– Что с тобой? – я не на шутку обеспокоился (нет, не следовало все-таки отпускать ее одну на кладбище, ни в коем случае не следовало).

Она поежилась, разлепила бледные губы.

– Как-то мне нехорошо, – тихо сказала Настенька, – Наверное, вирус схватила… у нас есть аспирин?

Я кивнул, прошел в ванную и достал из аптечки упаковку таблеток, вернулся на кухню.

– Хочешь, чай заварю?

Она как-то отстраненно мотнула головой, глядя в пространство (что опять же мне категорически не понравилось). Определенно, ей было не по себе, даже очень не по себе.

– Ты веришь в призраков, Дэн? – вдруг глухо спросила она.

– В призраков? Шутишь?

Нет, она не шутила. Она смотрела на меня огромными глазами, в глубине которых застыл по меньшей мере страх.

– Тебе показалось, что ты видела призрака? – я тоже присел на кухонный диванчик, напротив нее, взял в руки ее похолодевшие ладони.

– Не показалось, – произнесла Настя еле слышно, по-прежнему глядя куда-то мимо меня, – Не только видела, но и осязала, – потом встряхнула головой, перевела на меня взгляд лихорадочно блестевших глаз, – Ладно, мне лучше сейчас прилечь. Все нормально, – улыбнулась определенно вымученно, – Не обращай внимания на то, что я несу…

Я коснулся тыльной стороной ладони ее лба. Если температура и была повышенной, то совсем немного.

Настя приняла пару таблеток аспирина, запила водой и ушла в спальню, прилегла на кровать.

– Все будет хорошо, – пробормотала она, закрывая глаза и сворачиваясь в своей любимой “позе эмбриона”, – Я просто устала…

Она действительно быстро заснула (или просто сделала вид, что заснула), а я ложиться не собирался, собирался засесть за комп и доделать кое-какие заказы (а потом, может, поиграю, расслаблюсь…), и, проходя через прихожую, ненароком задел ее пальто, как-то криво висящее на вешалке, а, поправляя его машинально, увидел, как из кармана что-то выпало. Нагнулся, поднял зажигалку. Золотистую зажигалку “Zippo”, определенно, не подделку… Странно, я не видел у нее такой раньше, обычно она пользовалась дешевенькими, “одноразовыми”, поскольку курила не часто (хотя все же курила), но тратиться на такие понты…

Я повертел зажигалку в пальцах. Мужская, скорее всего. Меня словно легонько шарахнуло током – она меня все-таки обманула, снова виделась со своим банкиром? Потом я отбросил от себя приступ нелепой ревности – ее папик тщательно следил за своим здоровьем, спиртным не злоупотреблял и тем более не курил, а подобную зажигалку я видел… когда-то я определенно видел подобную… и тут память услужливо подсунула давний (очень давний!) “инцидент” на дороге, когда я настолько торопился к своей девушке (с подарком, купленным для нее помолвочным кольцом), что едва не угодил под колеса “Форда”, за рулем которого находился весьма “крутой” “перец”, владелец охранного агентства, который тогда промурыжил меня на дороге битый час, пока не подъехали скорая и милиция, и менты не составили протокол, что я особых повреждений не получил (разве что разбил колено) и претензий к водителю не имею. Именно у него была подобная зажигалка, и курил он как герой фильма о “Джеймсе Бонде” – нарочито, что ли, так мне показалось тогда, хотя я наверняка был не объективен, мне просто не понравилось, какими глазами Настя смотрела на этого мужика… Он даже оставлял мне свою визитку, которая, конечно же, давно затерялась, хотя, если вспомнить… да, его агентство называется “Кондор”, мне даже однажды попалась в инете (случайно, разумеется) реклама этой “конторы”…

“Да ну, дурацкие ассоциации”, – подумал я с досадой, сунул зажигалку назад, в карман пальто Настеньки, хотя какой-то неприятный осадок в душе остался, и спустя часа четыре, когда я, наконец, поднялся из-за компьютера, намереваясь идти чистить зубы и укладываться спать, машинально снова прошел в прихожую, достал “Зиппо” из кармана пальто Насти и вошел в спальню, решив, если спит, будить ее не стану, но она не спала.

Сидела на кровати, медленно расчесывала свои роскошные, длинные волосы. Вскинула на меня немного задумчивые глаза.

