Стою и стою, а они не стихают.

В какой-то момент ведущий начинает призывать всех к спокойствию и шум постепенно стихает. Разворачиваюсь, чтобы уйти, и замечаю, как Тина бежит ко мне, но достать не успевает. В последний момент ее перехватывает Тим.

Ну кто бы сомневался.

— Ненавижу, — ревет Тина.

В ее взгляде и правда столько ненависти, что мне даже становится ее по-человечески жаль. Не хотела бы я быть такой.

— Молодец, — говорит Тим и улыбается.

Раньше я бы эту улыбку назвала теплой, а на самом деле в ней этого нет. Как и в самом Тимуре нет ничего светлого, теплого и доброго.

Возвращаю взгляд Тине.

— Учись проигрывать достойно.

После этих слов молча обхожу сладкую парочку и иду к раздевалкам. Слышу, как ведущий вещает о том, что финальные результаты скоро будут, а итоги можно будет посмотреть на сайте или на доске объявлений. Фиксирую эту информацию краем сознания, продолжая свой путь. Устала. Хочу домой. Все остальное потом.

Быстро переодеваюсь, даже без посещения душа и, выйдя через черный ход, дохожу до остановки. Автобус подходит практически сразу. И я быстро добираюсь до дома.

А теперь, теплый душ, сериал и мамина запеканка.

Мама приходит с работы спустя пару часов, застает меня на диване с ведром мороженого, ничего не говорит, идет за второй ложкой и садится рядом.

— Как соревнования?

— Неплохо, наверное.

— Как так?

— Я не осталась на объявление результатов.

— Так плохо?

— Думаю, что наоборот, все хорошо.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Помолчали.

— И кто он? — спрашивает мама, продолжая вместе со мной смотреть в телевизор.

— Ты о чем? — безэмоционально откликаюсь я.

— Вы же предохранялись? — мама поворачивается ко мне и сверлит сердитым взглядом.

— Мама! — восклицаю я, — не твое дело.

— Так кто он?

Черт, я прокололась, закатываю глаза.

— Я не хочу об этом говорить.

— Понятно, ты не беременна?

— Нет, — чувствую, что краснею, но и дальше стараюсь выдерживать спокойный тон.

— Хорошо.

Мама больше не задает вопросов, мы просто сидим и смотрим вместе какую-то непонятную муть. Каждый думает о своем, а вот мороженое исчезает быстрыми темпами.

Мой телефон начинает разрываться, и я просто его выключаю. Все потом. Все потом, сейчас мне нужен перерыв.

Не знаю, сколько времени проходит, но в какой-то момент раздается звонок в дверь. Очень настойчивый.

— Кого-то ждешь? — спрашивает мама.

Качаю головой.

— Пойду открою.

Мама идет к двери, а я продолжаю все также сидеть. Слышу, как открывается дверь.

— Вы к кому, молодой человек?

— Добрый вечер, Аня дома? Я не могу ее найти.

Голди подрывается с дивана и радостно семенит в сторону двери. Предатель. Ну хотя бы не радуется, просто сел рядом с мамой и теперь с человеческим взглядом все изучает и слушает.

— Да, Аня дома.

— Могу я ее увидеть?

— Нет, извините. Аня устала и отдыхает.

— Мне хотя бы посмотреть и убедиться, что с ней все в порядке.

Мама кидает на меня вопросительный взгляд, я в ответ качаю головой. Ее лицо сразу становится суровым, и она отвечает.

— Извините, молодой человек, но я вас впервые вижу и не собираюсь вас пускать в свой дом. До свидания.

И сразу же захлопывает дверь, не дав возможности попрощаться. Правильно, мамочка, спасибо тебе. Улыбаюсь. Мама возвращается на диван.

— А он ничего. И не думай, что я его не узнала. Это ты была там тогда в подъезде.

Сначала не могу понять, о чем она, а потом вспоминаю, как мы с Тимом целовались в подъезде, и моя мама нас поругала. Я тогда спрятала лицо у него на шее.

— Да, я.

Отвечаю больше для себя, ведь маме ответ и так был не нужен.

Засыпаю я на диване. Сквозь сон чувствую, как мама меня накрывает пледом и выключает телевизор.

На следующий день просыпаюсь на удивление бодрая.

Про Тимура стараюсь не думать. Я знала, что так будет. Конечно, не думала, что все случится именно так, через предательство. Но возможно так даже лучше. Проще пережить.

— Твой-то всю ночь под окнами простоял, — вдруг говорит мама, — не жалко парня?

— Ты о чем? — не сразу понимаю маму.

— Ну тот, кто вчера приходил. Вон, иди посмотри, его же машина?

Подхожу к окну и не верю своим глазам. И встал ведь с другой стороны от подъезда, чтобы видела. Что ему еще нужно?

