– Но… это не тот случай, когда можно допустить ошибку… а мои навыки… Лаэрт, я отдаю себе отчет в том, что как белый маг я весьма мало стою!

– Неважно. Не дергайся, серебрянка. Все будет нормально. Ты же мне доверяешь? – Л'эрт усмехнулся.

Ралернан очень хотел ответить колкостью, но неожиданно сдержался. А действительно – доверяет ли он этому проклятому вампиру? Вампир мог как минимум несколько раз отправить его на тот свет – да к тому же под вполне благовидным предлогом. Но не отправил же! И даже если вампир пытается сохранить ему жизнь только из-за Керри, навряд ли он будет сейчас мухлевать. Особенно с учетом того, что жизнь Керри вампир ценит не меньше, чем он сам.

– Хорошо. Что я должен сделать?

Аркан, который собирался использовать Л'эрт, был довольно сложен – но сложен скорее с точки зрения подготовительного этапа. Многолучевую звезду с множественными сопряжениями углов, наложенную на несколько базовых фигур, прорисовать безошибочно было крайне затруднительно. А малейшая ошибка грозила попросту стереть в порошок неудачливых магов – с учетом того уровня энергии, который они собирались задействовать в аркане. У Л'эрта ушло почти полдня, пока качество прорисовки не достигло устроившего его уровня.

Несмотря на свои слова, Ралернана он собирался использовать только как фокусный источник. Ну разве что в самом крайнем случае подключить его непосредственно к стабилизации портала. Но уведомлять об этом эльфа он не планировал. Еще начнет выпендриваться со своей гордостью и всем прочим. А время… время уходило.

Наконец все этапы предварительной подготовки были завершены. Всех посторонних вампир потребовал выгнать на приличное расстояние – мало ли… Даже при правильном построении аркана они не застрахованы от спонтанного выброса энергии. На поляне остался только он сам и Ралернан. Маленький свиток пергамента, вырванный из тела золотого дракона, Л'эрт положил в центр нарисованной фигуры. Касаясь сложной вязи символов по краям рисунка, он начал активировать заклинание. Линии звезды затеплились неприятно-зеленоватым светом – будто гниющее тело. По траве пополз черный туман. Туман постепенно сгущался, скрывая из виду окружающее. Кусты и деревья потонули в вязкой черной дымке. Зеленоватое свечение стало ярче, метнулось вверх полупрозрачной стеной. Ралернану показалось, что от этой стены идет волна холода. Выдыхаемый им воздух клубился у губ ясно различимыми облачками.

Л'эрт коснулся руками зеленоватой стены. Кисти его на мгновение потеряли человеческую форму, превратившись в лишенные кожи и мяса когтистые клешни. Ралернан моргнул – и неприятное наваждение исчезло. Руки Л'эрта снова стали руками, только как-то странно светились изнутри. Вампир простер ладони в сторону пергаментного свитка. Из кончиков его пальцев вылетели длинные стеклистые нити и потянулись к пергаменту. Тот шевельнулся, будто живой, – и попытался сместиться. Но линии начертанной фигуры не давали ему двигаться. Кончики стеклистых нитей коснулись свитка – и тот взорвался изнутри. Из центра магической фигуры взметнулось ярко-алое пламя, рассыпающее грозди золотых искр. Языки пламени достигали верхушек деревьев, устремляясь к небу.

Л'эрт придушенно выдохнул. Было больно. Было безумно больно. Аркан требовал слишком много сил. Даже Ралернан не мог в полной мере скомпенсировать эту потребность. Разве что если его убить… Но Л'эрт не хотел убивать эльфа. И вампир бросил в аркан последнее из имеющегося в его распоряжении, в очередной раз рискуя и используя собственные жизненные силы.

Пламя перестало рваться ввысь. Медленно и недовольно, будто приручаемый дикий зверь, оно начало опадать – до тех пор, пока не превратилось во вполне мирного вида костерок. А над костерком стал формироваться ярко-золотой овал. Сначала маленький, не больше куриного яйца, он быстро рос, пока не превысил размером человека. Костерок вспыхнул еще несколькими язычками – и угас, оставляя труху на месте пергаментного свитка. Зеленоватые стены стали растворяться, исчезая в черном тумане. Вскоре от них не осталось и следа.

