Разговор ни о чём и обо всём. Разговор, который едва сможет понять не испытавший подобного. Это разговор двух людей…

Двух существ, выбивающихся из толпы.

– Ну… – мне нравилась забота и комфорт, что дарила его энергетика. – Учитывая, что мы находимся на несущест…

– Существующей, просто не в твоём измерении, – он перебил меня, но сделал это с такой милой улыбкой, что я не смогла сдержать смех. – Не смейся. Это всё настоящее. – спрыгнув с машины, он улёгся на дорогу и, учитывая, что его кофта была на мне, я испугалась, что Майто исцарапает кожу о поверхность этого странного асфальта. – Если тебе не открывалось это до момента в «сейчас», то зачем же придавать статус нереальности тому, что просто не успело раньше тебе открыться?

– Майто, над нашими головами летают рептелоидные колибри…

– Это топокии, – обиженно надув губы, он упёрся локтями об асфальт, и я увидела, как алмазная крошка вдавилась в кожу. – Они милые.

– Топокии? – не знаю, чему я удивлялась больше – его реакции или названию колибри переростков.

– Да. – он напоминал ребёнка, лучезарно улыбающегося всему, что его окружало. – Одно из самых прекрасных творений Пурпурного сада королевы Верховной луны. – нахмурившись, он задумался. – Странно, а ведь я даже не подумал, как им удалось выбраться и просочиться в Эфемерную реальность.

– А что, есть какие-то препятствия?

– Пересекать миры обычные существа не умеют. Должно быть, кто-то их перенёс специально.

– Бесполезно объяснять. – аккуратно спустившись с капота, я даже через кроссовки чувствовала, насколько горячий этот асфальт. – Я, так или иначе, не принадлежу этому миру. – осмотревшись по сторонам, я старалась запомнить яркие краски и красоту кружащихся топокий. – Хоть он и красив.

– Принадлежишь, как и все застрявшие в Праносталь. – Майто казался беззаботным, но его душа была пропитана тоской. Мне хорошо были знакомы все оттенки этого чувства, ведь испытавший его однажды, уже никогда не забудет, как меняется интонация и взгляд того, кто познал тоску. – Не лучшее свидание вышло.

– А оно уже закончилось? – почему-то мне хотелось провести с ним больше времени, но я не понимала природу этого желания.

– Нет. – вскочив на ноги, Майто хлопнул в ладоши и одна из топокий приземлилась рядом, возвышаясь над довольным парнем метра на три. – Оно только начинается. – по его хитрой улыбке я поняла, что ничего хорошего планы Майто мне не принесут.

– Даже не думай.

– Я что, зря разделся, утеплив тебя? – я и не заметила, как вновь оказалась у него на руках, а затем и среди изумрудно-жёлтых перьев послушной птицы… Если её можно, конечно же, так назвать.

– Я тебя убью. – сама не знаю, зачем это сказала.

– Не сможешь, слабачка. – рассмеявшись, Майто свистнул и топокия поднялась в небо.

POV: АНАДЖ

Он – мой герой. Он – мой наставник.

Он – сила, данная извне.

Он ангелом мне дан, Посланник,

И только с ним ад не в огне.

Дата:

18 мая 1764 года

– период смертного исчисления

Местоположение:

мир Праносталь, город Дарк-Хард,

поместье графа Вэльмос

Нас редко навещали друзья графа Вэльмос, что сначала было неловко, так как наше сожительство совершенно не складывалось из-за сложности во взаимопонимании, но вскоре отсутствие третьих и четвёртых лиц стало отражаться на нашем общении, и оно стало более лёгким и непринуждённым. Я перестала чувствовать тот напряг, который не покидал меня всё это время. Дом графа, наконец, принял свою пленницу и смог стать моим настолько, насколько это было возможно.

Уже прошёл целый месяц как я находилась у него в плену. Его характер почти перестал меня бесить, и я практически прекратила реагировать на перемены его настроения.

Он даже стал мне немного дорог.

