В это время появляются местные центры, где и пишутся летописи. Их писали в Чернигове, Смоленске, Суздале, Ростове. В XIII столетии этот процесс продолжается, но когда начинается татарский погром, {стр. 50} то, естественно, рукописи горят. В конечном итоге они сгорят не все, но мы можем только догадываться, какое количество бесценных текстов было уничтожено. Рассказывая вам о нашествии Тохтамыша в 1382 году, я говорил о том, что москвичи и жители московских окрестностей, которые хотели спастись за каменными московскими стенами, снесли в Москву книги, которые были сложеньг в каменных соборах до самых стропил. Все это сгорело. Сколько тысяч таких уникальных текстов, летописей, житий, актов и т. п. было уничтожено, мы можем только догадываться на основании того в общем-то небольшого исторического материала, который сохранился.
Но когда Москва начинает становиться центром русского государства, то, естественно, возникают и иные задачи перед московскими летописцами — надо отражать уже не специфически московские проблемы, а общерусскую жизнь, события, важные для всей Руси. Как это можно сделать? Это можно сделать, скомпоновав из разных текстов, из разных известий общий текст, который более или менее систематически будет излагать события, происходящие на Руси.
Уже отошли в прошлое те короткие лапидарные записи, которые встречаются в «Повести временных лет»: «В лето такое-то бысть тишина» — и точка. Все понятно: половцев не было, печенегов не было, и было хорошо Или другая запись: умер-де такой-то князь, был он боголюбив, богобоязнен, нищелюбив, похоронен он был в такой-то церкви Тоже событие очень важное по понятиям того времени. Сейчас будет излагаться совсем другое. Пойдет речь и о татарских нашествиях, и о приходах каких-то именитых гостей, и о том, что решил сделать великий князь. А главное — даже те материалы, которые говорят о прошлом, будут перекомпоновываться заново, потому что из них надо будет излагать общерусскую историю на все предыдущие годы. Так возникнут летописные своды. Они были и раньше. Но древние своды были более скромных размеров. Начиная с XIV–XV веков, своды становятся воистину общерусскими Таким огромным сводом является 4-я Новгородская летопись.
Понятие «летописный свод» ввел академик А. Α. Шахматов. Это был великий русский лингвист, человек, феноменально одаренный способностями к языкам. Он начал изучать русские летописи на принципиально новой основе. Если до этого просто читали текст, выписывали оттуда те или иные материалы, иногда как бы проверяли по параллельным текстам, то А. А. Шахматов, глубоко понимая эволюцию языка, построил изучение летописей на основе следующего принципа: он брал летописи поздние (допустим, XVII века) и выделял именно слой, который относится к XVII столетию. Оказывалось, что не все создано в XVII столетии, что масса материалов механически переписывалась, скажем, из XVI века. Он шел дальше вглубь и таким образом, сравнивая летописные тексты, как бы слой за слоем вскрывал ту невероятно сложную работу, которую проделали русские переписчики, русские летописцы, составляя своды, компонуя материал из разных источников.
Таким образом А. А. Шахматов создал, можно сказать, новую науку об истории русского летописания Именно ему принадлежит знаменитая гипотеза о трех сводах, которые предшествовали труду Нестора И самое интересное, что именно все эти своды еще XI века — это бесспорная гипотеза, потому что иначе состав «Повести временных лет» объяснить невозможно.
Труды А. А. Шахматова, может быть, самое сложное чтение в русской истории. Чтобы его понять, нужно либо обладать его эрудицией, что поистине невозможно, либо неделя за неделей, пользуясь массой подсобных материалов, пытаться понять ход мысли. Эти книги тем не менее являются классикой русской исторической науки, хотя написаны они профессиональным лингвистом, филологом, который стал выдающимся русским историком, создавшим историю русского летописания, что позволило, естественно, полнее представить и исторический процесс. У него были ученики, которые продолжали эту работу.