Л'эрт шагнул к светящемуся овалу. Золотистые отблески давали света ничуть не меньше солнечного, и Ралернан с некоторым ужасом отметил, что вампир превратился в нечто вроде живого трупа, причем довольно плохо сохранившегося. Кожа на его лице приобрела серовато-зеленый оттенок и местами потрескалась. Сквозь трещины сочилась неприятного вида мутная жидкость. Глаза превратились в пустые бельма, только в самом центре их горели ярко-красные точки. Словно почувствовав его взгляд, вампир накинул на лицо капюшон плаща. Еще шаг – и Л'эрт встал вплотную к золотистому овалу, погрузив в мерцающее марево руки.

Белое. Белое-белое небо от края до края. Белые облака, почти невидимые на нем. Белый песок под ногами. Белое солнце. Оно есть, но его не увидеть. Владения Акерены. Акерены? Или Нейира? Солнце жжет макушку, мешая идти быстро. Сколько она уже идет по этой белой пустыне? День, два? Год? Белый туман. Тут не оказалось надежд. Ее проводник ошибся. Просто пустыня. От края до края. Может, потому, что ей уже не на что надеяться? Шаг, еще шаг. Но ноги не слушаются, подгибаются, и она падает вниз. В белый песок.

– Кер? Кер, ты в порядке? Вставай! Да вставай же! Резкий рывок. Ее хватают за плечи, заставляя подняться.

Но она не может идти. Спать. Ей хочется спрятаться в песок и заснуть. Забыться нечутким сном – навсегда. Она устала. Устала от образов, которыми ее пичкают. Устала от чужих желаний, которые пытаются приписать ей. Зачем все это? Проще уйти. И тогда когда-нибудь… Они снова станут вместе. Там, где нет этого кошмара. Там, где не нужно решать загадки сумасшедших богов. Там, где тихо и спокойно.

– Кер!!!

Варрант подхватил на руки обмякшее тело девушки. И почти сразу же ощутил постороннее присутствие. Марево, висевшее над пустыней, исказилось, пропуская единорога – снежно-белого, с невероятно мудрыми глазами.

– Думаешь, тебе хватит сил донести ее? Ведь каждая попытка материализации в этом месте сжигает кусочек тебя. Даже если ты всего лишь выпускаешь стрелу. А уж сейчас… – Единорог изучающе уставился на него.

– Я должен попытаться. Осталось совсем немного.

– Попытаться… Знаешь, а это ведь ты виноват в ее состоянии. Я бы не стала мешать ей, если бы проводником стал кто-то еще.

Варрант криво усмехнулся:

– А еще говорят, что богиня Света – чиста и благородна. Разве это не мелко – мстить мне именно так?

– Ойенг хочет выступить против меня. Поддержка его протеже больше не в моих интересах.

– А… Ну да. Конечно. Все для великой победы.

– Я только несу Свет.

– Света без Тьмы не бывает, Акерена. Я говорил это тебе тогда и повторяю сейчас. Твой альянс с Хиисом едва не кончился катастрофой.

– Тьму всегда можно вернуть.

– Не всегда. Клиастро и так уже ослаблена. Зачем тебе добивать ее?

– Меня устраивало ее состояние. Но намерения Ойенга до сих пор мне не ясны. Последний наш разговор… Его можно истолковать двояко. Если он поддержит Тьму, он может уничтожить меня. Это слишком опасно. Я хочу сохранить статус-кво. Тот, что установился сейчас. Если Ойенг развяжет войну, это кончится прескверно для всех – и для меня, и для всех живых.

– А если он не вмешается? Если вмешается Хиис? Что тогда? Тебя больше устраивает погибнуть от руки Хииса?

– Хиис слишком слаб. Он не рискнет выступить против нас.

– А если нет? Ты всегда выбираешь самый оптимистичный из всех вариантов, богиня Света. Но если твой выбор ошибочен?

– Ты мне по-прежнему не веришь. Как и раньше. Ты не поверил мне. Отказался от колоссальной силы… Ты не погиб бы, если бы согласился на мое предложение.

– Никто из нас не в силах изменить прошлое. Если бы я мог, я бы очень многое сделал по-другому. Но я не могу. И ты не можешь.