В те минуты, когда он был добр и вежлив, я вполне могла спокойно с ним общаться. Иногда он делал одолжение и переставал быть занозой в заднице, а порой даже преподносил подарок в виде своего молчания. О-о-о… Это были воистину счастливые минуты в моей жизни пленницы. В эти мгновения я могла побыть наедине со своими мыслями, а не с его философскими изречениями, которые преследовали меня, как тень, куда бы я ни пошла.

«Хозяин-барин» – граф умел пользоваться этой мудростью во всех нужных и ненужных проявлениях, что совсем не было во благо моему спокойствию. С того момента, как он забрал меня в свой замок, для якобы моего же спасения, я перестала олицетворять себя с личностью, имеющей право на какое-то своё пространство и даже мысли. Граф был повсюду, и его слуги преследовали меня, куда бы я ни пошла.

Сегодня он ушёл на охоту без меня. Вернее, я сделала вид, что не успела ещё почувствовать жажду. Конечно, это было обманом, но не большим, чем его, а он мне лгал во многом. Это я понимала даже своим скудным, как он считал, умишком. Граф вообще никогда не упускал случая принизить меня, зная, что я слабее его и не смогу дать сдачи. Хотя грызануть и перекусить артерию было мне под силу.

Я целый день скиталась по лабиринтам его замка и, наконец, добрела до башни. Какая же она просторная и светлая! Три огромных окна делали её просто светлицей какой-то, ну на логово зверя это место не тянуло точно. Конечно, я знала и помнила, что этот замок принадлежал ему ещё тогда, когда он был человеком, но не думала, что мститель может быть так сильно привязан к месту.

Сейчас, в свете новорожденной луны, вся башня переливалась серебряным светом и наполнялась музыкой ночи. Так красиво! Так маняще… Тут было приятно находиться одной, вернее, делая вид, что я не слышу дыхания слуг, скрывающихся в тени колонн.

Пока я разглядывала в одно из окон ночной лес, ко мне сзади подкрался граф. Я, конечно же, заранее прочитала его мысли и совсем не испугалась, но сам факт попытки остаться незаметным меня позабавил. Он иногда забывал, что не только он является потомком Тьмы.

Во избежание нежелательных ситуаций

мы способны совершать много глупых поступков,

ведь инстинкт самосохранения уводит

нас от любой опасности,

а желание докопаться до правды так и заманивает

в путы безумных противоречий.

– Как охота? – я старалась сохранять свой голос равнодушным и холодным. Показать ему свою заинтересованность мне хотелось меньше всего.

– Она тоже любила наблюдать из этой башни за происходящим на улице, – граф Вэльмос проигнорировал мой вопрос так грубо, что я даже опешила. Став рядом, он замер и в этот миг напоминал скульптуру.

– Она? – я не сразу смогла понять, о ком он говорит.

– Моя графиня, – его голос звучал грустно и обеспокоенно.

Именно сейчас мне не хотелось ничего говорить. Я прекрасно понимала, как ему больно и одиноко без неё. Его тоска была пропитана многовековым одиночеством. Для этого не надо было читать мысли, всё было отражено в его пустых серых глазах.

– Она всегда приходила сюда, когда я отправлялся на охоту или уезжал по делам графства. Стояла около этого окна. Именно этого, – он усмехнулся, – и смотрела мне вслед. Моя графиня могла простоять так несколько часов, конечно, если наши дети не прибегали к ней, – граф смотрел в окно так, словно видел в нём её отражение, – а по возвращению бежала изо всех сил навстречу, чтобы, опередив детей, поцеловать меня первой. – На лице графа появилась нежная улыбка. – И ей всегда это удавалось. Каким-то образом она всегда обгоняла наших сорванцов и кидалась на мою шею, крепко обвивая руками. Я всегда чувствовал, как сильно она скучала.

Воспоминания о жене сделали его намного нежнее и человечнее. Тот зверь, которым он любил казаться, куда-то исчез, и на его месте появился вполне нормальный юноша, способный на весь спектр эмоций.