– Отлично. Так даже проще, – сухо отвечает. – Значит, будет тебе развод.

Сдержав порыв подбежать ближе и наброситься с кулаками за несправедливую судьбу, на которую он меня обрек, я выдерживаю его испепеляющий взгляд и ухожу через секунду.

Не было сил закрыть дверь с хлопком, хотя очень даже хотелось. Все они испарились, стоило поставить точку в разговоре с ним. Язык уже не поворачивался назвать этого мужчину своим мужем. Кто угодно: сосед, прохожий, незнакомец, но не это слово. Оно имеет иное значение. Пройдя по гостиной, я заметила стоящую на проходе в кухню Динару. Ее глаза были печальными, но она не сказала мне ничего, пока я поднималась на второй этаж.

Сидеть в доме не хотелось. И заметив, что машина Анвара исчезла со двора, я вышла на улицу, взяв телефон. Мне был необходим родной голос.

– Алло? – сонный голос сестры и такой родной подействовал не так, как я планировала, потому что вместо силы и злости я ощутила слезы на щеках.

– Прости, что разбудила. Я забыла о разнице во времени.

– Все в порядке, но… Ты что плачешь?

– Говори тише, не разбуди родителей, прошу.

– Ладно, сейчас выйду на улицу, подожди.

Прошло пару минут, как она снова вышла на связь.

– Я слушаю. Вы поссорились? Он что-то сделал?

– Я… даже не знаю, с чего начать, – всхлипнула, стирая поток слез, который никак не прекращался.

– Тише-тише. Успокойся. Давай сначала? Это самый верный вариант.

– Помнишь мою брачную ночь и отмененный завтрак?

– Ну.

– Он уехал почти сразу после того, как вы нас проводили в спальни.

– Что? Как это? То есть…

– Да. Он привел меня в спальню, нагрубил и сказал, что не прикоснется ко мне ни за что. А утром я узнала у свекрови, что Анвар улетел в Россию.

– Всевышний! Какой мерзавец. Я так зла на него… Почему ты не рассказала? Я же сразу почувствовала, что было что-то не то, а ты мне про ремонт плела.

– Как я могла рассказать? Я сама не знала, что произошло и почему. Решила разобраться сначала.

– Разобралась?

– Ага. Он не разговаривал со мной толком все это время, а если и говорил, то грубил постоянно.

– А что Лейла? Она как старшая жена, должна была повлиять на мужа… Что за ужас?

– Я с ней ни разу не виделась еще, – Лале замолчала.

С каждым словом я понимала, как все это выглядело со стороны, и не верила в чудовищность, которую позволила сама же сотворить. Но… разве не этому учила мама? Покорности. Когда я клялась в день свадьбы, я имела в виду каждое слово, которое произносила, в отличие от него.

– Нужно тебя вытаскивать из этой семьи.

– Мы разводимся.

– Вот и отлично. Хватит. Я сейчас в шоке от всего услышанного, если честно. Как ты в этом всем варилась одна, молча?

– Пока не проговорила вслух, не видела ситуацию такой, какая она есть, – прислоняюсь к дереву и закрываю глаза.

– Ты хочешь, чтобы я сама рассказала маме?

– Нет. Пока что молчи. Не хочу, чтобы они до моего приезда волновались. Билеты же не каждую минуту продают. Я приеду и все им расскажу, а там надеюсь, что развод будет быстрым.

– Да уж…

Ее вздох был таким тяжелым, что я ощутила его вес на своих плечах.

– Да. Прости еще раз, что разбудила.

– Да ладно тебе. А вот мама, кажется, проснулась уже, свет загорелся.

– Прошу, молчи, мне нужно было выговориться немного.

– Я представляю. Не волнуйся. До скорой встречи.

– И правда, до скорой. Люблю тебя, Лале.

– А я тебя.

Сбросив, я остаюсь на месте и некоторое время думаю обо всем, что недавно произошло. Но это больше меня не касается.

С меня довольно.

Отталкиваюсь от ствола дерева и разворачиваюсь в сторону дома. Дохожу до дверей. Вхожу и, пройдя по гостиной, слышу в спину обращение. Ко мне.

– Пожалуйста, Сания, не делай этого.

Этот голос я слышала тут впервые, и он мог принадлежать только ей.

