– Я не понимаю, Анри, зачем ты мучаешь нас обоих, – говорила Астрид, всё больше удаляясь вглубь парка под пристальным взглядом своего спутника. – Твои родители запрещают тебе приближаться ко мне. О большем и говорить нечего.

В ту же секунду её настойчиво обхватили за плечи сильные руки и прижали к дереву. Астрид не испугалась. Волнение иного рода прожгло всё тело, когда она увидела перед собой лицо Анри. С жадностью оголодавшего узника он рассматривал её, скользя нетерпеливым взглядом по губам. Астрид не возмущало его поведение. В миг, когда она приоткрыла ротик, Анри поцеловал её, захватив лицо девушки ладонями.

Их первый поцелуй, такой долгожданный для мужчины и такой запретный, казалось, заставил время замереть. Если бы Астрид не упиралась спиной в дерево, а с другой стороны к ней не прижимался парень, она бы точно потеряла равновесие от нахлынувших ощущений. Они целовались умело, затягивая друг друга в пылающий омут, и если бы не опасение наткнуться на ненужных свидетелей, неизвестно чем бы всё закончилось.

В тот день Астрид вернулась домой взволнованная и долго не могла приступить к сборам. Наутро её и группу Корфа ждал поезд в Нормандию. Астрид рада была уехать. За работой ей удалось отвлечься от мыслей об Анри, который изводил её своим вниманием. Она даже сумела убедить себя в том, что он ей не нравится, что тогда в парке это была минутная слабость, но когда на перроне поезда по возвращении домой Моран оказался в первых рядах встречающих, все её убеждения скосило на корню.

Астрид злилась и на себя, и на него, а хуже всего было, то, что их встречу запечатлел местный папарацци, и вскоре общественность с жаром обсуждала тайное свидание сына министра с изгнанницей.

– Теперь ты дама полусвета, – пренебрежительно заявила мадам Лансере, швырнув газету перед Астрид, когда та спустилась к обеду. – Радуйся и благодари господина Корфа за эту милость. Он везде и всюду хорошо отзывается о тебе, и завтра ты приглашена на званый ужин в его дом.

Астрид безучастно глянула на газету, где фотограф запечатлел их с Анри встречу. Парень уверенно обнимал её за плечо, стараясь встретиться взглядом, тогда как уставшая с дороги девушка смущённо улыбалась.

Дамами полусвета считались в основном куртизанки и танцовщицы варьете, которым удалось вызвать интерес у общества. И хоть Астрид не особо волновало, что о ней подумают, причастность к женщинам подобного сорта не прельщала даже её.

Она и раньше ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Но в тот день красавица в скромном голубом платье как никогда была окружена вниманием со всех сторон. Мужчины ухмылялись. Им не было дела до сути вещей. Её сомнительное клеймо имело для них только одно значение, и если бы не Фридрих Корф, коего уважали и ценили его высокородные гости, Астрид, не имевшей официального покровителя, наверняка пришлось бы отбиваться от настойчивых ухаживаний.

– Она его любовница, – шептались дамы, не заботясь о том, что Астрид слышит их.

– Но его жена! – изумлялась собеседница. – Как она терпит подобное? Несчастная Лорен.

Всегда сдержанная Астрид уже закипала. В момент, когда она намеревалась швырнуть на стол вилку и покинуть зловредное сообщество, на её плечо мягко опустилась чья-то ладонь.

– Астрид, успокойся, – дружелюбно обратилась к ней симпатичная светло-русая молодая женщина в нежно-розовом платье. – Им скучно, вот и распускают сплетни.

– Но госпожа Корф, вы же не думаете…

– Ни в коем случае, – рассмеялась Лорен. – Смотри, как они всполошились, когда я заговорила с тобой. Определённо их мировоззрение дало трещину. Фридрих сказал, что берёт тебя в Хамукар. Ты умница, что вызвалась ехать с нами. Такие усидчивые работники для него на вес золота.

– Я жду не дождусь, госпожа Корф, – ответила девушка, с облегчением осознавая, что все недоразумения разрешились. Улыбка Лорен, её ясный, открытый взгляд и живой ум вселили в девушку силы продолжать утомительный вечер. – Будь моя воля, я бы всё время проводила за работой и не возвращалась бы сюда, – она покосилась на очередную группу сплетниц, столпившихся у окна.

