— Я хочу сжечь его. Дотла, — кровожадно произнёс Ратибор.

— Нет, это не поможет, — спокойно сказал я.

— Молю, дайте мне шанс! — взвыл Аккур, отползая назад.

Но в моём сердце не было ничего. Кроме неотвратимости.

И тогда, Аккур с последней надеждой посмотрел на Святослава и взмолился:

— Умный господин, молю, не позвольте им меня убить! Я привёл Вас к власти! Я уничтожил всех, кто мешал Вам! — он взглянул на трость. — Я могу вернуть Вам здоровье, чтобы Вы прожили долгую и счастливую жизнь! А я буду служить Вашим потомкам и впредь!

— Стойте, — заявил Святослав.

Ратибор медленно повернулся на него со взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

Но Святослав и бровью не повёл. Он смотрел прямо на Аккура. А затем пошёл к нему, опираясь на трость.

Я не спешил, но был в любой момент готов вмешаться «Северным Ходом».

Что задумал Святослав? Неужели он готов заключить сделку с «дьяволом», ради восстановления своего здоровья и спасения жизни?

Я мог это понять. И не осудил бы. Вот только даже Ратибор не послушается приказа, который оставит Аккура среди живых.

Святослав остановился прямо напротив Аккура и сказал:

— Я родился, благодаря тебе. И пришёл к власти, тоже, благодаря тебе. Пусть у меня почти не было Дара, но своего здоровья я лишил себя сам, — он сделал тяжёлый вздох. Смотрящий на это Ратибор ощутимо напрягся. — Вот только Мстислав — твоё порождение. — Святослав сжал навершие трости так сильно, что его костяшки побелели. — И каждое из его преступлений — на твоей совести…

— Я искуплю их, клянусь Вам! — Аккур метнулся ему в ноги, но только получил ударом трости по лицу и отпрянул.

Вокруг нас снова появиилсь тени. И они уже не стояли на коленях.

— Руслан, дай мне то, что держишь в руках, — Святослав протянул мне руку. А я вручил ему «очищающую воду». Он сказал Аккуру. — Ты — проклятье нашего рода. Ты — его демон. Ты — наш самый страшный и самый позорный секрет. Но я избавлю нас от тебя, раз и навсегда! — и выплеснул 'очищающую воду из склянки на Аккура.

Тени с диким визгом бросились на нас. Но свет серебряного пламени Ратибора заставил их отпрянуть.

Аккур выл, корчась на земле от боли. То, что он испытывал в теле Мстислава, не шло ни в какое сравнение с тем, что он ощущал в собственном теле. Теле, из которого его душа медленно изгонялась.

Кукловод — это разновидность магов. Но настолько порочная и грязная, что занятие такой магией навсегда искажает душу мага. Поэтому любой экзорцизм был для них хуже калёного железа.

Я вытащил кристалл с записанным на него кругом изгнания и спроецировал на под под Аккуром.

— НЕТ! НЕТ! — верещал Аккур. Но никто не выразил ему даже тени сожаления.

Я подал ману в круг изгнания и он вспыхнул, заставляя душу Аккура медленно выходить из тела.

Свет вспышками пробивал Аккура насквозь. С каждой из них он трясся, исторгая из пасти тьму. Подчинённые ему тени пытались броситься на меня, шепча проклятия и угрозы.

Но они — бесплотные фантомы. Даже не духи. Яркий свет был для них непреодолимой преградой.

Ратибор смотрел на изгнание с удовлетворением. А Святослав с холодным презрением.

Вспышка!

Во все стороны ударила волна маны Аккура. Густая, плотная.

Её маленькие частицы просачивались сквозь кожу, вступая в борьбу с моей собственной маной. Каждая из них болезненно колола. Я выталкивал их, прогоняя ману по своему телу.

Но тем не менее… это злило.

Захотелось прервать ритуал. На несколько минут. Чтобы заставить Аккура помучиться перед смертью ещё. Оторвать ему что-нибудь.

Заживо вскипятить его кровь!

А потом поджечь его неубиваемое тело в серебристом пламени Ратибора!

Чтобы он страдал больше, чем все, кого он погубил!

Может, действительно сделать так? Ратибор и Святослав меня поймут…

Я замотал головой, прогоняя тёмные мысли. Проклятая мана Кукловода пробудила худшие из моих желаний. Они вспыхнули, но я укротил их приложением воли.

Не место таким глупостям в моей голове.

