В общем чем глубже открывался магазин, тем более мелкими выглядели зарабатываемые очки прогресса, потому что Никите хотелось продвинуть буквально всё! Интеллект во всех видах, физику разумеется, ну и эфирные техники, и их усиление. Например, яркой морковкой висел пункт «мгновенное создание узоров до пятого уровня», и стоила эта штука всего ничего. Полсотни единиц. Но понятно, что с пятого этажа, уже нужно копить на новые улучшения, и стоить они будут ещё дороже. И у него постоянно крутился один вопрос. А что же такого нужно сделать чтобы заработать хотя бы пару сотен единиц прогресса? Удавить главного из шагран? Или зачистить какой-нибудь военный корабль, с сотней врагов?

А ещё вдруг открылся раздел с литературой алтани, естественно на их языке, а перевод каждой книжки, стоил от половины единицы до трёх, при этом само изучение языка всего четыре единицы, и одна единица — пакет с этикой, бытовыми правилами и этикетом.

И когда его жадность зазевалась, любуясь роскошным аудиокомплексом, за три с половиной тысячи рублей, Никита почти в прыжке, вложил требуемые единицы в изучение языка, будучи уверен, что это ему ещё очень сильно пригодится.

И он оказался прав на все сто или даже двести процентов, так как в списке книг, нашлась «Стратегия и тактика прогресса», и «Универсальный калькулятор моделей» всё за авторством какого-то Уйбири Алио. Список книг выглядел бесконечным, но к счастью имелся поиск по содержанию, и даже рекомендуемым уровням, и даже врождённая бережливость Никиты заткнулась, когда открылись реальные бездны художественной и прочей литературы, на изучение которой можно было потратить сотни лет.

Пражская олимпиада восьмидесятого года запомнилась любителям спорта невероятной чередой скандалов, разоблачений и травм спортсменов. Традиционно выступили американские спортсмены, которых поймали на допинге, но не дисквалифицировали, а разрешили выступать дальше. Сговор с судьями, подтасовки решений, спекуляция при продаже билетов, и вопиющая антисанитария везде, вот истинное лицо западного спорта, похожее скорее на оскал капитализма, породившего это чудовище.

Советский спорт 2 сентября 1980 года.

Обычно, все вопросы, связанные с инопланетными делами, обсуждались на заседаниях рабочей группы «Эверест». Но постепенно тема расширилась так, что группу распустили, а все вопросы стали выносить на заседание Совета Обороны, куда входили все ключевые руководители страны, от главы Партии и Председателя Верховного Совета, до председателя правительства, глав всех важнейших ведомств, главы Верховного Суда, генерального прокурора и президента академии наук.

Все присутствующие прекрасно знали друг друга, и порой в споре переходили от парламентских выражений к лексикону своей юности, но никто не обижался. Дело такое, понятное. Все порой этим грешили, вворачивая крепкое слово по необходимости.

Вот и сейчас, докладывавший министр обороны, не смог удержаться.

— Бл… и эти ё…ные ракетчики. Прям сходу влупили тарелке в бок. Так-то награждать надо. Сбили на высоте в сорок километров, первой ракетой, да практически без коррекции. Но это-ж парни из ЦНИРТИ Берга[1] которые им антенны налаживали. Профессионалы запредельного уровня. Это они сидели на боевых постах расчёта. А тут у них, хренак и цель на радаре. Да ещё и без опознавания. Ну и что там может летать на такой высоте, да ещё со стороны вероятного противника? Ясно. Стратостат с аппаратурой. Но уж больно шустро двигался. И они как само собой запрос на сбитие по команде отправили как положено. А дежурный посчитал что цель учебная, ну с такими-то скоростью и высотой, ну и дал. А тут этот Стратоджет[2], в нейтралке пасётся, и рупь за сто, что он атаку нашу заснял.

— Матвей Васильевич, ну чего ты переживаешь. Ну сбили и сбили. — Агуреев не видел причины для волнений. И даже хорошо, что теперь американцы знают, что у нас есть такие средства контроля воздушного пространства. Может меньше соваться будут. Ты мне лучше скажи, почему это у тебя люди сунулись к тарелке? Ведь все же подписывали приказ?

— Да, строевая всех ознакомила под роспись. — Захаров кивнул. — Только для наших парней эти тарелки как тряпка для быка. Вот и полезли.

— Придурки, мать их. — Председатель КГБ поморщился. Семьи без отцов оставили да полегли без толку.

