От метро до дома пара автобусных остановок, но я всегда хожу пешком. Ненавижу автобусные остановки с тех пор, как мать оставила нас с братом на одной вот из таких же и велела никуда не уходить, пока она не вернётся. Как сейчас помню, мы прождали её до ночи. Замерзли и боялись бродячей собаки, которая ошивалась поблизости и хищно поглядывала на нас. Я подбирал мелкие осколки кирпича и ледышки, которые находил под лавкой на остановке, и бросал в собаку. Она рычала и скалилась, но не уходила. Брат промочил ноги в талой луже, ему нравилось протыкать тонкие наледи палкой, ломаясь они приятно хрустели. Мне было пять, Дамиру (тогда ещё его звали Дима) – три года. Я помню, как надвигалась темнота, и как над остановкой тускло засветил фонарь, когда из ларька с противоположной стороны дороги вышел мужчина. Он приблизился к нам с братом, спросил, как зовут, спросил, где наша мать, угрюмо потоптался на месте, молча выкурил сигарету и велел идти за ним. Мы с братом так продрогли и устали, что тут же согласились. Мы плелись довольно долго дворами, мужчина нас не торопил, шел молча впереди и всё время курил. Наконец пришли к какому-то дому с крыльцом и выкрашенной синей краской металлической дверью. Мы зашли внутрь, и мужчина попросил нас подождать в коридоре на раскладных стульях. Сидеть на них было неудобно, сиденье подо мной всё время проваливалось, не давая опереться о спинку, так что приходилось балансировать на краешке. Дамир опустил голову на деревянный подлокотник и тут же заснул. Мне тоже хотелось спать, но не получалось угнездиться на стуле. Кажется, я заплакал, но негромко. Скоро к нам подошла женщина в синей форме с погонами. Странно, что я запомнил столько подробностей про остановку, но совсем не запомнил лицо той женщины в форме, вместо лица – пустое место, картинка из ужастика. Женщина подняла брата на руки и велела мне идти за ней. Она привела нас в комнату, сняла с нас верхнюю одежду, и положила спать на кровать с тонким матрасом, через который чувствовались пружины. Я уснул, как только голова коснулась тощей подушки. Проснулся как будто сразу, но за зарешеченным окном уже светало. Услышал в коридоре голос матери. Брат тоже проснулся, открыл глаза и, испугавшись незнакомой обстановки, пронзительно заверещал. Тогда дверь открылась и вошла мать. Глаза у неё были сердитые, а под нижними веками грязные размазанные потёки теней и туши для ресниц. Она схватила на руки заплаканного Диму, принялась трясти его и одновременно ругать меня. Я долго не понимал, в чем провинился. Потом до меня дошло, что я не должен был уходить с остановки с незнакомым мужчиной, потому что могла случиться беда. Какая ещё беда с нами могла случиться я тогда не сообразил. Теперь-то, конечно, ясно… Всё стало понятным со временем.

Мне было пять лет, а брату три. Он ничего из этого не помнит. Когда я рассказал ему эту историю про остановку, он усмехнулся и сказал, что я половину выдумал. Мол, в пять лет невозможно запомнить столько подробностей. Может быть, он и прав. А может, наша память устроена по-разному. Например, Дима совсем не помнит нашу мать. У него теперь другая – мачеха, но для него она давно стала родной. Жизнь брата началась заново в тот день, когда его отец приехал в детский дом и подарил ему огромный пластмассовый КАМАЗ. Эта игрушка так поразила его, что он запомнил каждую деталь, и даже сейчас может описать её до мельчайших нюансов. А я? Я тоже получил подарок – красивую, дорогую игрушку, но она не принесла радости. Когда брата увезли, я рыдал, катался по полу, бил ногами в бессильной ярости. Воспитательница утащила меня в туалет, умыла ледяной водой и велела замолчать. Дима исчез из моей жизни на долгие годы, а когда вернулся, его уже звали Дамиром.

Я дошел до дома, но подниматься в пустую захламлённую квартиру совсем не хотелось. Утром я оставил на столе сковороду с недоеденной яичницей и недопитый чай в кружке. Хлеб тоже, кажется, забыл убрать в пакет, придётся выкинуть. Раковина на кухне заполнена грязной посудой. Стиральная машина полна затхлого белья. Почти вся одежда перекочевала из шкафа на стулья и кресло, ничего чистого уже не осталось. На полу сор. Монитор и телик под толстым слоем пыли. Вся обстановка кричит о том, что я не в порядке. Не так уж и часто я думаю о Лизе, почему тогда я не в порядке?

Я достал телефон. Сел на лавочку под фонарём у подъезда. Долго скролил список контактов в WhatsApp. Наш с Лизой чат опускается всё ниже по списку с каждым днем. Нужно что-нибудь написать ей просто для того, чтобы она оставалась на первой странице, чтобы не исчезала из поля зрения. Нет, я не хлюпик, чтобы перечитывать нашу переписку, просто хочется почаще видеть её аватарку. Я проскролил несколько страниц, пытаясь отыскать контакт брата, но нашел его не сразу, он сменил фото. Судя по таймингу, последний раз мы созванивались пару месяцев назад. Я потратил несколько минут, чтобы придумать сообщение, но любые приветствия казались неуместными. Тогда я просто нажал на трубку и поднёс телефон к уху. Я подождал, пока автоответчик не сообщил, что абонент не принимает разговор.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.