Благодаря подруге она чувствовала себя гораздо лучше. Хаын без умолку перечисляла различную еду, но девушка все равно была ей благодарна – это немного отвлекало от неприятных мыслей. Танби сказала, что ей пора на занятие, и пообещала угостить в следующий раз. На этом подруги разошлись по домам.

Танби увидела, как вдалеке кто-то машет ей рукой. На перекрестке стоял папа. Точно он!

Девушка со всех ног бросилась к нему и крепко обняла. Реакция окружающих ее тогда совсем не волновала.

– Папа! Ты как тут оказался? До конца командировки еще целый месяц.

– Да, месяц. Вернулся ненадолго. Проголодалась, наверное? Давай где-нибудь пообедаем.

В итоге они зашли в бургерную недалеко от школы.

– Как и сказал, командировка еще не закончилась. Дали пару дней отпуска, а потом мне нужно лететь назад.

– Но почему ты приехал?

– Решил навестить тебя. Я очень волнуюсь. Последнее время ты слишком часто пользуешься картой, а еще мне позвонила твоя классная руководительница.

– Она такая принципиальная. Плакала вместе со мной в учительской, но пропуск не убрала.

– Просто следует правилам. Ну опоздала ты раз, с кем не бывает?

Танби молча откусила бургер.

Тем временем папа продолжил:

– Еще заметил, что покупки картой в основном происходят, когда ты в школе. Уже чего только ни думал. Что происходит? Может, тебя обижают в школе?

Танби отложила еду и громко рассмеялась:

– Пап, ты меня знаешь. Разве я дам себя в обиду? Карту иногда даю нашему работнику в магазине, чтобы он купил себе еду и всякие бытовые вещи.

– Бытовые?

– Прости, не так выразилась. Под этим я тоже имела в виду еду: печенье там, чипсы.

– А зачем ты ему это покупаешь? Он же работает всего пару часов в день, – удивился папа.

– Нет, устроился на полную ставку. Знаешь, как он хорошо справляется? Продажи резко подскочили. Не переживай. Ты мне веришь?

– Слава богу, а то я невесть что себе придумал.

– Пап, мне сейчас на занятия по математике надо, давай вечером все обсудим.

– Конечно. Приготовлю тебе самый вкусный ужин.

Танби попрощалась с отцом и пошла на занятия. Время тянулось ужасно медленно. Она хотела лишь одного – быстрее вернуться домой.

Когда Танби вернулась с занятий, стол на кухне ломился от всевозможных блюд. Оставалось лишь догадываться, насколько сильно папа, не особо умевший готовить, постарался ради нее.

Впервые за долгое время отец с дочерью сидели и болтали ни о чем.

– Кажется, командировка может затянуться, – внезапно произнес он. – Как же ты тут без меня продержишься?

– Я была готова к такому, поэтому не очень расстроилась.

– Прости.

– За что? Работать ведь едешь, а не развлекаться. Но ты обязательно должен вернуться до шестого августа.

– Почему именно до шестого? – удивился он.

– Это последний рабочий день нашего помощника в магазине.

– Не переживай, к этому времени точно вернусь.

Танби, вспомнив о скором исчезновении Хёна, почувствовала странную пустоту в сердце, хотя познакомились они совсем недавно и тот даже не был человеком.

После ужина Танби отправилась с папой в магазин. Она переживала, как бы Хён не наговорил лишнего.

– Здравствуйте, босс! – поприветствовал его Хён.

– Танби много рассказывала о тебе. Спасибо за помощь, – сказал отец, пожимая ему руку.

– Мне в радость.

После знакомства папа решил осмотреться.

Внезапно он остановился у двери, ведущей на склад, и хотел было открыть ее, но Танби в ужасе окликнула:

– Пап, подожди! Там…

Внутри склад выглядел прежним. Отец непонимающе посмотрел на дочь.

– Там не убрано… – произнесла она, все еще не веря своим глазам.

– Вроде везде порядок. Кстати, Танби упомянула, что ты покупаешь себе еду в магазине напротив. Ты как до такого докатился? Нужно правильно питаться, – сказал папа, закрыв дверь.

