Иногда судьба похожа на песчаную бурю, которая всё время меняет направление. Хочешь спастись от неё – она тут же за тобой. Ты в другую сторону – она туда же. И так раз за разом, словно ты на рассвете втянулся в зловещую пляску с богом смерти. А всё потому, что эта буря — не то чужое, что прилетело откуда-то издалека. А ты сам. Нечто такое, что сидит у тебя внутри.

«Кафка на Пляже», Хaруки Мураками

Лиза металась по комнате, собирала вещи и бросала их в разложенные на кровати чемоданы. Мы оба не очень любим следить за порядком. Наша одежда и другие вещи давно перемешались, и было почти невозможно определить, чья это футболка или толстовка. Мы часто менялись одеждой, Лиза считала, что мои вещи ей больше идут. Теперь она хватала всё подряд без разбору, а я стоял в стороне и ждал, когда места в чемоданах не останется. Мне было всё равно, что она заберёт себе, лишь бы скорее покончить с этим.

– Хочешь, я вызову тебе такси? – предложил я как можно более миролюбивым тоном.

– Не можешь дождаться, чтобы выставить меня!

В глазах у Лизы стояли злые слёзы.

– Да нет, я просто хочу помочь.

– Себе помоги, Сева! – она плюхнулась на кровать между чемоданами, облокотилась о колени, спрятала лицо в ладонях.

Я не удержался и громко выдохнул, раздувая щеки.

Когда уже она свалит, и эта пытка закончится?! Неужели нельзя расстаться без драмы?

Лиза подняла лицо, посмотрела на меня внимательно. Её щеки пылали – она всегда краснеет, когда злится.

– Ты больной, Севушка. На всю голову. И я не шучу. Это всё твои закидоны. Ты хоть сам понимаешь, почему мы расстаёмся?

Она ждала ответа, а я не мог просто сказать, что она мне тупо надоела. Вся. Целиком. Бесит!

Лиза считала мои мысли по выражению лица и скривила пухлые капризные губы. Они мягкие и всегда податливые – и это тоже бесит! А ещё у неё рыжие длинные волосы, которые вечно скапливаются в сливе душа, приходится их собирать руками и смывать в унитаз – бесит! Её вечная манера всё приуменьшать типа «неделька», «проблемка», «в прошлый разик». Её любовь к уличным бездомным блохастым котам, когда она сначала целует животное, а потом лезет с ласками ко мне, – достала! Может быть, в её голове приблудные коты и я не слишком разнятся?

Лиза подождала ещё с минуту что-то выискивая во мне (вечно смотрит, будто жалеет!), потом собрала остатки вещей и принялась рывками застёгивать чемоданы.

– Я скину тебе контакты своего психолога, – бросила она на прощанье.

И вот она ушла. Дверь захлопнулась не слишком громко, буднично. Лиза не любила греметь дверьми. А я, ещё мгновение назад желавший поскорее остаться один, вдруг почувствовал пустоту и усталость. В нашей маленькой уютной студии, которую мы снимали на двоих, царила разруха. Сами собой навернулись слёзы. Она всё-таки ушла. Захотелось вернуть её немедленно. Обратить всё в шутку. Все знают, что шутки у меня идиотские и я, порой, не чувствую берегов. Лиза, наверное, и так бросила бы меня, если бы я не сделал это первым. Почему в этот раз должно было быть по-другому?

Я несколько раз брался за телефон, писал Лизе пространные сообщения в WhatsApp, в которых искренне каялся и жаловался на себя, стирал и писал снова, пока не разрядил телефон. Играл в Спайдер-мена на PlayStation, потом уснул, проснулся и опять взялся писать Лизе, но отправил лишь одно сообщение: «Ты обещала прислать контакты психолога».

– Всеволод, вы предпочитаете встречи онлайн?

На экране возникла молодая женщина, почти ровесница, в беспроводных наушниках на фоне краснокирпичной стены какого-то новомодного лофта. Модная стрижка с синими прядями в чёлке, живой весёлый взгляд за круглыми стёклышками очков (наверняка, надела для солидности). Почему-то я ожидал увидеть кого-то более похожего на врача. Что может знать о жизни эта тусовщица? Поговорить с психологом уже не казалось хорошей идеей.

– Да, мне так проще, – протянул я, соображая, как бы теперь слиться. – И можно Сева, меня никто не зовёт Всеволодом.

