Настолько длинные, что могут дотянуться с вершины горы до леса у основания.

Летом кешалий можно встретить в горах. Зимой они уходят в спячку: прячутся в пещерах. Когда птицы приносят весть о наступлении весны, девы выбираются на солнце.

Я сразу поняла: на этом можно заработать. Снять видео с горной девой. Провести экскурсию в пещеру, где миф становится реальностью.

Позвать всех, чтобы смотрели на неё, вторгались в её сны, отрезали пряди волос себе на сувениры. Я стала бы знаменитой.

Но, не доставая телефон из кармана, я на цыпочках выскользнула из пещеры.

С тех пор мне способствует небывалая удача. Десятки погружений, и ни одной проблемы. Будто опасности обходят меня стороной.

Будто меня оберегает особая сила.

Вывожу туристов на свежий воздух. Пока они фотографируются, запрокидываю голову и, щурясь от солнца, смотрю на вершину горы.

Я слышу, как с неё доносится песня.

У меня множество лиц – и ни одного лица.

Вы знаете многие из них. Я выглядываю с ваших экранов. Красуюсь на афишах и плакатах. Некоторые даже делают картонные фигуры в виде меня; это приятно.

Это – мои подношения.

Голосов у меня не меньше: они звучат на десятках языков. Я смеюсь, кричу и плачу, а люди слушают, не отрываясь от экранов.

И это – тоже подношения.

Каждый экран увеличивает мою силу. Помню, когда-то моими храмами были тесные кинотеатры, а священными символами – проекторы и плёнки.

Другие боги не воспринимали меня всерьёз. Очередное развлечение смертных, движущиеся картинки, глупая забава.

Они и сейчас так думают.

Меня это устраивает. Это – моя роль, и её исполнение достойно Оскара.

Оскары и прочие премии – тоже подношения, если вам интересно.

Толпа заполняет кинотеатр, выключается свет. Семья устраивается перед телевизором. Усталые сотрудники заканчивают работу и запускают любимый сериал на ноутбуке.

Вагон метро, заполненный людьми, которые опустили взгляды в телефоны и смотрят-смотрят-смотрят.

Мне даже не нужно привлекать последователей: они сами идут на голубой свет экрана. Как и положено божеству, я предлагаю им нечто особенное. Большее, чем реальность.

Они десятки раз пересматривают любимые фильмы. Устраивают марафоны сериалов, один сезон за другим. Обсуждают меня с друзьями и коллегами.

Даже засыпают под мой голос – один из моих голосов.

Я получаю их время. Их внимание. Их любовь. И даже не надо обещать что-то вроде вечной жизни или грозить ужасами ада.

Устраивайтесь на диване. Не забудьте любимую еду. Смотрите на экран. Я покажу всё, что пожелаете.

Только – не прекращайте смотреть.

В некоторые ночи река бывает неспокойна.

Говорят, это духи вод не могут уснуть. Утопленницы. Грустные души, которые бросились в реку с камнем на шее – после предательства или несчастной любви.

Теперь тоска и злость стали их камнем.

Мне всегда говорили, что их стоит бояться. Что река ночью – самое опасное место.

Но мой дом намного опаснее ночного берега.

Прошлой зимой болезнь забрала моего отца. Летом мама привела в дом нового мужа. Он хорошо относится ко мне и к моим братьям. Щедрый, добрый, спокойный… Это правда.

Но не вся.

Сначала были долгие, тяжёлые взгляды. Потом он начал оставаться со мной наедине. Сидел рядом, наблюдал, как я вышиваю или готовлю.

Подходил так близко, что дыхание касалось кожи.

Наконец он заставил меня поменяться спальнями с братом. Вместо маленькой уютной комнаты я стала ночевать в проходной. Она больше. Светлее.

Но каждую ночь отчим появляется там – по пути к кладовой или кухне. Замедляет шаг у моей кровати. Тяжело дышит в темноте. Так близко.

Ему не нравится, когда я пытаюсь сбежать. Держа меня за руку, он рассказывает страшные истории про утопленниц из реки. Но пока горячая ладонь сжимает кожу – русалки кажутся более приятной компанией.

Иногда я вижу их в свете Луны. Бледные лица, длинные волосы, глаза, наполненные пустотой.

Иногда среди шума волн я слышу их шёпот. Кажется, они всё понимают. Даже жалеют меня.

А ещё – они предлагают привести отчима к берегу реки.

И всё остальное предоставить им.

Сегодня на Олимпе – тишина.

Я замираю в центре зала. Двенадцать могущественных богов – двенадцать богато украшенных тронов. Аполлон, Афина, Афродита… И, конечно, Зевс, непобедимый владыка мира.

Двенадцать неподвижных тел.

Сандалии мягко ступают по мрамору. Он отполирован так, что, наклонившись, можно увидеть своё отражение. Кудри, спадающие на лоб, полные губы, мягко очерченные скулы…

Моё имя – Ганимед. С детства, мне говорили, что я красив, как бог. Конечно, боги услышали это и заинтересовались мной.

Они бы могли уничтожить меня, просто чтобы сбить спесь со смертных. Но Зевс сделал другой выбор.

Он похитил меня и унёс прямо на Олимп. Даровал вечную жизнь, а с ней – вечное место божественного виночерпия. Можете представить, каково это: тысячи лет подавать вино двенадцати злым, избалованным созданиям? А я могу.

За это время интерес Зевса привлекли сотни смертных. Кого-то он одаривал золотом и отпускал, других, которые ему чем-то не угодили, сбрасывал с небес на землю.

В буквальном смысле.

Иногда я слышал их крики. И продолжая недрогнувшей рукой разливать вино, думал —

возможно, это лучший вариант.

Им не приходилось тысячелетиями терпеть злые шутки и прихоти богов. Да, Зевс восхищался моей красотой. Обо мне слагали легенды. Они даже назвали созвездие в мою честь!

Но мне это было не нужно. Зевс делал это для себя, чтобы показать остальным, какую прекрасную игрушку он похитил.

В редкие минуты отдыха я думал о жизни, которой лишился. Я так и не повзрослел, не познал настоящей любви, нежности, дружбы. Не достиг ничего.

Почти.

Ядов, которые могут уничтожить богов не так много, но я смог отыскать один. Несколько капель в амфору, наполненную самым лучшим вином.

Они смаковали свой последний напиток, а я смотрел.

Теперь я остался один.

Я снимаю сандалии, отбрасываю со лба волосы. Столько лет исполнял их приказы и даже не знаю, что теперь делать.

Но там, высоко в небе, сияет моё созвездие.

Возможно, звёзды укажут мне путь.

Осталось пережить ещё один день.

Деревня готовилась к гуляниям: уже поставили майский столб, собрали венки из первых, весенних трав. Говорили, на берегу озера видели мавок, которые хихикали и зазывали охотников искупаться.

Это была их неделя, время силы нечистых. Но она заканчивалась – и не только для русалок.

Дарина заболела в начале недели. Первые дни работала, как все, помогала матери в доме и огороде. Но на третий – упала, так и не выпустив из рук метлу.

Пришёл жар, и пот, и слёзы, которые она пыталась спрятать. Лечебные травы не помогали, дни и ночи тянулись долго. К концу недели девочка почти не открывала глаза.

Её выхаживали – как могли. Казалось, вся деревня собралась в доме. Отец, мать, брат и две сестры, родственники и даже незнакомые люди, все просили девочку об одном:

Дожить до конца русальной недели.