Взяв под контроль эмоции, я развернулась и посмотрела на женщину, в которой я никак не могла узнать ту самую Лейлу, которая блистала на свадьбе десять лет назад.

Это была не она.

Кто угодно, но не она.

Мои глаза бесстыдно вылавливали каждую мелочь, что, по сути, было сложно не заметить. Красивый платок покрывал голову, на которой, казалось, не было волос. На ее лице, исхудавшем и каком-то сером, тоже не было бровей или ресниц. Но были впалые щеки и карие глаза, ставшие еще черней, как и кожа вокруг них. Сухие губы, которые были чуть приоткрыты.

Это лишь малая часть, что кричала о том, что эта молодая женщина больна.

– Лейла? – я не могла даже поверить, что произнесла ее имя.

– Пожалуйста, пройдем в гостиную ко мне, я… я не могу стоять долго.

Из-за двери показались руки, помогающие ей идти, – руки матери Динары.

Они шли впереди, а я плелась за ними.

– Прошу, занимай любое место.

Даже ее голос был сухим, будто из него тоже выкачивали силу и жизнь.

Она села на диван, а я в кресло, стоявшее напротив.

– Спасибо, Анита. Приготовь, пожалуйста, чай и принеси выпечку сюда.

Даже сейчас она пыталась улыбаться. На любую просьбу или благодарность.

Я помнила Лейлу именно такой. Она улыбалась. Всегда.

Когда Анита ушла, она столкнулась с моим взглядом, который я тут же отвела.

– Прости, что веду себя так…

– Все в порядке. Это ты прости, что я откладывала знакомство. У меня была очередная химиотерапия, и я была… не могла. Я рада видеть тебя, Сания.

Ответить тем же, почему-то не поворачивался язык. И мне было стыдно за это молчание.

– У тебя, наверное, так много вопросов.

– Наверное, – только и смогла ответить ей.

– Что ж…

Ее прервала Анита. Она расставила сладости и чай, затем замялась на месте и склонилась к Лейле.

– Мне остаться, чтобы помочь вам? – спросила она еле слышно.

– Нет-нет, у нас с Санией личный разговор, я справлюсь.

– Если нужна помощь, я буду на кухне.

– Спасибо.

Пока что вся картинка была ломанной, но кое-что уже срасталось в единый пазл.

– Итак, я планировала этот завтрак, но в итоге не знаю, с чего начать.

– Он не хотел этой свадьбы, – сорвалось с губ самое очевидное.

– Нет, не хотел.

– Я не понимаю…

Она подняла голову и посмотрела на меня. В глазах был блеск… слезы…

– Я люблю Анвара, Сания, – ее губы задрожали. – Я так сильно… Всевышний, – она подняла тонкую руку и вытерла глаза. – Это решение, оно исходило от меня.

– Но… зачем, если так любишь?

– Потому что я умираю, Сания. Уже очень скоро, понимаешь? Когда терапия не дала результат в первый раз, затем во второй, я выделила время, чтобы смириться с неизбежным. Остальное время я потратила на уговоры.

– И все же это безумие, Лейла.

Мне захотелось вскочить и мерить комнату шагами, но в итоге я осталась сидеть на месте.

– Я просто знаю, что Анвар не женился бы после. И это горе погубило бы его в итоге, а я не могла ему этого позволить. Я смирилась с болезнью, но с этим не смогла.

– Ну, рано или поздно, он бы все равно…

– Нет, – ее губы тронула печальная улыбка. – Он бы ушел в работу, заглушая боль… Нет, поверь, я знаю. Поэтому я умоляла его долгое время, чтобы он взял вторую жену.

Внутри поселилась обида. Самая настоящая обида за себя.

– Ты знаешь, как он вел себя со мной и продолжает вести? А я все думала, чем заслужила такое отношение…

– Прости… пожалуйста, прости, Сания за эту грубость. Он не может смириться, как это сделала я…

– Это эгоистично, Лейла, – теперь мой голос стал звонче.

– Я знаю… И нужно быть эгоисткой, которая любит мужа, чтобы пойти на такие манипуляции. Чтобы знать, что он будет жить дальше, даже если тебя уже не будет. Нужно опустить чувства и эмоции, опустить боль и ревность, чтобы отдать его другой…

Все та же худая кисть прикрыла губы, и Лейла отвернулась, однако я все равно продолжила озвучивать свои собственные мысли.