– Да, конечно, Сева. Как вам удобно. Можете обращаться ко мне Вероника.

– Вообще я не уверен, что всё это нужно. Так что… не знаю.

– Давайте попробуем. Вы ведь зачем-то позвонили.

– Ну да… Просто… Мне несколько человек советовали, но это фигня.

– Кто например?

– Девушки в основном, – усмехнулся я невесело. – У меня с ними проблемы.

– Так, понятно. Можете рассказать поподробнее?

– Вообще, я не в том смысле. Вы, наверное, подумали, что у меня какие-то проблемы в физическом плане. С этим всё в порядке.

– А в чем тогда проблемы?

Она казалась участливой и не очень навязчивой, готовой слушать. И я решился попробовать.

– В том, что они мне надоедают! – выпалил я. – Сначала всё классно, весело, эмоции, чувства, всё-такое… А потом бац! И пустота. И вроде бы ничего не случилось, просто всё куда-то улетучивается. Я не знаю, почему так происходит. И главное, что я не хочу никого обижать, и мне плохо, но я ничего не могу с собой поделать. Сейчас я опять расстался с девушкой. Мы были вместе немногим больше года. И вот оно снова случилось… Я по ней скучаю, и мне жаль, что мы расстались, потому что, на самом деле она классная, очень красивая. И главное, что всё это уже было несколько раз в моей жизни. Какой-то долбаный сценарий! И дело, похоже, во мне.

– Хорошо, что вы позвонили и готовы работать, разбираться в себе. Вы не против, если я задам несколько вопросов, чтобы получше понять суть проблемы?

– А где ваш блокнот? – я вспомнил, что всё психологи в кино сидят с блокнотами и постоянно что-то записывают.

Психолог улыбнулась, и я заметил синюю жвачку у неё за щекой:

– У меня хорошая память. – Она дотронулась виска указательным пальцем. – Если понадобится, я сделаю заметку в телефоне позже. Давайте продолжим. Мне нужно лучше понять ситуацию. Проблема в том, что вы изменяете своим девушкам?

– Да нет! Дело вообще не в этом. У нас с Лизой всё было классно, и в плане секса тоже. Просто мне некомфортно, что она постоянно рядом. Мы везде вместе. Она даже переехала ко мне. И всё как-то… слишком много заботы и внимания.

– То есть вас раздражает близость и то, что она о вас заботится?

Я кивнул.

– Не то, чтобы мне это совсем не нравилось. Просто в какой-то момент… мне сложно описать. Вначале всё легко, без напрягов, а потом начинается рутина: вместе поужинать, вместе кино посмотреть, познакомиться с её мамой, забрать её кроссовки из химчистки, убрать носки в корзину для грязного белья, купить по дороге домой молоко и всякое такое.

– Скажите, Сева, а как было в вашей семье? У вас не принято было заботиться друг о друге и проводить время вместе?

– Блин! Так я и думал, что будет всё вот это! – не сдержался я.

Идея с психологом – полная лажа!

– Для вас это неприятная тема? – спросила Вероника.

– А точно нельзя обойтись без разбора моей семьи? Может, есть какие-то таблетки…

– Я не психиатр, не выписываю рецепты. Я разговариваю.

– Не уверен, что мне это нужно. Давайте, закончим.

На невозмутимом лице Вероники мелькнуло огорчение. Наверное, ей просто нравится ковыряться в чужом грязном белье, а тут такой облом.

– Мне, на самом деле, пора на работу, – смягчился я, чтобы не расставаться на плохой ноте. – Давайте отложим, времени впритык для таких разговоров.

– Хорошо. Пишите, как будете готовы поговорить. И не обязательно о родителях.

Я кивнул и поскорее отключился.

Почему всё должно сводиться к семье и детским травмам? Я сто лет не вспоминал о родных, ещё дольше не видел, да там уже и встречаться-то не с кем, кроме, сводного брата. У меня своя жизнь, спокойная и независимая – на этом жирная точка.

Посадка в кафе, как всегда в это время, была полной. У входа стояла компания студентов, ожидая, когда освободится столик. Я быстро пересёк зал, на ходу кивая Марусе и Азамату. Маруся недовольно поджала губы и резко отвернулась, не ответив на приветствие, только описала возмущенную дугу своим коротким выбеленным хвостиком на затылке. Азамат устало закатил глаза и на секунду вывалил язык, красноречиво показывая, что успел порядком задолбаться.