«Стиль тогдашней жизни: смесь учения, слушания университетских лекций, кружковщины, работы грузчиком, работы в Зоологическом музее. Периодически прерывалось все это военно-гражданскими эпизодами.», «Жили мы, сколь ни странно, в общем, довольно-таки вне политики. Я принадлежал к тем людям, которые сознательно не попали, скажем, в эмиграцию, к белым. Не по политическим причинам. Я отнюдь не был ни коммунистом, ни „сицилистом“, ни каким другим стрекулистом, а просто я считал, что нужно быть в пределах границ своего Отечества. И все. И сражаться с тем, кто извне в границы моего Отечества приходит». Совершенно правильно, я считаю, только непонятно, что делать, когда меняются границы против воли и желания людей, населяющих и эту территорию, и страну.

Как только меняются границы, то это создаёт прецедент для новой войны. Хельсинкские соглашения были подписаны 1 августа 1975 г. по итогам Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, которое было учреждено в 1973 г. Данными соглашениями закрепляется принцип нерушимости европейских границ после окончания войны и не допускается любое применение силы и любое вмешательство во внутренние дела государств. С тех пор границы поменялись, и эти соглашения являются уже устаревшими!

Воевал Т.-Р. на Украине, но она провозгласила независимость в годы Гражданской войны (1918). Сейчас бы на Украине сказали, что не надо было воевать с немцами и другими – они бы защитили от русских, и ещё сказали бы, что воевал он на Украине, а не в пределах своего Отечества, но Т.-Р. не дожил до этой идеологии.

Во время этих походов поймали его, и угодил он в банду Гавриленко, анархиста. Может быть, ему была уготована и не очень хорошая участь, но Гавриленко сказал, что он – ученик князя Кропоткина, а Т.-Р. сказал, что он его внучатый племянник, и его зауважали. Какое-то время он был в этой банде, поскольку они были заняты «хорошим делом» – гнали немцев с Украины.

С января-февраля 1921 года Т.-Р. больше не воевал, но состоял на военной службе, получал за пение первым басом в хоре Московского военного округа фронтовой паёк, то есть двойной. А ещё читал лекции об эволюции для Политпросвета Управления округа, получал за это одиночный паёк. С утверждением червонца и нэпа все пайки закончились, и Т.-Р. стал преподавать на Пречистенском рабфаке, а работать в Институте экспериментальной Биологии под руководством своего учителя Кольцова. Институт физики и биофизики Лазарева, Институт биохимии под руководством Баха – эти первые чисто научные институты были организованы ещё с 1916 года, а потом были спасены в революцию Николаем Александровичем Семашко.

А ещё были распространены кружки. Кружок под руководством Четверикова, с научными идеями Кольцова, Четверикова, Серебровского. Немец Мёллер привёз мушек-дрозофил в 1922 году, выступил с докладами и остался в России, и это было знакомство T.-P. с генетикой, которая на Западе развивалась с 1913 года.

А вот так проходил день, по воспоминаниям Т.-Р.: «Зарабатывал педагогикой всякой, пением, докладами. Обыкновенно в девять вечера прибегал домой поесть и сразу же бежал, благо рядом, в Институт экспериментальной биологии, с полдесятого, с десяти до двух работал, тогда уже с дрозофилами. С 22–23 года начал в основном заниматься генетикой. Потом приходил, еще немножко читал, так в три, в полчетвертого засыпал и часов в половине восьмого вставал. А летом работал на Звенигородской биостанции и изучал озера. Но вообще-то жизнь тогда была хорошая, а с конца 21‐го до конца 26‐го – начала 27 года даже очень хорошая».

