Кэт и Бреннан повернули к реке. Слева высилось недостроенное здание таможни, над которым трудился Рен. При бледном свете зимнего солнца стены из кирпича и камня выглядели кричаще-яркими. Склад Фэншоу смотрелся намного скромнее: простое прямоугольное строение из кирпича с зарешеченными окошками в стенах высоко над землей. Но даже такое маленькое помещение Фэншоу не использовал целиком, благодаря чему мог позволить себе сдавать свободную площадь.

Вода в реке поднялась высоко. У причала стоял корабль, двухмачтовая бригантина с прямым парусным вооружением. Двери склада, ведущие к реке, были открыты, и на причале высились горы ящиков, бочек и тюков. Портовые грузчики носили товары на склад под пристальным взором кладовщика. Из-за прилива нужно было торопиться. Два таможенника уже прибыли: с ними беседовал сам Фэншоу. Ван Рибика нигде видно не было. Кэтрин одновременно почувствовала и облегчение, и разочарование.

Никем не замеченные, они с Бреннаном свернули на заканчивавшуюся тупиком дорожку, которая вела к дверям в стене склада, обращенной к суше. В это время года сюда почти не проникало солнце, и от сырости старая мостовая стала скользкой.

– Ах вот в чем дело, – произнесла Кэт, указывая на вытянутую лужу под стеной склада: вода явно натекла изнутри.

Часть ее просачивалась под запертые двери здания.

– Видно, сток забит, – задумчиво нахмурившись, предположил Бреннан. – А с нашим фундаментом все в порядке, и уклон земли мы тоже определили верно. Он включен в расчеты.

– Если сток старый, то вода по нему попадает не напрямую в реку, а в дренажную трубу, – стала рассуждать Кэт. – Я ведь права?

Бреннан кивнул:

– Готов биться об заклад, что загвоздка именно в этом. Здешние сточные воды наверняка попадают в реку через ту же систему, что и нечистоты с Флит-стрит. А значит, нашей вины тут нет.

Они вышли к пристани. За время их отсутствия общее настроение там изменилось. Отчего-то все умолкли. Моряки выстроились вдоль борта корабля. Грузчики стояли без дела. Все взгляды были прикованы к судну, на него же смотрели и Фэншоу с таможенниками. Заметив рядом с Фэншоу высокого мужчину, Кэтрин сразу оживилась. Ван Рибик все-таки пришел. Будто почувствовав ее присутствие, он обернулся. Кэт уже успела забыть, до чего же он высоченный. Голландец ничем не дал понять, что узнал ее.

Все собравшиеся на пристани следили за тем, как при помощи лебедки на берег выгружают какой-то огромный ящик. Он висел в воздухе в своеобразном гамаке из веревок и холстины. Между грубыми досками виднелись зазоры. Ящик раскачивался и вертелся в воздухе, медленно опускаясь на пристань.

Внезапно, когда груз уже почти касался земли, раздался треск рвущейся холстины. Ящик резко перекосило вбок. Угол выскользнул из «гамака» и с оглушительным треском ударился о каменную пристань. Присутствующие дружно ахнули. От удара доска с одной стороны отлетела. Стоявший рядом грузчик кинулся к ящику и попытался вставить ее на место.

Ван Рибик что-то прокричал и уже сорвался с места, собираясь вмешаться, но было поздно.

В прорехе что-то мелькнуло. Грузчик закричал и отпрянул с такой поспешностью, что упал и растянулся на спине. Из-под него по серому камню пристани растеклась кровавая лужа. Но поначалу на грузчика никто даже не взглянул. Все не сводили глаз с ящика. За оторвавшейся доской что-то двигалось.

Наружу, царапая когтями воздух, высунулась огромная лапа.

Наступила среда – день обязательного еженедельного визита Марии на Слотер-стрит. В этот раз мать не требовала, чтобы она непременно взяла с собой вышивку, дабы продемонстрировать свои успехи дедушке, господину Фэншоу. У Марии гора с плеч свалилась – вышивание она ненавидела почти так же сильно, как Эббота. Мать, сама будучи искусной рукодельницей, предъявляла к дочери высокие требования, а на этой неделе работа Марии, и в обычное-то время далекая от идеала, являла собой жалкое зрелище. Однако радость девочки омрачило то, что сегодня матушка вознамерилась ее сопровождать.