— Там было хоть что-то интересное? — Председатель Верховного Совета посмотрел на Мстислава Келдыша, лично возглавлявшего программу исследований всех инопланетных предметов и технологий.

— О, да. — Академик кивнул. — Собственно мы впервые получили такой корабль, в практически неповреждённом состоянии. Вы же в курсе товарищи, что все пилотируемые корабли имеют систему самоликвидации, и максимум что нам доставалось — фрагменты обшивки, и разрозненные материалы, которые вообще непонятно для чего служат. А тут у нас нетронутый корабль, да ещё и с живыми техниками. Толку от них конечно ноль, жизненный цикл таких организмов крайне невелик, но тоже очень полезный трофей. И конечно стационарная глушилка в целости и сохранности. Не могу гарантировать что сможем её как-то повторить, но уж защиту поищем. Ну, и грузовые контейнеры, все под завязку. И тут, товарищи нам конечно очень сильно повезло. Двенадцать грузовых контейнеров! В одном защитное снаряжение для антропоморфных существ, примерно человеческой комплекции, в другом несколько сотен каких-то приборов в коробках, ну и так далее. Кроме доспехов установить назначение остальных предметов не удалось, но поле для изучения богатейшее. Мы сейчас, можно сказать, прыгнули вперёд, по добытым предметам. Насколько я знаю ни у кого нет транспортного корабля. Только малые транспортные капсулы, и только одноразовые. Без двигателя и запускаемые с внешним устройством пространственного пробоя. По сути просто стальная шайба, с небольшими маневровыми двигателями. А у них встроенный механизм самоликвидации. Пара месяцев, и всё. Горстка пыли. И, товарищи. Я заметил, что в последнее время у нас два типа трофеев. Либо как сейчас, всё нетронутое, и в рабочем состоянии либо всё простреленное и убитое. Нельзя ли сделать так, чтобы вот как сейчас было всегда?

— Это ты, Мстислав Всеволодович, очень правильно заметил. — Председатель КГБ вздохнул. — Но помочь я тебе не могу никак. И так против всех советских законов действую. Вот, обидится на меня товарищ Руденко, и посадит в темницу, за вовлечение несовершеннолетнего в ситуацию опасную для здоровья. Потому как реально, у нас только один шестнадцатилетний парень может войти в эту чёртову тарелку или в подземелье, обжитое тварями, и зачистить там всё в ноль.

— Интересно. — Келдыш внимательно посмотрел на Косыгина. — А вы, Алексей Николаевич, что по этому поводу скажете? Можем мы как-то придать легитимность этому делу?

— Да, так-то запросто. — Председатель Верховного Совета пожал плечами. — Переправить ему дату рождения, выдать новый паспорт, и собственно всё. Липа конечно, но он реально парень взрослый, ответственный и серьёзный.

— А зачем собственно? — Агуреев глянул на Косыгина. — Есть же не отменённый указ Верховного Совета, о привлечении несовершеннолетних к участию в боевых действиях. Секретный конечно, но тем не менее. На основании этого указа, у нас дети воевали и в действующих войсковых подразделениях, и учились в диверсионных школах… Да, мы его сейчас не применяем, но указ-то действующий.

— Ну, так что, товарищи? — Косыгин обвёл всех взглядом. — Вношу предложение, использовать данный закон как основание привлечения товарища Калашникова к операциям против инопланетных агрессоров. Единогласно. По ракетчикам тоже думаю всё понятно, Матвей Васильевич, подготовь наградные, будем отмечать парней. Следующий пункт нашего заседания вопрос с Китайской республикой. Товарищ Громыко?

— Да, товарищи. Вопрос серьёзный и имеет к нашей теме прямое отношение. — Громыко открыл папку, лежавшую перед ним. — Народно-освободительная армия Китая, обнаружила в одном из горных районов деревню, захваченную пришельцами. Все двести пятьдесят жителей они переработали в охранных химер, и когда армейцы попытались войти в деревню, то там случилась бойня, в результате которой химер стало на полсотни больше. Армия попыталась атаковать во второй раз уже с бронетехникой и артиллерией, но снова неудачно. И тогда они просто засыпали всё бомбами. Хуа Гофен, говорят был в ярости, и приказал поднять армию по тревоге, и начать проверки всех дальних деревень и маленьких поселений. И армия нарвалась ещё несколько раз.