Пожимаю плечами. Я и правда не помню, где оставила свои вещи, скорее всего в туалете.

Выбираю контакт Тима и набираю. Сбрасывает. Набираю снова. Снова короткие гудки. Вижу как Рей усмехается. Оно, наверно и к лучшему. Сама со всем справилась и дальше справлюсь. Решаю набрать в последний раз, трубку берут сразу.

— Андрюх, какого хрена? Я занят.

— Тим…

— Аня?

— Тим… — больше я держаться не могу, всхлипываю.

— Аня, что случилось? Ты где? Где Андрей?

— Тим, забери меня.

— Можешь рассказать, что произошло?

Снова всхлипываю.

— Дай трубку Андрею, скоро буду.

Передаю трубку Рею и перестаю понимать, что происходит вокруг, просто оседаю на пол. Кажется, Рей успевает меня подхватить.

--

ТИМ

Заноза мелкая. Своенравная, упрямая, дикая. Как же меня все это достало. Совру, если скажу, что не обрадовался, когда она решила уйти от Кира. Мелкий был в шоке. Да, да, брат. Ты нашел тот единственный экземпляр, который будет от нас нос воротить. Кир видимо у меня научился к девчонкам подкатывать. И привык, что отказов не бывает. Слишком привлекательный у нас статус, доход, да и лицом тоже вышли.

Истерика недотроги меня напугала. Но испугался я не самой истерики, а за недотрогу. Бедная девочка, что же у тебя в голове творится? Выпусти уже всех бесов наружу. Хочу, чтобы она это сделала, но и понимаю, что не может. Никому не доверяет, никому не верит. Что ж ты делаешь со мной, недотрога? В универе решил просто с ней общаться. Ей нужен друг, ей нужно простое человеческое общение. Восприняла негативно. Сказала, что хочет быть с моим братом. Разозлился.

Еще меня хорошим назвала. Я не хороший. И никогда таким не был. В среду не поехал в универ, решил дать ей время побыть одной и даже глаза не мозолить. Наворачиваю круги по трассе, скорость хорошо прочищает мозги.

Андрюха звонит, сука, не до тебя, сбрасываю. Снова, опять сбрасываю. Достал. У нас давно негласное правило, если один сбрасывает, то не перезванивать. Значит, занят.

Снова вызов. Как же я злюсь, приходится сбросить скорость.

— Андрюх, какого хрена? Я занят.

— Тим…

Шелестит кто-то голосом недотроги. Узнаю сразу же. Глушу мотор. Пытаюсь понять в чем дело, но она лишь шелестит что-то чуть слышно и просит ее забрать. Что, твою мать случилось? Кто посмел обидеть? Убью нахрен. Прошу дать трубку Андрюхе.

— Что с ней? — реву в трубку, попутно выруливая на дорогу к универу.

— Бро, если бы я только знал. Я поймал ее, когда она неслась по универу.

— Цела? — спрашиваю глухо.

Друг молчит, а у меня сердце падает.

— Чуть в крови, но вроде цела, мне кажется у нее шок, — выдает друг спустя несколько безумно долгих для меня мгновений.

Выдыхаю, не успеваю перевести дыхание, как слышу глухое

— Аня, твою мать. Аня, ты меня слышишь? Аня?

И уже более отчетливо:

— Тим, она отключилась, давай быстрее. Не знаю, в чем дело.

Бросаю трубку. Перед глазами кровавая пелена. Мчу так, как не ездил никогда.

Забегаю в универ, у входа сидит Андрюха, рядом лежит моя недотрога, ее голова на коленях друга.

— Ну наконец-то, — недовольно бурчит друг, когда видит меня.

— Как она?

— Спит вроде, я не стал вызывать скорую, сам понимаешь.

Киваю. Сажусь рядом на корточки

— Аня, — зову чуть слышно, — Ань.

Недотрога открывает глаза, столько радости проносится в ее глазах, что у меня щемит в сердце. Она тут же бросается ко мне на шею, у меня не получается удержать равновесие, и я падаю назад. Недотрога забирается ко мне на колени, сворачивается калачиком и начинает тяжело дышать.

— Прости, Тим, прости, что отвлекла. Не знаю, что на меня нашло, я просто очень испугалась, а с тобой ничего не страшно, прости, Тим, спасибо, прости, спасибо, — шелестит мне в шею недотрога.