– С нами будет обедать твой дядя Хенрик. – Взглянув на дочь, она скорчила недовольную гримасу. – В гостях постарайся глядеть веселее. С такой унылой физиономией только на похороны ходить.

– Я не знала, что дядя Хенрик в Англии.

– Ты много чего не знаешь.

Когда они покидали свою квартиру в доме под знаком арапчонка, дверь перед ними открыла Ханна. Следуя за матерью, Мария пошла по коридору, ведущему к боковой двери дома на Флит-стрит. Перед тем как выйти на улицу, девочка обернулась. Ханна стояла на том же месте, глядя им вслед.

Больше девочки про куклу не говорили. Однако Мария сделала все в точности так, как велела служанка. Распороть шов на матрасе и пропихнуть куклу внутрь оказалось не так просто, как она ожидала. А зашивать дыру было еще труднее: нитка толстая, материал плотный и неподатливый, а шить такой большой иглой Мария не привыкла. И теперь у нее появился новый повод для тревог: вдруг кто-то заметит следы ее манипуляций с матрасом?

На Слотер-стрит мать с дочерью шли пешком, чтобы сэкономить деньги. Госпожа Эббот рассчитала время на дорогу, и они должны были прийти ровно за полчаса до обеда, который подадут в полдень. Во время пути Мария с матерью почти не разговаривали. Когда они добрались до Смитфилдского рынка, торговля уже почти закончилась и начали убирать заграждения. По площади медленно ехала повозка, запряженная волами, а рядом с ней шли несколько мужчин.

Мать ахнула и остановилась. Она пробормотала что-то по-голландски. Один из мужчин повернулся к ним и помахал рукой. Мария узнала высокую фигуру дяди Хенрика. Оставив своих спутников, он быстрой походкой направился к сестре и племяннице.

– Анна! – проговорил он, подойдя ближе. – И Мария с тобой! Вот так удачная встреча! Как поживаете?

– Все благополучно, – ответила матушка.

Он прижал ее к себе, и в ответ она обняла брата с теплотой, которую приберегала только для него одного. Повернувшись к Марии, дядя с улыбкой отвесил девочке шутливый поклон:

– К вашим услугам, маленькая госпожа.

Уставившись себе под ноги, Мария сделала книксен.

– Фэншоу пошел вперед, чтобы подготовиться к нашему прибытию, – продолжил дядя. Он говорил на голландском – так же, как и мать. – А я сказал, что буду сопровождать повозку: надо же составить льву компанию.

– Льву? – Матушка озадаченно нахмурилась. – Хенрик, что за шутки?

– Я вовсе не шучу. – Дядя указал на повозку, медленно катившуюся вперед, к Слотер-стрит. – Почти все утро мы наблюдали, как выгружают товары. Бо́льшую часть отнесли на склад, но Фэншоу пожелал, чтобы несколько предметов мебели сразу доставили на Смитфилдский рынок. И льва тоже прихватили. Вот он, в ящике сзади.

– Это еще что за причуды? Лично я ничего забавного во львах не нахожу.

– Что правда, то правда, сестра. Многие с тобой согласятся. На пристани от ящика оторвалась доска, и эта проклятая зверюга чуть не сбежала. К счастью, обошлось, зато он едва не отхватил руку грузчику.

– Тогда я бы предпочла, чтобы господин Фэншоу не тащил к себе в дом такого свирепого зверя.

Брат улыбнулся ей:

– Господин Фэншоу хочет показать льва всему свету. Сама знаешь, как он ведет себя, когда находит очередную диковинку. Точь-в-точь ребенок, забавляющийся с новой игрушкой.

Пока мать и дядя разговаривали, Мария наблюдала за ними. Их лица были очень похожи, особенно в профиль. Анну и Хенрика часто принимали за двойняшек, хотя на самом деле брат был на шесть лет моложе сестры, да и родились они от разных отцов. Иногда госпожа Эббот общалась с братом так, будто он все еще малое дитя. У Марии создавалось впечатление, что Хенрика ее матушка любит больше всех на свете. А может быть, он и вовсе единственный, к кому она испытывает любовь.

Хенрик предложил сестре руку, и они втроем пошли следом за повозкой.

– И где же господин Фэншоу собирается держать этого зверя? – спросила госпожа Эббот; она по-прежнему говорила на голландском.