Мутировавшая стояла к Сталку спиной. Казалось, что она почуяла живого человека. Ее ужасные пальцы теперь трогали наполовину пыльный стол. То и дело слышалось дикое несуразное шептание.

Сначала она водила руками по покрытию. Как только скелетные пальцы дошли до бумаг с результатами экспериментов, она впала в настоящее бешенство.

Стол в мгновение превратился в щепки, а ноутбук разбит о стену. Когда настала очередь проектора, Сталк не сводя с нее взгляда, поднялся из кресла и медленно проследовал к выходу. Он чуть не запнулся о ногу последнего мертвеца перед лестницей. Автомат за спиной предательски брякнул оружейным ремнем.

Чудовище в женском обличии замерло. Как только она повернула голову в его сторону, Сталк увидел морщинистое обвисшее лицо с желтыми глазами.

Сталк понял, что пора действовать. Из отдела на ремне он достал две сферические гранаты и поставил индикатор на красный цвет.

Та еще больше взбеленилась, когда Сталк посветил на нее фонариком и несколько раз выстрелил. Пули пронзили тело насквозь. С дикими воплями она кинулась на обидчика, стараясь отомстить. Тот оценил обстановку и швырнул гранату, которая прилипла к телу мутанта, а потом бросился бежать к выходу из зала.

Нелегко правой рукой удерживать автомат, а в левой гранату, которая должна детонировать самой первой, тем самым дав команду на подрыв второй. Ближе к лестнице Сталк обернулся и увидел, что «женщина» бежит около разрушенных дверей большого зала.

Он бросил вторую гранату прямо ей под ноги, а сам застыл, вскинув автомат. Через несколько секунд раздался хлопок, противника обуяло оранжевым пламенем. Мутант рычал, пытался сбросить с себя «огненные оковы», разнося огонь по мумиям, но потом рухнул навзничь совершенно обездвиженный.

– Две гранаты, – прошептал Сталк, аккуратно ступая к поверженной. От нее остались лишь догорающие угольки: гранаты с газовой «начинкой» сделали свое дело.

Датчик в противогазе сообщил, что воздух заражен повышенной дозой неизвестного токсического вещества. В зараженном здании нельзя оставаться.

Сталк вышел из кинотеатра, снял противогаз дрожащими руками и жадно глотал воздух. Ночное небо затянулось черными, как смоль, тучами. Однако ночью находится на открытой местности опасно, поэтому фонарик освещал близлежащие постройки в поисках возможного укрытия.

Пришлось спешно ретироваться и пройти сквозь голые кустарники, чтобы попасть в небольшой торговый центр неподалеку. Судя по сломанным веткам, гость, напугавший Сталка дверью, бежал этой же дорогой.

В здании царила настоящая природа: из остатков кафельной плитки уже вовсю росли деревья, упираясь макушками в потолок. Торговые павильоны больше походили на оранжерею: цветы и трава тут находились в тепличных условиях.

На второй этаж вел поросший мхом эскалатор. Сталк аккуратно ступал на неустойчивые стальные ступеньки, а тот ходил ходуном.

Второй этаж выглядел заброшенным, но целым. Сталк зашел в один из пустых павильонов и захлопнул дверь. Под ногами хрустела облупившаяся краска. Он прижался к голой стене, положил автомат в сторону, а потом тут же вскочил на ноги.

От сердца отлегло. Ведь он всего лишь смотрел на свое отражение в пыльном зеркале.

Яркие зеленые глаза плохо гармонировали с бледным лицом. Он снял каску, обнажив низкий лоб и коротко стриженные русые волосы. Тонкие губы словно не умели улыбаться. Широкие плечи указывали на спортивное телосложение. Заляпанный кровью бронежилет надежно скрывал верхнюю часть черной экипировки. На нем были прикреплены рация и несколько магазинов для автомата.

Нож и два магазина для пистолета находились на ремне справа, что позволяло сэкономить место спереди и положить в специальный отдел восемь небольших, но мощных гранат, а также дополнительный красный и серый отделы.

Боец достал из красного отдела тряпку телесного цвета и умыл ей лицо, а потом после шипящего звука, засунул тряпку обратно. Ладони и пальцы были защищены черными перчатками из сверхлегкого огнеупорного материала. Он отошел от зеркала, сел напротив, рядом с автоматом и закрыл глаза. Его сознание старательно рисовало последние воспоминания.

