— Каждый теперь философ! — фыркнул мужчина напротив меня.

Служанка принесла эль к нашему столу. Её ковыляющая походка выдавала давнее знакомство с перекошенным полом.

— Твоя подружка в том зале попросила мыла, — уставившись на меня, произнесла она со странным акцентом.

— Ага, похоже, что так, — согласился я.

— Нет у нас мыла, — прошамкала старуха.

— Это я только что понял, — с трудом удержал лицо.

Служанка зашаркала прочь.

— Недавно в городе, как я вижу, — заметил мой собеседник. — Через северные ворота вошли?

— Ага, — коснулся я пошарпанной оловянной кружки, гадая, мыли ли её. Хоть когда-то…

— Сложновато небось было карабкаться на такую высоту, да ещё и с конями, — выдал мужчина.

— Выходит, северные ворота закрыты, — проговорил я.

— Заперты наглухо, как и все остальные. Пропускают лишь тех, у кого есть грамота. Ну или личным распоряжением кого-то важного, — закивал он. — Хотя может, вы в гавань приплыли?

— Может, — согласился я.

— И гавань закрыта, — хихикнул мужчина, отпивая эля.

— Как это можно закрыть Саудскую гавань? — приподнял я бровь.

— Ну, ладно, не закрыта, — отмахнулся он.

Я всё-таки хлебнул эля, проглотил и напряжённо замер, сдерживая позывы выблевать бурду обратно.

— Со второй кружки будет ещё хуже, — сообщил мой собеседник.

Я поставил ёмкость обратно на стол. Заговорить удалось не сразу.

— Расскажи новости, — хрипло, подавив приступ, проговорил я.

— С чего бы это? — удивился он.

— Я поставил тебе выпивку, — утёр я губы обратной стороной ладони.

— А, мне следует быть благодарным? — рассмеялся незнакомец. — Триединый, ты же сам эту дрянь пробовал!

— Я не всегда такой терпеливый, — приподняв палец, я пустил по нему каплю воды, которая оббежала руку и испарилась.

Мужчина скривился.

— А-а, ну, это, конечно, другое дело, что же сразу не сказал? — он допил первую кружку и принялся за вторую. — Бывает, к элю привыкаешь, а у нас — эль привыкает к тебе. Твоё здоровье, уважаемый. — Незнакомец залпом осушил ёмкость.

— Я и не таким уродам мозги вышибал, — спокойно уведомил я его.

Мужик помолчал, его глаза на миг блеснули, окинув меня быстрым взглядом. Затем он отставил кружку.

— Новости, говоришь? — почесав бороду, пьяница на миг засветил жёлтые пеньки зубов. — Курба, горшечника нашего, вчера жена домой не пустила — бедолага слонялся по улицам, пока его патруль не загрёб за нарушение комендантского часа. Часто теперь такое происходит. По всему городу жёны вдруг поумнели. А что делать? Филей не купишь нынче так, чтобы за него руку да ногу не отдать — на улицах сплошные калеки там, где раньше были рынки. Жрецы говорят: лик смерти на Сауду упал. А ещё, дескать, война с Магбуром намечается. Вот и скажи мне, маг, ты ведь служивый, — он оскалился, — правда ли, что толстяк Гуннар чужую тень отбрасывает? Хотя трудно, конечно, отбрасывать свою тень, если в дворцовом шкафу прячешься.

Схватив кружку, незнакомец взболтнул её, совершив мощный глоток.

— Но не будем тратить время на других… Сауда — вот наш дом, верно? И вот что я тебе скажу: в этом городе не только рыба скользкая. Да что там — меня за последние два дня четыре раза арестовали: пришлось доказывать, кто я такой, морской патент показывать, веришь? Всё боятся, что шпионы имперские здесь носятся, да куда там! Император свалил к себе, давить бунты и интриганов. Ближайшие лет пять, а то и десять, он здесь не покажется. А к тому времени, — мужчина усмехнулся, — нужно будет валить отсюда, так как этот бессмертный ублюдок вернётся, помяни моё слово. Вернётся и возьмёт сторицей.

Секунду помолчав, он ухватился было за ручку кружки, но тут же отставил её в сторону.

— Мне повезло — отыскал своих ребят в одной местной каталажке. Если удача улыбнётся, вытащу их завтра — палубу надо драить, и уж поверь мне, эти выпивохи будут драить, пока мир не ухнет в бездну. А после этого покину сей дрянной городишко и ноги моей в бывшем Нанве не будет, пока его окончательно не поделят.

