Поимка одного из представителей враждебной расы, очень многое прояснила в том, что происходит, и каковы вообще дальнейшие планы шагран. Но к сожалению, место крушения их корабля, оставалось неизвестными для членов экипажа. Корабль имел несколько десятков самораспаковывающихся установок, для изготовления обслуживающего и охранного персонала, а также запас воинов и техников на борту, для обеспечения монтажа и работы. Но самих шагран корабль доставлял вместе с капсулами, до места, где они запускали процесс, и возвращались также капсулами.

Но специалисты уже прикидывали размеры самих капсул, и средства ПВО, получали новые задания. Также оживилась воздушная и наземная операция, к которым стали привлекать армию, внутренние войска, милицию и рабочую гвардию.

Особые предписания получала каждая туристическая группа, вне зависимости от маршрута, лесники, участковые милиционеры и все те, кто работал «на земле». Информация стекалась в созданный информационный центр, и уже оттуда поступала команда на воздушную или иную разведку.

Под это дело вскрыли сотни уголовных лёжек, подпольных игорных домов, и прочих заведений, ранее покрывавшихся милицейскими руководителями. Но когда в дверь стучится спецгруппа КГБ, там уже не до откатов. Там не словить бы пулю, «при сопротивлении законному требованию сотрудников органов правопорядка».

А ещё, всё что ранее спокойно гнило, в тиши заброшенных промышленных и военных объектов, вдруг поднималось, ревизовалось, и ставилось на учёт, что стоило погон десятку армейских и статских генералов, давно списавших имущество, в свою пользу.

Никита в этой работе принимал участие как один из последних этапов проверки, когда требовалось решить, идёт ли по адресу просто вооружённая группа, либо сотрудники спецотдела. Бойцам сделали защиту на голову в виде стального шлема с сетчатыми отверстиями для глаз, и тонкой кольчужной сетки на тело, так что они вполне могли отрабатывать самые простые объекты.

А других пока и не встречалось. После уничтожения узла в старом бункере, всё остальное носило явный характер времянок, и работы на скорую руку, так что Никита спокойно отучился год и собирался провести два из трёх месяцев лета в Крыму, в кооперативном пансионате, прямо на берегу моря.

Впереди ждал десятый класс, а он так и не решил куда пойдёт после школы. Между тем вопрос вовсе не праздный, так как существовала вероятность загреметь в армию на два года, чего Никита совсем не желал, даже если оказаться в том самом спецотделе. Это сейчас он вольный художник, и его приглашают поучаствовать. А как наденет погоны, так сразу все политесы закончатся.

Самое печальное, что он сам не знал, чего же ему хочется. Да, конечно рисовать. Но этого у него и так хватало. Попытки подражать его стилю, не выдерживали никакой критики, так как им не доставало всего. Точности мелких деталей, ровности цветов, и так далее. Появились даже специалисты, определявшие подлинник от подделки, причём такая экспертиза стоила не сказать, чтобы дёшево. Люди брали от двадцати пяти до ста рублей за выезд.

В общем художественного труда в его жизни хватало. Адреналина тоже хоть отбавляй, и хотя центральную часть России вроде бы почистили, но кто его знает что там во глубине Сибирских и прочих руд, закопано.

Хорошо бы, какие очки сделать, чтобы люди могли видеть эфирные потоки, но имплант на эту тему оставался глух, как отставной артиллерист.

Так что требовалось просто побыть в одиночестве, чтобы разобраться в себе и собственных приоритетах и отдых на юге, для этого виделся лучшим вариантом. Никита снял отдельный домик, со своим входом на территорию и короткой тропинкой к пляжу.

Его очень настоятельно звали снова в Артек, обещая вообще не донимать пионерско-комсомольской романтикой, но Никита со всеми реверансами отказался. Тем более, что у него имелся целый план. Он договорился с одним дядечкой, владевшим не новым, но весьма ухоженным ЗиСом, носившим в нашем мире индекс ЗиМ. Тяжёлая большая машина с огромным багажником, плавно двигалась и словно была предназначена для дальних поездок.