– Иногда хожу в кафе, но в магазине столько всего вкусного, не могу удержаться.

– Ходи куда-нибудь почаще. Значит, увольняешься шестого августа?

– Да, похоже на то.

– Надеюсь, что до тех пор могу на тебя положиться.

– Да, босс. А вам желаю поскорее завершить командировку и вернуться домой.

– Какой вежливый молодой человек, сейчас редко такие встречаются. Ты еще учишься? Или уже закончил и ищешь работу?

Танби поняла, что ситуация становится опасной и надо удержать отца от расспросов.

Она слегка подтолкнула его локтем в бок и сказала:

– Кажется, нам пора. Ты пока иди домой, а я зайду в читальный зал.

– Хорошо, позвони, как закончишь. Я тебя встречу.

– Договорились.

Похоже, отец остался доволен тем, как шли дела в магазине, поэтому ушел без лишних слов. Танби выдохнула с облегчением.

– У тебя такой классный папа! – В голосе Хёна промелькнула нотка зависти. – Тебе очень повезло.

– А ты попробуй пожить с ним в одной квартире.

– По сравнению с моим отцом… твой действительно хороший человек.

– В смысле? Ты что-то вспомнил? Может, как закончить картину?

– Нет, ничего. Это так, к слову пришлось, – натянуто улыбнулся Хён.

Танби поняла, что больше ничего спрашивать не стоит.

– Пхё Танби, прошу тебя, береги отца.

– Слушай, не знаю, что на тебя вдруг нашло, но не забывай: время сейчас другое. Раньше сыновья почтительность стояла превыше всего…

– Знаю, – мягко остановил ее Хён.

– Ладно, тогда я пойду. Уберись тут. Увидимся завтра. – Улыбнувшись, Танби вышла из магазина.

Хён прибрал вещи и зашел на склад. Кажется, он начал понимать, как вернуть воспоминания. Когда в парке аттракционов он от страха взял Хаын за руку, то вспомнил детство, а когда пожал руку папе Танби – своего отца.

Значит, память возвращалась от прикосновений к другим людям. Но какая-то деталь ускользала… Когда он взял за руку Танби, ничего не произошло.

«Лучше бы не вспоминал отца», – подумал Хён. Единственным сохранившимся к родителю чувством был бесконечный холод. С одной стороны, придворный художник, дважды удостоенный чести написать парадный портрет правителя, с другой – отец, разочарованный способностями сына и избивавший его за отсутствие таланта. Еще печальнее то, что Хён не испытывал к этому человеку ни капли уважения. И был уверен, что вспомнит немало подтверждений своему отношению.

Хён открыл альбом и начал рисовать. Он переживал, что если не перенесет увиденное на бумагу, то сердце разорвется от противоречивых эмоций.

Молодой человек выбрал мягкий карандаш В6, идеально подходивший для рисования. Его часто покупал Учжу. Хён вспомнил лицо юноши, когда тот держал карандаш в руках. Если для него инструмент оказался своего рода утешением, значит, для Хёна тоже может стать таковым. Затаив дыхание, художник медленно, линия за линией, принялся рисовать эскиз.

Через несколько дней отец Танби снова улетел в командировку, а дочь опять осталась одна, но уже не чувствовала себя такой потерянной по сравнению с прошлым разом. Она верила, что, если что-нибудь случится, папа сразу примчится домой.

Наступили выходные. На следующей неделе надо сдать доклад в кружок, а до итоговых экзаменов оставалось всего три недели.

В тот день встреча «Красного креста» проходила не в школе, а на факультете естествознания университета Мёнгван. Учитель еще в начале семестра подавал заявку на участие в программе, и школу в итоге выбрали. Радости не было предела, когда новость дошла до учеников.

Танби приехала пораньше, чтобы осмотреться. Она уже спустилась в метро, как вдруг ей позвонил Хванхи.

– Танби, поехали сегодня вместе. Мама сказала, что подвезет.

– Не получится, я уже в метро.

– Так рано?

– Да, увидимся позже, – сказала Танби и отключилась. У нее было предчувствие, что произойдет нечто плохое.

– Ну что? Она уже едет? – спросила у Хванхи мама.