Дожидаться, пока тварь пробьёт себе дорогу, я не стал, хотя как он будет протискиваться в узкий лаз, было интересно. Хорошо бы, если, спеша на помощь сородичу, он скинет часть брони… но рассчитывать на это не стоит.

— Ходу! Ходу!!! — я активно замахал руками, поторапливая замешкавшихся бойцов, и в этот момент прямо над головой раздался жуткий грохот. А через секунду раздался ещё один взрыв, только в туннеле… Выход, до которого было рукой подать, завалило вместе с бегущими по нему людьми.

Дорогие читатели!

Спасибо вам за вашу поддержку и интерес к книге!

Только благодаря вам я могу писать то, что мне нравиться. Обещаю, даже если поддержка снизится я продолжу писать это произведение. Да, придется сбавить темп и начать параллельное произведение, что неминуемо приведет к выкладке раз в неделю, но я искренне надеюсь, что до этого не дойдет.

Искренне ваш Иван Шаман.

p.s. Все еще надеюсь на ваши лайки.

— Михалыч, ты как там? — громко позвал Васька, и я не сдержавшись отвесил ему подзатыльник. — За что?..

— Тише будь. Тварь может быть ещё жива, — прошептал я и полез в сторону Белкова. — Не ори, разбирай завал.

— Понял я… — обиженно потирая темечко, проговорил Манулов.

— Живой вроде, — констатировал я, нащупав пульс на шее. Инженера в момент взрыва застало у самого выхода, так что хорошо прошлось и ударной волной, и завалило. Но внешних повреждений я не заметил, даже кровь из ушей не текла. Вполне могло всё обойтись лишь контузией.

— Ты что делаешь? — я едва успел перехватить руки Васьки.

— Так надо вытянуть… — проговорил тот.

— Совсем у вас заводских мозги отбитые? Это не земля, а обломки. Не тяни — выкапывай, — зло прорычал я, раскидывая куски перекрытия.

Михалычу повезло. Он стоял рядом с куском стены, до этого обрушенной выстрелом из пушки, так что по большей части его завалило серым песком — отработкой от старых строений. Наверное, и этот бункер после окончания сезона разберут на куски и пустят в дробилку, чтобы потом засыпать валы и укрепления.

«Наверху происходит движение. Два, нет, три источника шума. Они пытаются пробиться сюда».

«Отслеживай, но не отвлекай», — приказал я, сосредоточившись на том, чтобы разобрать насыпь и не обвалить куски дальше. Каждый раз, когда при извлечении крупного обломка песок начинал осыпаться, приходилось замирать и упираться руками, чтобы Белкова не завалило ещё больше.

Сосредоточившись, я совершенно потерял счёт времени. Сколько прошло? Может, минут тридцать, а может, больше часа. Мы работали молча, на пределах своих возможностей, и лишь тяжёлое дыхание перекрывало доносящийся шорох осыпающегося песка, треск бетонных перекрытий и гулкий стук нескольких ног у нас над головами.

Тварей явно прибавилось. Старший пробил нашу защиту, и теперь толпа заражённых почти беспрепятственно проникла в бункер. Даже если мы сумели прикончить живой таран, теперь у нас было много маленьких проблем вместо одной гигантской. И спасало то, что двери между нулевым этажом, где мы находились, и первым, всё ещё оставались заперты. Но надолго ли?

— Ууу… — простонал Белков, кажется, приходя в себя, и я поспешил прикрыть его рот ладонью. Не задушить бы товарища, в процессе его спасения.

— Тише, тише, — прошептал я, наклонившись к самому его уху. — Не дёргайся, пришёл в себя?

— Я ног не чувствую. Как ватные.

— Спокойно, может, просто сосуды пережало. Пока не видно ничего. Раз очнулся — помогай. Руками разгребай в стороны, пока мы будем сверху убирать.

— Понял, — слабо кивнул Михалыч, и я сильно сомневался, что он и в самом деле в адеквате. Но сейчас отвлечь его от возможной боли и страха утери конечностей было не менее важно, чем спасти жизнь. Иногда психологические травмы самые страшные. Вроде и цел человек, и руки-ноги у него на месте, а внутренний стержень сломался. И ходит такой, ест-пьёт, делает что-то на автомате всю оставшуюся пресную жизнь.