А садизму — в моих деяниях.

Аккур вздрогнул в очередной раз и изогнулся, раскрывая рот широко, как щелкунчик. Он издал оглушительный рёв, а потом из его пасти вырвался поток тьмы. Он разошёлся во все стороны волной густой маны, которая налипла на меня, как склизкая грязь.

Но я смыл её, выпустив чуть-чуть своей.

А потом круг изгнания погас.

Безжизненное тело Аккура обмякло. Тьма пропала из глаз. Они оказались давно выцветшими. А кожа из тёмно-бурой оказалась пепельно-серого оттенка.

— Я едва сдержался, чтобы не испепелить его, — признался Ратибор. — Всё из-за его треклятой маны.

Святослав кивнул с непроницаемым лицом.

— Это нормально. Его дух не захотел выходить сам, поэтому был слегка… травмирован в процессе изгнания. Разорван на лоскуты, если точнее. Вот его частицы и попали на нас. Не уверен, что он хоть когда-нибудь сможет собраться вновь, — объяснил я.

— От его воя у меня чуть уши не заложило, — хмыкнул Святослав. И осмотрелся. Тени всё ещё оставались здесь, злобно поглядывая на нас из углов. — Они разве не его слуги?

— Нет, — я покачал головой. — Это здешние. Он просто подчинил их. Возможно, кого-то создал, взяв отпечатки душ принесённых ему в жертву людей.

— Душ? Значит, мой старший брат тоже здесь?

— Нет. Отпечаток — это не сама душа. Только копия, превращённая в бездумную тень.

Святослав усмехнулся.

— Я даже не буду ничего спрашивать. Ни откуда ты это всё знаешь, ни где ты научился техникам экзорцизма. Хотя так, наверное, даже имперские экзорцисты не умеют.

— У моего рода много секретов, — отговорился я. — Но знать об этом никому не стоит.

— Разумеется, — он усмехнулся, а потом посмотрел на Аккура, с какой-то… обречённостью. — Интересно, он лгал?

Я сразу догадался, о чём именно он спросил.

— Ты о том, мог ли он исцелить тебя? — спросил я. Он кивнул. — Наверняка, да, мог.

Святослав сжал челюсти.

— Ясно.

— Но это могут многие. Нужно только подыскать мастера.

— Даже если найдём… то всего имущества клана не хватит, чтобы оплатить такую услугу, — с горечью сказал Святослав.

— Не всё измеряется деньгами. К тому же, это может быть вовсе не так сложно, как кажется.

— Руслан, ты знаешь способ? — спросил Ратибор.

— Даже несколько. Но сначала мне нужно изучить, что именно случилось с энергосистемой Святослава. А потом уже выбрать метод.

— Несмешная шутка, — покачал головой Святослав. Но я даже не улыбнулся. И тогда в его глазах загорелся огонёк надежды. — Ты серьёзно⁈ — он шагнул ко мне, опираясь на трость.

— Абсолютно. Но нужно время, а сейчас — идём, нам нужно показаться в усадьбе. А то нас могли уже хватиться.

Мы поднялись наверх. Ни одна из теней не смела приблизиться, околачиваясь на границе зрения.

Там мы сопроводили Святослава в его покои, у которых непрестанно дежурили сразу несколько гвардейцев. Виолетта тут же появилась рядом и со строгим видом отправилась в покои Святослава. Не то помогать ему, не то… впрочем, не моё дело.

А вот Ратибор позвал меня на отдельный разговор. Мы встали неподалёку от входа в усадьбу, в которой уже все спали.

— Руслан, — с серьёзным видом сказал Ратибор. — Сегодня ты узнал всё, что я хотел рассказать тебе про твоего отца. Даже больше. Я хочу сказать, что с тех пор не прошло ещё ни одного дня, чтобы я не корил себя в том, что позволил Ярославу оболгать его.

— Всё порядке, — спокойно сказал я. — Иначе Ярослав бы просто использовал Родовое Древо, чтобы доказать причастность моего отца. А если раскрывать всю правду… то в клане бы пошла смута.

— Мы могли рассказать хотя бы главам родов, — виновато покачал головой Ратибор.

— Клан — превыше всего, не так ли?

Он вздохнул. Но не ответил.

А к усадьбе тем временем со всех ног бежал гвардеец. Прямо с КПП.

— Господин Первый Воевода! — он резко поклонился. — Разрешите доложить!