«Сталк! – крикнул командир отряда „Яд“ с позывным „Абориген“ и инструктор по совместительству, пытаясь перекричать грохот электропоезда метрополитена. – Ты будешь замыкающим отряда. Таков приказ от начальства. Ты понял?

– Кто это в плаще? – спросил Сталк, надевая противогаз в унисон со своими сослуживцами. – Я его до этого ни разу не видел.Сталк внимательно посмотрел на испещренное морщинами красное полное лицо своего командира, в его серые глаза и кивнул: – Так точно, Абориген. – Голос Сталка был низким и грубым. В поезде с ним ехали его сослуживцы, которые совсем недавно попали в отряд. Они постоянно нервно переглядывались, но молчали. Электропоезд прибыл на конечную станцию. На платформе их отряд уже ждали вооруженные люди в мышиной форме. Едва двери открылись, Абориген вышел первым, а за ним и весь отряд «Яд». Они выстроились в шеренгу и ждали дальнейших указаний. Через несколько минут к ним подошел высокий лысый мужчина в черной плаще и кожаных перчатках. В его руках находилась красная папка с документами. Лицо было небритым, а высокий лоб и широкие голубые глаза производили смутные впечатления. Как только он заговорил тихим, но елейным голосом, казалось, что многим стало не по себе. – Нам поступил приказ, который не обсуждается, – заявил он, обращаясь к отряду «Яд», тряся папкой. – Сегодня вам предстоит особая спецоперация. Мне было приказано подробно и четко проинструктировать перед самым началом операции. Ваша основная цель – лаборатория вакцины «Реквием». Весь персонал должен быть уничтожен, а лаборатория ликвидирована на месте. Все документы исследований должны быть переданы нам через три дня. Карта и другая вспомогательная аппаратура уже ждет вас на следующей станции. До нее придется идти пешком, потому что на поезде туда не доедете. Все ясно? – Бойцы отряда дружно кивнули. На что тот тоже коротко кивнул головой: – Тогда удачной операции. Мужчина в плаще со своими «мышиными» солдатами покинули платформу. – Не нравится мне это, – насторожился Абориген, спускаясь с остальными в туннель, что находился на противоположной стороне от поезда. Он специально пропустил отряд вперед, чтобы поговорить со Сталком наедине. Они шли по пустынному безжизненному туннелю, подсвечивая путь фонарями. – Нам дали всего три дня, а на эту операцию минимум уйдет несколько месяцев. О чем эти идиоты думают?

– Это один идиот из управления, – хмыкнул Абориген. – Сычин. Типа подполковник. Имени его не знаю, да и толку от этого? Он постоянно копал под меня. Пытался выведать данные касательно шпионов в нашем отряде.

– Шпионов? – изумился Сталк. – Не знал, что у нас в отряде есть изменники.

Голос командира перешел на шепот:

– Ну, вчера «Брода» взяли из отряда «Макс» по подозрению передачи данных. Я начал его защищать на комиссии, а вот тот подполковник с этих пор на меня зуб точит, гадина. И вообще, я очень многое знаю о нашей корпорации лишнего, так как получил от «Брода» перед его смертью много ценных информации, понимаешь?

– Понимаю, – с подозрением проговорил «Сталк».

– Сычин меня вчера минут сорок допрашивал. Он пытался проверить меня. Давил как мог, урод. – Абориген сбавил шаг, придерживая собеседника. – Говорил, что если я заодно со шпионом, то тогда меня ждет его участь. Я послал эту рожу куда подальше. Пусть теперь на себе волосы рвет, которых нет.

– Ты читал шпионскую информацию?! – недоумевал Сталк, забыв о шепоте. Его сослуживцы обернулись, но потом вновь побрели по туннелю.

– Там столько всего, что я запомнил лишь половину, а бумаги сжег, – нервно прошептал Абориген. – Будь начеку просто. Эта операция может стать нам западней или еще похуже. Данный район дислокации очень опасен… Просто помни это…

– Хорошо, – согласился Сталк. Он не мог обвинять своего командира в измене, потому что тот был для него непререкаемым авторитетом.