И только четверо стояли живыми, посреди побоища: Ярослав, Григорий, Ратибор и отец Руслана — Артур Северский. Пусть у них были мелкие раны, а сами они были измотаны, но держались крепко.

Ратибор стоял рядом со мной и смотрел на воспоминания, как завороженный. Он узнавал всё. Всё было правдой.

Тень Григория из воспоминаний, внезапно завыла. Его тело затряслось, к непониманию его соратников.

Тень Ратибора подскочила к нему, чтобы как-то помочь. Артур следом.

Но тут же одержимый Аккуром Григорий напал. Он одним ударом нанёс Ратибору рану, почти порвав бок. Но Артур вовремя вытащил Ратибора из-под второго удара.

Григорий подозрительно аккуратно отбросил Ярослава в стену, отчего тот отключился. А затем накинулся на Артура.

Тот защищался ледяными техниками, в соответствии со своей стихией. Но абсолютно уступал. Только несколько секунд он смог выдержать, пока одержимый Аккуром Григорий не перебил ему руку и не прижал к стене.

Оба были истощены.

Но жизнь Артура висела на волоске. Ведь Григорий поднял руку для последнего удара.

Счёт шёл на доли секунды.

Один из них должен был умереть.

И тогда Артур использовал «Северный Ход». Он телепортировал Григория прямо в одну из стен, которая тут же обрушилась, хороня под собой Григория. Камень размозжил его голову. Ни один из щитов не сработал…

Воспоминание растворилось.

— Артур спас свою жизнь и мою тоже, — с болью в глазах сказал Ратибор. — И при этом винил себя в смерти Григория. Поэтому, когда Ярослав потребовал от него покинуть клан, он согласился с условием, что мы сделаем тебя — Руслан — магом и проследим за твоей безопасностью.

С безопасностью вышло так себе, если честно.

— Почему просто не обвинить в убийстве Григория Болотовых? — спросил Святослав. Ратибор взглянул на него с осуждением. Но Святослав не смутился. — А что? Тогда вы считали, что они нарушили переговорный процесс. А так, можно было бы сохранить в клане и Артура.

— Вы умны, господин Святослав, — льстиво сказал Аккур.

Но Ратибор покачал головой и объяснил:

— Ярослав отказался, — сжал челюсти Ратибор. — Он ненавидел Артура всем сердцем и никогда этого не скрывал. Поэтому воспользовался шансом избавиться от него. А в случае, если бы я раскрыл всем правду, он обещал прилюдно показать всем вердикт Родового Древа: что убийца — Артур. Тогда Руслана бы казнили, за мнимое преступление его отца.

— А если бы вскрылась вся правда про одержимость Кукловодом, то было бы куда хуже, — сказал я. — Если бы все узнали, что главу клана взял под контроль некто… то здесь уже были бы имперские экзорцисты. Они бы нашли и Аккура, и выведали о его связях с кланом, — я посмотрел на Аккура. — Ты рисковал. Очень сильно.

— Я был обязан подчиниться Ярославу. Если бы я остался без жертв, то заснул бы вновь…

— Лжёшь, тварь! — сказал Ратибор. — Тебя всё устраивало! Между вами не было никакого договора подчинения, иначе ты бы никогда не восстал против Ярослава!

И тут Аккур промолчал. Потому что Ратибор был прав.

— Артур пожертвовал своей репутацией, чтобы спасти клан. Но тем самым лишь сыграл на руку моему отцу, — задумчиво сказал Святослав.

— Ярослав говорил мне, что Аккур сам овладел телом Григория, — тихо сказал Ратибор. — Что древнее зло нашего рода проснулось, когда Григорий искал способа победить в войне. Но вместо союза, Аккур овладел его телом. А потом, сам Ярослав нашёл способ его приструнить.

— Он лгал, — однозначно сказал Аккур.

— Твои слова — это воздух! — процедил сквозь зубы Ратибор.

— Отнюдь, — закачал головой Аккур. — Я клянусь, что сказал правду! — он острым ногтём рассёк кожу на своей ладони. Чёрная кровь вспыхнула на его руке синим пламенем.

Истина…

— Он сказал правду, — подтвердил я. — Поклялся на собственной крови и клятва подтвердила его слова.

— Всё верно, господин Руслан… Пусть Вы и называете меня Кукловодом, но я был именно марионеткой в руках Ярослава… а потому, разве можно меня винить в том, что я искал свободы? Что я был готов убивать, лгать и стравливать между собой тех, кто держал меня в рабстве?