— Поделят? — прищурился я.

— А ты думаешь, что? — ухмыльнулся он. — Дэсарандес снял кожуру и оставил самую мякоть. Все соседи теперь будут смотреть на города, как на низко висящие фрукты — бери не хочу!

— Логика прослеживается, — признал я. — Сайнады…

— Одно время по городу гулял слух, — подался мужчина вперёд, едва не перевернув кружку, — что архонты хотят объединиться с Великими Марками, но у тех, как я знаю, конфликт с Объединением Таврос, так что вряд ли они горят желанием вводить сюда свои войска, ради… А ради чего, собственно? Дружбы? — он поскрёб заросший затылок.

— Торговли, я полагаю, — покрутил я рукой. — Впрочем, ситуация дурно пахнет.

— Прямо как это местечко, — хмыкнул мой собеседник. — Однако, колдун, возможно нас свела сама Троица. Видишь ли, я имею честь быть капитаном корабля, одним из последних, чьё судно не было реквизировано и поставлено на службу местной власти. И многие об этом в курсе. Люди, такие как ты, то и дело выходят на меня, да начинают требовать всякого, отчего голова потом гудит от аргументов, которые не передать словами, будто жизнь и без того не тяжкая. Знаешь, как корабль стонет, если трюм набит золотом? — незнакомец с хитринкой на меня посмотрел. — И теперь-то ты мне скажешь: «Вот так-так, капитан, я совершенно случайно хочу заплатить за место до самого Венстона». А я скажу: «Троица тебе улыбнулась, уважаемый!» Совершенно случайно я выхожу в море через два дня с тремя взводами сионов, четвёркой уважаемых аристократов Сауды и половиной их богатств — всего, что поместилось на корабль. Но место у нас есть, уважаемый, ещё как. Добро пожаловать на борт!

Слова прозвучали внезапно, отчего я молчал дюжину долгих секунд.

— Вот уж и правда боги улыбнулись, — осторожно произнёс я.

— Гладенькие да хитренькие у них улыбочки, — качнулась голова капитана.

— Кого же мне благодарить за такой тёплый приём?

— Благодарить? — хмыкнул мужчина. — Следи за пальцами, — положил он руки на стол, — одежда у тебя рунами пестрит — артефактная, значится. Выходит, либо ты её зачаровал, а талантливым рунистам на моём кораблике всегда рады, либо купил, а значит деньгами не обделён. А они, собаки такие, всегда нужны, сколько их не будь. Или вот, другой вариант, — его грязный палец с обломанным ногтем ткнулся в столешницу, — ты не случайно подошёл ко мне и представляешь интересы людей, желающих лучшей доли. Собственно, мотивы те же, — он пожал плечами. — Деньги или услуги, всё просто.

— Так значит, догадка, — натянуто улыбнулся я.

— Догадка, но обоснованная, — капитан покрутил рукой. — Местечко тут… особое, — огляделся он. — Колорит для… специфичных личностей. Сюда не приходят случайно. Впрочем, жаль что ты не оказался здесь вчера, мой юный друг, тут даже тише было. Конечно, пока девка не выловила крысу из бочки с элем. Не повезло вам с твоей подружкой — пропустили сегодня завтрак.

Вынужден был признать, что мне не хватало опыта понять — что представлял из себя нынешний собеседник. Может, врёт? А может, по незнанию, я встрял в интригу? Так или иначе, я пообещал «передать информацию», а потом направился искать Килару. Во втором зале её не было — уже торчала в саду.

— Идти или не идти? — на миг задумался я, а потом направился в указанную сторону. Женщина тёрла себя жёстким куском ткани заместо мочалки. Вода в бадье была серой — то ли от смытой грязи, то ли изначально не была прозрачной.

— Наконец-то, — буркнула она, совершенно не стесняясь своей наготы. Тело у Килары было излишне мускулистым, как на мой взгляд, а также пестрело мелкими шрамами. Особенно много их было на руках: запястье, локоть, предплечья… — Узнал, что хотел?

И всё-таки, явственная женственность будоражила взор. Глаза то и дело изучали высокую грудь с торчащими от холода сосками, а потом ныряли ниже.

— Нет, — мотнул я головой, отрывая взгляд от её паха. — Но наткнулся на кое-кого интересного…