– Извини, что-то я несла чушь… Разволновалась, наверное. Впредь одна ни за что на кладбище не поеду.

Я присел рядом с ней, протянул ей на ладони золотистую зажигалку, и едва взгляд Настёны на нее упал, она отшатнулась, как мне показалось, с ужасом.

– Ты откуда это взял? – выдохнула Настенька почти шепотом.

– Выпала из кармана твоего пальто, – я не на шутку обеспокоился, –  Это чья?

– Призрака, – еле слышно прошептала Анастасия, а после, резко встав, почти бегом бросилась в туалет, и я услышал донесшиеся оттуда характерные звуки, которые издает человек, если его тошнит.

*      *      *

Настя (чуть ранее)

…Купив в цветочном павильоне четыре махровых, темно-красных гвоздики, она направилась к остановке рейсового автобуса. Настроение, разумеется, было подавленным, она снова терзалась чувством вины перед покойным отцом, наверное, это испытывают все, кто потерял родного (самого родного и самого любимого) человека, на глаза то и дело наворачивались слезы (правильно сделала, что не накрасилась, сейчас была бы с черными разводами под глазами, как клоун), народу в автобусе было немного, она нашла свободное место, рассеянно смотрела в окно, наконец, автобус остановился у ворот кладбища, и она направилась к погосту (ужасное слово, по-настоящему мрачное).

Как пройти к могиле отца, она, разумеется, помнила, точнее, думала, что помнила, ибо спустя уже минут двадцать поняла, что пошла не по той дорожке, но продолжала идти, напряженно вглядываясь в памятники, надгробия и деревянные кресты. Одно из свежих захоронений отчего-то привлекло ее внимание, она подошла ближе и, прочтя надпись на кресте (не деревянном, металлическом), едва не вздрогнула, увидев знакомую фамилию. Волконский С.П.  Годы жизни…

Неожиданное головокружение заставило ее схватиться за ограду могилы, она резко опустила голову, потом даже присела на корточки, испугавшись, что теряет сознание, такого с ней не случалось давно, кажется, лет с шестнадцати, когда у нее внезапно диагностировали анемию, и отец очень переживал, начал закармливать ее красным мясом, овощами, фруктами, пищевыми добавками, заставлял подолгу гулять (вместе с ним, разумеется), а летом отвез к морю, и это была замечательная поездка, самая лучшая ее с папой поездка, она впервые увидела море и это было по-настоящему сказочно…

Неожиданно чья-то сильная рука схватила ее за предплечье, а над ухом прозвучал обеспокоенный мужской голос:

– С вами все в порядке?

Она подняла голову, намереваясь заверить незнакомца, что в целом с ней все хорошо, наверное, просто “сахар упал”, она ведь почти не завтракала, но, столкнувшись взглядом с серо-зелеными (в настоящий момент вполне серьезными и внимательными, не усмешливыми) глазами незнакомца, замерла, подобно испуганной оленихе под светом фар автомобиля. Сердце совершило бешеный скачок и, кажется, на секунду даже перестало биться.

– Настасья? – немного удивленно спросил не такой уж незнакомый мужчина лет тридцати пяти со светло-русыми волосами, опуская руку, которой поддерживал ее за предплечье, – Вы?

– Я, – прошептала она пересохшими губами и повторила его имя, которое до этого прочла на могильном кресте, – А вы – Волконский. Сергей Петрович, – после чего на сознание навалилась спасительная тьма, но она успела ощутить, как мужчина снова подхватывает ее и, кажется, намеревается взять на руки.

*        *        *

Волконский

1.

…Донеся девчонку до своей машины, он устроил ее на заднем сиденье, после чего извлек из дорожной сумки бутылку воды (всегда держал при себе на всякий случай) и немного побрызгав водой ей на лицо, осторожно похлопал ее по щекам. Длинные ресницы дрогнули, она открыла глаза (слава Богу), поначалу взгляд был рассеянным, расфокусированным, потом сосредоточился на его лице. Сергей постарался ей ободряюще улыбнуться, но, похоже, безуспешно, поскольку ее темно-серые, с отчетливым синим оттенком глаза (не глаза – просто-таки глазищи) немедленно наполнились ужасом, и она сделала попытку приподняться (он поддержал ее за плечи).