоришь, богиня. Ты еще не победила, но уже проговорилась. Надеюсь, тебе действительно понравится то, что ты увидишь…

– Л'эрт? Л'эрт, почему ты не произносишь заклинание? Зачем ты тянешь? – нервно окликнула его Керри.

– А ты думаешь, я буду его произносить? – Бровь Л'эрта картинно изогнулась. Он лениво сунул руки в карманы. Бледные губы исказила неприятная усмешка. – А зачем, скажи-ка на милость?

– Л'эрт, ты с ума сошел? – Шартрезовые глаза удивленно расширились. – Что с тобой?

– Боги, мышонок, ты такая идиотка. – Он медленно пересек границу своего сектора и подошел к ней. В отличие от остальных, его тело еще не было сковано активацией заклинания, и он мог перемещаться свободно. Керри и Ралернан не имели возможности даже пошевелиться за пределами нанесенных на земле символов. – Ты действительно думала, что я вляпаюсь в эту идиотскую игру? Спасение мира и прочая «бла-бла-бла»? Тьфу, нелепая блажь. – Он небрежно сплюнул прямо ей на ботинки.

– Л'эрт, что ты несешь?! – Керри стремительно побледнела. Она подняла руки, но побоялась пересечь спираль из горящих искр и дотронуться до него. – Что случилось?!

– Да, полная идиотка. Хотя временами ты бываешь мила. Когда не строишь из себя эдакую недотрогу. Знаешь, пожалуй, мне все же понравилось с тобой развлекаться. Я бы попользовался тобой еще пару раз. Жаль, что придется тебя убить. – В синих глазах стеной стоял холод. Керри мелко задрожала, по ее спине пробежала волна озноба. В этих глазах не было ничего человеческого, только осколки колючего льда.

– Лаэрт, ты спятил?! – Ралернан сжал руки в кулаки. Что несет этот проклятый вампир?!

– О-о, великий Белый Рыцарь проснулся. – Л'эрт вальяжным шагом пересек край сектора и приблизился к Ралернану. – Да-да-да… Как похвально. Ты проснулся и решил встать на защиту своей жены. Да, пожалуй, только такой тупой кретин, как ты, может верить в любовь такой шлюхи… Ты действительно все еще в это веришь?!

– Ты пьян?! Ты, вообще, в своем уме?!

– Пьян? – Л'эрт плавным движением вытащил из кармана тонкую цепочку с висящей на ней пентаграммой. – Знаешь, что это за штучка? О, вижу, знаешь… Твои глаза так забавно расширились… Ну конечно же, я ведь сам тебе рассказывал. Как думаешь, глава ковена отдаст добровольно такую игрушку? Конечно же нет. За эту штучку надо драться. Но Карвен сильнее меня. Что же оставалось делать бедному инкубу, так желавшему заполучить эту милую игрушку? Я третий по силе в ковене, и у меня не так уж и много сторонников. Но есть одна область, где я дам фору любому. Эта область – любовь, мой прекрасный Белый Рыцарь. Этим чувством я умею играть в полном совершенстве. И даже первый вампир ковена ничего не смог противопоставить моей игре. Видишь, вот она, эта штучка, – в моих руках! – Л'эрт качнул цепочку из стороны в сторону. Отблески света сверкнули на пентаграмме. – Всю жизнь я мечтал обладать властью, Белый Рыцарь! И всю жизнь все мои усилия были направлены только на то, чтобы получить эту власть. – Небрежным движением он повернул голову в сторону Керри. – Ты действительно веришь, что я влюблен в тебя? – Кривая улыбка исказила уголок его рта. – Неужели действительно веришь? – Он поднял цепочку повыше. – Карвен тоже верил в мою любовь. – Пентаграмма качнулась, отбрасывая холодные блики.

– Л'эрт, я не понимаю, что ты делаешь, но мне это очень не нравится. – Керри нервно облизнула губы. Во рту было сухо, будто она не первый день шла по безводной пустыне. Почему его синие глаза так холодны? Он кажется каким-то чужим. Будто кто-то украл его душу. – Пожалуйста, перестань. В конце концов, то, что ты несешь, – полный бред! У меня есть твои воспоминания! А собственная память не может лгать!

– О да, не может… Но если подумать… Ведь память хранит только эмоции своего обладателя, не так ли? Мышонок, ты ведь можешь посмотреть все мои воспоминания… Скажи, разве я сожалел, убивая очередную жертву? Разве чувство сожаления сохранилось в памяти? А не чувство вожделения – к ее телу, к ее крови? Не чувство наслаждения и насыщения?

Керри посерела. Кажется, в сценах убийства действительно не было эмоции сожаления. Нет, то есть в некоторых была, но… но это было уже после убийства… И к убийству ли оно относилось? Девушка нервно вздохнула, пытаясь вспомнить. Она старалась не лезть в эту часть его памяти – слишком уж это было пугающим. Легкие жгло огнем, мысли беспорядочно прыгали, словно блохи. Она попыталась снова вызвать чужие воспоминания, но перед ней мелькали только какие-то призрачные отрывки, то и дело накладывающиеся друг на друга. В голове все перемешалось. Он… боги… он что, сейчас говорит правду?!

– Как мило, – Л'эрт улыбнулся, демонстрируя клыки. – Кажется, ты начинаешь понимать, что такое на самом деле моя любовь. Я люблю каждую, кого сжимаю в предсмертном объятии, каждую, в шейку которой я погружаю свои зубки… А потом, если они выживают… Их так забавно дразнить… Ты ведь помнишь, какой властью обладает мой укус? Ты все еще хочешь меня! Даже если я буду пинать тебя ногами и макать лицом в дерьмо, ты будешь молить меня, чтобы я тебя трахнул… Люди так забавны… Ты действительно думаешь, что люди для меня нечто иное, чем просто игрушки?

Лед, колючий лед в синих глазах. Волна холода и отчуждения, сквозь которую не пробиться. Если он лжет… Но зачем, зачем ему говорить это? Здесь и сейчас? Какой он – настоящий? Керри мучительно сглотнула. Почему так больно в сердце?

– Даже если ты и лгал… Нам надо закончить заклинание. Зачем тебе устраивать это представление именно сейчас?

– Разве ты не понимаешь? Вы оба сейчас призвали сюда огромные, невероятные силы. Если я активирую свой сектор, эти силы объединят Стихийных богов, сольют их в некое новое существо. Но зачем мне его активировать? Ведь вызванные вами силы можно использовать и для другой цели. Их можно поглотить. О, не сразу, они весьма велики – но постепенно. Чем я сейчас и занят, о мои глупые пташки. – Он усмехнулся. – Это было непросто – участвовать в вашей игре. Но, кажется, у меня неплохо получилось. Вы оба настолько доверились мне, что забыли подумать о таком варианте развития событий. – Л'эрт небрежно помахал ладонью перед лицом Ралернана. – А сейчас вы настолько скованы заклинанием, что не можете и пальцем шевельнуть. Вы так и будете стоять – статуями из плоти и крови, пока я не поглощу всю вашу силу. А потом, после магического насыщения, пожалуй, я не откажусь подкрепить и свою физическую оболочку. Я заставлю умолять меня даровать вам смерть. Ты ведь помнишь возможности ментального контроля вампиров, не так ли, серебрянка? Тебе понравилось в тот раз? – Л'эрт склонился почти к самому лицу эльфа. Их разделяла только тоненькая стена слепяще-белого света. – Тебе будет еще лучше. Ты будешь знать, что умираешь, но будешь молить о том, чтобы я выпил тебя досуха.