Потому, как бы глупо это ни звучало, даже если тебя завалило, даже если вокруг сплошное дерьмо — сдаваться нельзя. Это худшее, что ты можешь сделать для себя и родных. А значит?

— Тихо, спокойно, работаем, — я был настроен уверенно, а Василий покосился на меня как на психа. Хотя… Может отчасти так оно и было. Но главное, что меня услышал Белков, понял и кивнул.

Восхищал меня этот лысый мужик. Своей простой, но железной целеустремлённостью, своим умением работать руками и неугомонной, можно даже сказать, болезненной работоспособностью — трудоголизмом в чистом виде. На таких людях всегда держались мелкие предприятия и большие фирмы. Хотя, без коммерческой жилки и доли авантюризма они никогда не достигали вершины.

— Вот, уже почти получилось. Уже таз видно.

— Может, попробуем вытянуть? — спросил Василий, с опаской оглядываясь. Уже минут пять за нашими спинами твари долбились в люк между этажами. И это была одновременно хорошая и плохая новость. Хорошая — значит, Старший всё же сдох, иначе он уже снёс бы перекрытие. Плохая — твари не собираются отступать. Что им тут, мёдом намазано? Или они просто пытаются заполнить собой все щели?

«Возможно, после подрыва нескольких укреплений, они получили новую вводную и теперь стараются собрать как можно больше взрывчатых веществ, для прорыва обороны и уничтожения стен», — прокомментировала Сара. — «Я продолжила отслеживать движение, как ты и приказал, и хочу предупредить, что Старший пережил ловушку».

— Как? — вырвалось у меня вслух, но ответа у Сары не нашлось. Да и не особенно сейчас он был важен. Если тварь жива, значит, у неё по крайней мере повреждена рука-пушка. А значит, она не сможет пробиться вниз.

«Это наилучший вариант из возможных. К сожалению, есть ещё несколько. Самый вероятный — штурмовик получит приказ на отступление, а ему на смену придёт другой». — заметила система. — «Существует также ненулевая вероятность получения подкрепления или специализированного копателя».

— Так, ну, почти получилось, — отметая лишние мысли, проговорил я, когда удалось освободить Михалычу колени. Внешний осмотр показывал, что крови нет, но я не мог сказать, опухли ноги или всегда такими были, а значит, и внутреннего кровотечения или перелома не определить.

«А мы можем сделать мне рентгеновское зрение, или что-то подобное?»

«Ресурсов недостаточно. В данный момент приоритет на создание модуля Тишина, секции РЭБ. Необходимо ещё семнадцать грамм нанитов».

«Что этот модуль даёт? Как-то блокирует чужие сигналы?»

«Верно. Модуль Тишина создаёт интенсивные помехи из микроволн, эффективные лишь в небольшом радиусе, но полностью блокирующие любые радиочастоты. Плюсы модуля — дезориентация противников со слабой вычислительной системой, нарушение цепочки командования, блокирование передачи любых сообщений».

«Минусы? От нас будет фонить так, что за сотню километров засекут?»

«Учитывая протяжённость фронта, это не критично. Но это нарушит не только вражеские, но и наши коммуникации. Модуль является обязательной частью системы Светоч, позволяющей контролировать низших и рядовых техно-зомби», — прокомментировала Сара, и заметив, что я сомневаюсь, дополнила: — «Вы обладаете навыками в медицине, достаточными для проведения точной операции на внутренних органах и сосудах? Если нет, то чем вам поможет рентгеновское зрение?»

И в самом деле, чем? Я на мгновение зажмурился, прогоняя из головы лишние мысли. Нет волшебной палочки, так что действовать будем по старинке. Только когда ноги Белкова показались полностью, мы аккуратно оттащили его в сторону и наложили шины по всей длине, от таза до голени.

— Хорошо, — кивнул я, когда убедился, что конечности зафиксированы. — Здесь оставаться нельзя, а голыми руками мы много не наработаем.

— Ты что, старшой, туда хочешь лезть? — с опаской спросил Василий, мотнув головой в сторону люка, из которого продолжали раздаваться мерные удары. Странно. Кажется, их даже меньше стало. А ведь я думал, что тварей набежит тьма. Конечно, старые твари из другого мира не чета новообращённым. У них когти, способные пробить металл, изменённые мышцы и кости — они могут и пробиться. Но время у нас есть.