Очень тепло Т.-Р. вспоминает и о своём учителе Николае Константиновиче Кольцове: «В нем одновременно чувствовалось теплое и благожелательное отношение к любому человеку изначально. Плохо он относился только к тем, к кому он убеждался, нужно плохо относиться. А к любому человеку он сперва подходил как к хорошему человеку. И это тоже черта, по-видимому, свойственная всем крупным ученым, вообще крупным людям», «В те годы проявилась одна очень замечательная черта, наверное, характерная для всех крупных учёных: необычайная трудоспособность Николая Константиновича. Он проворачивал массу дел, в конечном счете никогда не жалуясь на отсутствие времени, на какую-то сверхтрудность или сверхзанятость. Все он успевал делать, что считал нужным делать. Очень просто все это было у него поставлено. И вместе с тем его отличала, по-видимому, как всех крупных учёных, своего рода простота в обращении. Опять-таки в том смысле, что с министром – наркомздравом Семашко – он обращался примерно так же, как со своим молодым аспирантом каким-нибудь или ассистентом».

Интересная оценка экономики Советского Союза с многочисленными данными приводится в книге «Кристалл роста»[2]. Авторы книги показывают историю экономики России с 1885 по 2019 годы. С 1885 по 1913 год наблюдался рост экономики на 3,8 % в среднем в год, но до 1906 года это было небольшое увеличение – 2,8 %. С приходом Петра Столыпина экономика повысилась на 5,2 % в год, хотя модель оставалась прежней – частная собственность, иностранные вложения, конвертируемый рубль и самый большой в мире государственный долг к 1913 году. Почему повысилась экономика с приходом Столыпина: он поставил цель – развитие восточных регионов; активно стимулирует хозяйственную деятельность, выдает крестьянам землю и организует необходимую государственную поддержку. Затем наблюдалось падение экономики в результате Первой мировой и Гражданской войн, а с 1921–1928 год – рост экономики за счёт очень низкой начальной базы, однако национальный доход превышает уровень 1913 года на 19 % к 1928 году. Дальше с 1929 года – наблюдается максимальный рост.

Основа модели экономики с 1929 до 1955 года заключается в том, что предложение опережает и определяет спрос. На базе предложения растёт и спрос, доходы населения и его покупательная способность. Растёт индустриализация, электрификация, закупаются технологии, и в начале 30‐х привлекаются западные специалисты, благо на Западе безработица и депрессия; создаётся своя научно-технологическая и образовательная школа. Авторы подчёркивают, что высокие темпы роста и эффективности экономической системы обеспечиваются развитием специализации конкретных предприятий и их кооперации между собой. Также применение следующих ключевых механизмов повышения эффективности: целенаправленное и регулярное снижение затрат (при одновременном росте качества продукции) всеми предприятиями, соответствующее регулярное снижение оптовых и розничных цен; повышение производительности труда; оплата труда за результат, а не за потраченное время; конкуренция между собой отдельных предприятий, трудовых коллективов, работников; материальное стимулирование отличившихся в такой конкуренции; распространение лучших экономических, организационных, технологических и иных практик, рождающихся в результате конкуренции: централизованный сбор лучших решений по вертикали отдельных предприятий с их последующим масштабированием по горизонтали всей экономики.

Денежная система несёт два контура: безналичный и наличный. Безналично осуществляется финансирование капиталовложений, обмен между предприятиями. Наличные деньги – для зарплаты и розничного товарооборота. Соответствие денежных и натурально-вещественных потоков предупреждало инфляцию. Предпринимательская инициатива в форме артелей, кустарей, личных приусадебных хозяйств обеспечивала значительную часть потребительских товаров (то, чего не хватало, когда в этом обществе жила я в позднесоветский период). Государством обеспечивались самые разнообразные меры поддержки предпринимательской инициативы.

Хочется привести статистику заслуг этого периода из книги «Экономический рост». В 14 раз вырастает экономика – базовый уровень 1928 года намного по всем параметрам превышал уровень 1913 года, «занимая первое место в Европе и второе место в мире. Среднегодовой рост экономики за вычетом четырех военных лет составляет 13,8 %. Внешний государственный долг отсутствует. Запасы золота составляют 2050 тонн – второе место в мире».