Не знаю, что делать в этой ситуации и смотрю на друга, он видимо уже устал удивляться, собирается уходить.

Тут из-за угла показывается Ректор, за ним идет еще кто-то.

ТИМ

— Смирнова, вот вы где, — орет ректор на весь коридор.

Недотрога напрягается, а потом спокойно встает с моих колен, я встаю за ней следом.

— Господин ректор, добрый день, вы меня искали? — спокойно отвечает ему моя недотрога.

Будто и не она только что тряслась и отключалась. В голосе сталь. Мы с Андрюхой недоуменно переглядываемся. Но тут я замечаю того, кто следует за ректором. Тина. На ее лице я отчетливо читаю страх. Ситуация начинает проясняться. Перевожу взгляд на недотрогу, потом на Тину. А Тине то кажется больше досталось, за ней следуют ее подружки. У одной подбитый нос, у второй заплывший глаз. Сама Тина хромает и придерживает одну руку. С недоверием смотрю на недотрогу и понимаю, что не ошибся. Ей хотели устроить темную, но не вышло, отбилась, но перенервничала. Чем ближе Тина подходит к нам, тем бледнее становится. Убью. Вот единственное, что я ей транслирую. И, судя по всему, получается у меня неплохо, Тина не рискует подходить близко.

— Смирнова, вы знаете, что за физический ущерб в стенах нашего учебного заведения следует отчисление?

— Знаю, господин ректор.

Мужик довольно улыбается. Недотрога продолжает.

— Могу полюбопытствовать, почему вы решили мне об этом сообщить?

Ректор на секунду теряется.

— Смирнова, хватит прикидываться. Я пришел сюда, чтобы сообщить вам о вашем отчислении из-за нападения на четырех наших студенток.

Ректор машет рукой в сторону Тины и ее группы поддержки. Недотрога округляет глаза, смотрит на этих четырех клуш, а потом отвечает ректору.

— Господин ректор, а с чего вы решили, что я приложила руку к печальному состоянию этих дам?

Мужик багровеет, его глазенки выпучиваются.

— Они сами мне об этом и сказали.

— А если бы я сказала, что вы ко мне пристаете, вы бы себя тоже просто так уволили?

Мы все смотрим на недотрогу с недоумением.

— Что? Как ты? Что ты, — пыхтит ректор.

— Доказательства у вас есть? — холодно интересуется недотрога.

— Какие доказательства? Ты посмотри на их вид.

— Может они сами себя, я откуда знаю.

Тут одна клуша протягивает ректору сумку. Дура, лучше бы не рыпалась, убью же. Видимо она понимает, что допустила оплошность, но назад уже ничего не вернешь.

— Спасибо, Кузнецова. Да, вот Смирнова, узнаете вещь.

— Да, узнаю, слава Богу, нашлась, спасибо большое, — радостно восклицает недотрога и забирает сумку у ошалевшего ректора.

В последний момент он цепляет сумку обратно.

— Господин ректор?

— Эта вещь была найдена на месте преступления. Как вы можете это объяснить?

— Ой, если честно, то я не знаю, — наивно хлопает глазами недотрога, — я как раз потеряла сумку, видимо кто-то стащил.

— И вы не пошли искать свою вещь? — с подозрением спрашивает ректор.

— Пошла, конечно.

— И куда вы ходили?

— Аня пришла ко мне за помощью, — вдруг говорит Андрюха, непонимающе смотрю на друга, а он твердо на ректора.

— Андрей Дятлов?

— Совершенно верно, — невозмутимо отвечает друг.

— И вы можете подтвердить, что Анна Смирнова провела с вами всю последнюю перемену и осталась после этого с вами.

— Да, сэр.

— Что ж, в таком случае, — ректор недоверчиво хмыкает и отдает Ане ее сумку, — прощу прощения, — Разворачивается и подгоняя четырех куриц скрывается из вида.

Как только они уходят, у недотроги подгибаются колени. Мы успеваем ее подхватить и усадить на лавку. Она устало потирает виски.

— Ты четверых уложила? — весело спрашивает друг.

— Угу.

— А где напали-то?

— В туалете на втором.

— Как тебе удалось-то? Ты какой-то Майк Тайсон в юбке?

Аня тихо смеется.

— Не, ну правда, я еще не слышал, чтобы кто-то четверых уложил при засаде, особенно учитывая, что Тина спортсменка.

— Значит сработал эффект неожиданности, — недотрога пожимает плечами.