За вполне умеренные деньги, хозяин обещал отвезти Никиту в пансионат, вместе с багажом, а через два месяца забрать, решив таким образом кучу проблем с вещами, и общей логистикой.

Конечно оставалась вполне реальная возможность, что и дядечку, и пансионат ему подсунули парни из конторы глубокого бурения, но собственно и что? Секретами он торговать не собирался и противоправную деятельность не вёл, так что пусть их. А возвращаться он планировал уже в свою новую квартиру, оставив ту, что дали от государства сестре.

Ремонт там закончили, всё что надо собрали и установили, и единственное чего там не хватало так это жильца.

Ещё с собой на юг, Никита брал справочник «Для поступающих в ВУЗы», и ворох писем из различных институтов с их предложениями, надеясь со всем разобраться в режиме сиесты.

В назначенный день, Никита перетаскал свои вещи вниз, погрузил в машину, и попрощавшись с Варей и Борей, сел в машину и отчалил на юг.

Как и предполагал Никита, водитель «не заметил» машину сопровождения Волгу 24−24 следовавшую сзади, а сам ЗИС оказался бронированным, и конечно вовсе не со штатным девяностосильным двигателем, а с чем-то лошадей под триста пятьдесят, и совершенно конской тягой, разгонявшей тяжёлый лимузин, словно спортивный мотоцикл.

Комитетчики, имевшие связь с патрулями ГАИ, распугивали тех заранее, и никто им не махал полосатой палкой в обмен на трояк.

Обедали в кооперативных кафе, которых на трассах расплодилось великое количество, как и заправок, и придорожных гостиниц.

Дороги были полны от машин, и даже дорога высшего уровня «Юг — один» просто дымилась от грузовиков, автобусов, легковушек и мотоциклов всех калибров, спешащих на юг и обратно. Двенадцатиполосная трасса, построенная ещё в пятидесятые годы, как будущая осевая военных перевозок, с возможностью посадки самолёта, шла от Москвы до Симферополя, с развилками на Киев, Минск, и Ростов, а в обратную сторону на Уральск и до Владивостока. Строительство обошлось очень дорого, но оплатили его страны Европы и США, по договору о капитуляции. Америка перебросившая полумилионный контингент в Европу для войны с СССР, не хотела чтобы американских военных перебили утопив трупы в проливе, и пошла на беспрецедентные выплаты репараций, а Европу вообще раздели до трусов, что и позволило в короткие сроки провести перевооружение заводов, строительство дорог, и восстановление промышленного потенциала.

И когда Америка готовила армады бомбардировщиков, первые баллистические и зенитные ракеты массово встали на боевое дежурство, обнулив очередной вариант плана «Дропшот»[2].

Доехали без приключений, и через день, Никита уже получал ключи у распорядителя пансионата, а миловидная девушка показывал ему, что и где находится в доме и его окрестностях.

Дом построенный совсем недавно, ещё пах сосновой смолой и краской, и немного хлоркой, от свежего белья, на кроватях.

Внизу на первом этаже, располагалась гостиная, санузел, ванная с парилкой, гостевая спальня и кухонный блок, а на втором, спальня, кабинет, санузел, душевая, и огромный балкон с видом на море, где уже сервировали чай, и сидел мужчина лет сорока, с обожжённым лицом, протезом на правой ноге и левой руке.

Николай Константинович? — Никита улыбнулся гостю. — Как добрались?

— Нормально. — Мужчина вздохнул. — Как-то странно всё. Собрали, затолкали в самолёт, и сказали вас слушаться во всём.

— Всё правильно. Никита кивнул. — Дело в том, что у меня есть некая возможность, попробовать полечить вас. Скажу сразу, что всё это выглядит достаточно по-дурацки, но другой видимости у меня нет. Ни красивых приборов, ни рентгена, ни толпы врачей, в белых шапочках.

— Сильно они мне помогли. — ворчливо ответил мужчина, и тоже кивнул. Ладно, в конце концов мы же ничего не теряем. Море, юг и красивые девушки. А то торчал бы в палате…