— Лицемерная тварь, — процедил Ратибор.

— Что ты сделал с Мстиславом? — спросил я у Аккура. — Откуда у него твоя же стихия?

— О, это отдельная история… — улыбнулся Аккур, к ещё большему гневу Ратибора. — Видите ли, госпожа Валерия — первая супруга Ярослава — была бесплодна как пустыня.

Святослав напрягся. Речь шла о его матери.

А Аккур продолжал:

— Я слышал о её страданиях… от Ярослава… и видел его же глазами… Он позволял мне это… иногда. Несчастная женщина так хотела детей. А про неё распускали грязные слухи: что она проклята, что она больна… чтобы она «пустоцвет». Особенно я чувствовал её боль, когда пришёл в её сны…

Аккур покачал головой, не прекращая говорить:

— В её сне мы с ней впервые поговорили… потом снова. Снова. Снова и снова. Пока я не предложил ей свою помощь, в исцелении её порока.

— Что ты потребовал взамен? — спросил я.

— О, самую малость… лишь то, что и так не нужно обычному ребёнку.

— Конкретнее! — надавил я.

— Дар, всего лишь магический Дар! Зачем он тому, кто будет просто жить? Зачем матери одарённое дитя, если она хочет его любить, а не выращивать как убийцу?

Святослав пошатнулся. Его взгляд застыл. Потому что речь шла про него. Безжизненным голосом он спросил:

— Значит… это из-за тебя я появился на свет?

— Ну что Вы, — Аккур покачал головой. — Зачали Вас ваши родители. Я только помог Вашей матери понести ребёнка, только и всего. Совсем крохотное вмешательство.

— Это ничего не значит, — уверенно заявил я и посмотрел Святославу в глаз. — В тебе нет ни капли от этого существа.

— Воистину, — кивнул Аккур. — Ни капли. Вот только Валерию результат не устроил… После того, как старейшины не обнаружили у вас почти никакого таланта, кроме самых-самых крох, она пришла ко мне вновь. И заявила, что ей нужен одарённый ребёнок.

— Мстислав, — произнёс Ратибор.

— Так его и назвали, — согласился Аккур. — Я дал ему наибольший магический потенциал, который только мог. Это было непросто.

— Поэтому ты забрал его душу⁈ — всплыл Ратибор.

— Что Вы? Какую душу? Нет-нет-нет… только такую ненужную абстракцию, как человечность. И немножко чувств, — Аккур поднял руку и отмерил пальцами несколько сантиметров. — Не полностью… я никогда ничего не забираю полностью. Он получил начальную копию моего Дара и у нас с ним сформировалась особая ментальная связь. Он был идеален для того, чтобы взять над ним контроль.

— Отец знал? — сухо спросил Святослав.

— Мы с ним не беседовали на эту тему. Но я думаю, он догадывался. Его это нисколько не волновало. Ведь он был счастлив сыну с мощным магическим Даром! Как наследник, он был куда перспективнее Вашего хлипкого и не слишком умного братца. А с точки зрения силы — и Вас. Хотя на мой взгляд, для главы гораздо важнее интеллект и умение завоевать сердца, в чём Вы гораздо сильнее.

— Ты не из этого мира, — сказал я. — Как давно ты здесь?

— Время и долгий сон сточили мою память. Я не помню ни места, где я родился, ни имени собственной матери. Только мутные обрывки воспоминаний, которые иногда всплывают в моей голове.

— Он древний. Древнее нашего клана. Но это не значит, что я позволю ему остаться в живых, — произнёс Ратибор.

— Вы бессильны, — широко улыбнулся Аккур. — Моё тело не умрёт. И дух не покинет его. Я лишь усну, чтобы проснуться много лет спустя.

— Ты прав, Аккур, — сказал я, снимая с пояса склянку с «очищающей водой». — Тебя не убить. Зато можно изгнать из твоего тщедушного тела, отправив на вечные странствия в виде бесплотного духа.

— Господин⁈ — Аккур поднял на меня взгляд. В чёрных глазах был страх. — Я буду вам полезен, я клянусь! — он пополз к моим ногам. — Мы заключим контракт на службу! Я буду верным слугой! Я буду рабом, только позвольте мне!

Я откупорил склянку и пролил чуть-чуть прямо перед Аккуром. Он отпрянул, как от огня. Его движения были неловкими, неуклюжими. Даже если бы он попытался встать и побежать, то упал бы после нескольких метров, в лучшем случае.