ТИМ

Тяжелая выдалась неделя. И пережить ее мне помогло лишь одно. Наличие моей любимой недотроги рядом. После встречи с отцом я думал, что смогу уделить работе учебное время и время занятий, которые проводит недотрога. Но все, как всегда, пошло не по плану. Оказалось, что девчонку задирают в мое отсутствие. Ситуацию с Тиной нужно было срочно решать. Но где, скажите мне, на все найти время?

Отец тоже не поскупился. Дал столько работы, сколько рядовой сотрудник обычно месяца за три изучает. Это и называется испытательный срок. Но нет, старик дал доступы к базам данных, горы документов и сказал, что в моих же интересах сделать все в ближайшее время и что дернуть меня он может в любой момент. И если увидит, что я не в теме, то плакало мое трудоустройство на руководящую должность и нет мне доверия.

Хорошо, что отец еще выдрессировал во мне основные навыки и умения раньше, без этого я бы еще дольше возился с балансами и отчетностью, а так, на подкорке сидело общее понимание и не приходилось постоянно лезть в интернет за пояснениями. Последние ночи я практически не спал.

Утром универ, на лекциях работа, на которой особо не сосредоточишься, ведь каждые полтора часа тебя вырывают на перемену. Потом было мое самое любимое время, время с моей недотрогой. Как только она убегала на занятия, я снова садился за работу. Даже ее тренировки пропускал. И сам на себя за это злился. Но не хотел, чтобы она знала обо всем раньше времени. А ночью снова работа. И так по кругу.

Вычленив остальные проблемы, решил, что пора бы и с Тиной вопрос решить. Если отец дернет меня сейчас, то критических проблем быть не должно, так я сделал. Вызвал Тину на разговор в кафе неподалеку от Азимута в четверг накануне соревнований.

Тина пришла в вызывающем, красном, коротком, облегающем платье. Я смотрел на нее и думал, как раньше меня это вообще могло привлекать? И привлекало ли на самом деле? Сидя сейчас в роскошном ресторане с роскошной девушкой, у которой был идеальный макияж и прическа, я вспоминал, как мы сидели в какой-то забегаловке с моей Аней, она была в джинсах и футболке, лицо чуть заспанное, полное отсутствие косметики, но именно тогда я был счастлив. Или когда в Аквапарке она решила мне нарисовать усы. Не думаю, что Тина когда-нибудь рискнула бы провернуть подобное…

— Привет, Тим, — говорит Тина и, наклоняясь чмокает меня в щеку.

Не отвечаю, но и не отстраняюсь. Дорогие духи забивают ноздри, это не тот запах, совсем нет. Мне нужны персики с хлоркой, считайте наркоманом. Тина грациозно садится напротив меня, выставляю напоказ все свои идеальные формы.

— Я уж было испугалась, что ты решил переключиться на низшие жизненные формы окончательно, ладно еще Кир. Как хорошо, что ты образумился, — говорит Тина мне, а потом сразу же переключается на подошедшего официанта, — Мне Цезарь с креветками и филе Сибаса с авокадо.

— Кофе, черный, спасибо, — заканчиваю я и официант уходит.

— А ты разве больше ничего не будешь? — заметно напрягается Тина.

— Не голоден.

Тине приносят салат, мне кофе, повисает пауза.

— Тина, скажу только один раз. Если ты только попробуешь еще раз причинить какой-либо вред Смирновой Ане, я не посмотрю на то, что ты девушка и даже на то, что твой отец является одним из основных инвесторов нового проекта нашей компании. В твоих интересах теперь защита этого человека. Если с ее головы упадет хотя бы один волос, это будут твои проблемы.

--

Тина

Смирнова Аня. Как же я ненавижу этого человека. Мы учились в одном классе, когда нам было по восемь-девять лет. Но она всегда делала вид, что меня не существует. А потом и вовсе, что меня не знает. Ее любили все учителя. Она незаслуженно получала высокие оценки. Замкнутая, одетая в обноски, никогда не реагировала на насмешки от меня и других одноклассников. Ей на уроке связывали шнурки, она молчала. Ей в шапку насыпали снега, она молчала. У нее прятали тетради, учебники, она молчала. А сколько всего ей клеили на спину? А сколько жвачек побывало в ее волосах? Ей все было нипочем. Гордая королева. Не единой слезинки, не единой жалобы. Никакой реакции. Злило ли это меня? Да. Еще как. Я с малых лет поняла, что если ты не ведешь себя, как королева, то королевой никогда и не станешь. А королеве нужна свита. А свите — подданые. Тех, кто не хотел принимать существующий порядок, я изживала. Другие девчонки, которые изображали из себя гордых и независимых, либо ушли из школы, либо стали моими…поддаными, если хотите по-простому. Нельзя было допускать конкуренции. Но, спустя полгода наших издевательств, я поняла, что конкуренции-то и не было. И я, то есть мы, перестали изводить девчонку. Ее поведение не поменялось. И я успокоилась. Чертова Снежная Королева. Она просто выжидала.