Лорен проследила за её взглядом.

– Когда ты выйдешь замуж, станет легче, – проговорила она. – Сплетничать о тебе, конечно, будут, но уже не в таких количествах.

Астрид вздохнула. Пригубив шампанского, она грустно ответила:

– Какой муж станет терпеть столь длительные поездки жены, госпожа Корф? Вам повезло, вы с супругом занимаетесь общим делом и никогда не расстаётесь.

– У тебя есть молодой человек? – неожиданно спросила женщина.

Астрид отвела взгляд:

– Нет, – ответила она.

– Что ж, тебя можно понять. Но всё же если отбросить налёт романтики, которым окутана наша профессия, это дело довольно опасное, Астрид. Дядюшка наверняка просветил тебя о том, что может ожидать молодую симпатичную девушку в азиатских степях и арабских пустынях. Важно, чтобы рядом был тот, кто сумеет тебя защитить. Я говорю не о физической силе. Работорговцы ценят невинность юности. Если женщина с мужчиной, к ней угасает интерес.

– И как часто они нападают?

– При мне ни разу. Да они и не нападают в буквальном смысле. Как-то давно, ещё до знакомства со мной, когда Фридрих был аспирантом твоего дяди и ездил с ним в экспедиции, одна девушка зачем-то вышла из лагеря, никого не предупредив, – женщина пригубила вина и немного отяжелевшим голосом продолжила. – Когда её хватались, то обежали всю округу. За два дня поисков нашли только клочок её рубашки, который висел на сухих ветках кустарника неподалёку.

– Но как такое допускают местные власти? Это же дикость.

– В тех землях царят совсем иные порядки, Астрид. А образ жизни этих людей расположен за пределами нашего. Там царит многожёнство, и никто не побрезгует пополнить свой гарем экзотической красоткой с невольничьего рынка. Как ты понимаешь, для них мы экзотика.

В это самое время к собеседницам неслышно приблизился Фридрих Корф.

– Зачем ты пугаешь Астрид, дорогая? – обратился он к жене, нежно целуя её руку. – Экспедицию всегда надёжно охраняют, а тот случай был единственным за всё время моей службы. Мы уже обо всём договорились с местными властями, а потому бояться нечего.

– Но у бедуинов своя власть, дорогой, и ты это знаешь. Как знаешь и то, что разговоры с ними всегда заканчиваются откупом за спокойствие. Ты уже решил, чем мы будем расплачиваться, если нам не повезёт повстречать их на пути?

– Не беспокойся, Лорен. С этим проблем не будет, и прошу: не пугай Астрид, – он перевёл взгляд на девушку. –  Я лично несу ответственность за твоё благополучие перед господином Лансере, дитя моё. Пусть ничто тебя не тревожит.

Астрид благодарно улыбнулась. В глубине души она понимала, что Корфу и без неё проблем хватает, а Лорен хотела как лучше, предупреждая её, но что теперь? Бежать на поиски того, кто согласится сыграть роль мужа? Хотя зачем искать? Он совсем рядом, только помани. Она вспомнила их свидания с Анри, их первый поцелуй, такой горячий и волнующий кровь, его прикосновения, жаркое дыхание, опалявшее кожу. Любовь это или временное наваждение, она не понимала, но Астрид лишь одно знала точно: нельзя так с ним поступать. Если сейчас он бросит всё ради неё, то карьера в министерстве, к которой готовил его отец, пойдёт прахом. Родители не простят сыну связи с такой, как она. Нет, их миры слишком разные, и они не должны пересекаться. Следовало оборвать всё раз и навсегда.

Лестница скрипнула. Что-то юркое и длинное прошмыгнуло через площадку между вторым и третьим этажами, прошив её насквозь пронзительным писком и вызывая трепет брезгливости. Вдали через несколько стенных перегородок слышался шум ругани, кто-то что-то разбил, громыхнула дверь, пустив вибрации по половицам. Ещё шаг и снова скрип, снова звуки – женщина хохочет громогласно и неприкрыто, мужчина тоже смеётся, но говорит тихо и ничего не слышно. Стены голые, обшарпанные, от них пахнет сыростью и нищетой. Остаётся преодолеть совсем немного, но что-то мешает. Поперёк лестницы лежит пьяница, которому некуда идти.