Последний крупный русский историк летописания — А. Н. Насонов. А дальше начинается время (50–60-е годы), когда, не меняя концепции А. А. Шахматова, уточняли ее детали. Такие работы пишут и сейчас Не думаю, что когда-нибудь гипотеза Шахматова будет принципиально изменена, и вряд ли может в ближайшее время родиться новый Шахматов. Да может, это и не нужно.
Что касается юридических памятников, то здесь речь идет о «Русской правде» в первую очередь, затем о княжеских церковных уставах, об этом мы с вами немного говорили. Изучение «Русской правды» начинается еще в XVIII веке, когда были открыты первые списки. Литература о «Русской правде» очень обширна и делится на следующие направления: до революции «Русскую правду» часто анализировали просто как памятник права, т. е. историю появления тех или иных норм, проводили соответствующие параллели; в советское время «Русскую правду» стали в основном исследовать как источник по социально-экономической истории и пытаться понять, как действовали законы классовой борьбы в ту далекую эпоху. Началось скрупулезное изучение тех статей, которые вещают нам о холопах, закупах, рядовичах, огнищанах, тиунах, сколько гривен за голову холопа, у кого какие права и обязанности и т. д. Это было, конечно, нужно, но подход был сугубо классовый и поэтому слишком однообразный.
Тем не менее «Русская правда» — один из наиболее тщательно изученных памятников, хотя до сих пор высказываются разные мнения о взаимосвязи «Краткой правды», «Пространной правды» и «Сокращенной правды» — трех основных вариантов этого древнего законодательного памятника.
Следующими будут актовые материалы. Здесь речь пойдет о государственных договорах и грамотах, скажем, локального значения. Государственные договора — это договора России с греками 907, 911, 945 и 972 (или 974?) годов. Из них самые знаменитые договора — это договор 911 года (договор Олега) и 945 года — договор Игоря. Оба эти текста читаются в «Повести временных лет», они чрезвычайно разработаны с юридической стороны и поэтому представляют колоссальный интерес и огромную важность {стр. 51} для исследователей, т. к. показывают, если хотите, уровень взаимоотношений древней Руси, еще языческой, и Византии
Актовые материалы следующего периода — это грамоты, которые давали князья монастырям, или вкладные грамоты, то есть «я-де, такой-то, на помин души своих родителей или поскольку постригаюсь в монахи, то в монастырь даю деньги или имущество». Одна из самых знаменитых — грамота Варлаама Хутынского, знатного новгородца, который, постригаясь, отдал в монастырь своe имущество. Грамота эта сохранилась.
В XIV веке появляются грамоты, в которых князья договариваются друг с другом Отношения князей тогда часто определялись уже договорами, и договора эти были весьма интересно разработаны и, более то го, составлялись по всем правилам юридической науки — в двух экземплярах (по одному для обеих сторон), с соответствующим видоизменением формул Несколько таких грамот полностью сохранились
Наконец, к XIV веку относятся знаменитые ярлыки, которые давали татарские ханы русским митрополитам Ярлыки эти были собраны вместе в XV–XVI веках, когда Русская Церковь хотела показать светской власти, какие права были у Русской Церкви даже при татарах Это весьма любопытный документ Ярлыки представляют собой очень короткие тексты, в которых оговариваются права русских митрополитов либо по какому-то определенному случаю — скажем, ярлык, который гарантирует проезд через степи (татарин, который нарушил бы права митрополита, оговоренные ярлыком, автоматически преследовался уголовно со стороны ханской власти и подлежал смертной казни, т. к. это было уже нарушение ханского авторитета) Сохранились ярлыки, выданные митрополиту Алексию и некоторые другие.
Наконец, жития У нас к житиям чрезвычайно не простое отношение Для верующих людей часто житие — это неоспоримое свидетельство, и каждое слово, находящееся в житии, это истина Но ведь жития писали совершенно по-разному И если проследить развитие этого жанра, то мы увидим, какие требования, какие принципы предлагались для авторов, чтобы они им следовали Если взять древнейшие наши житийные материалы, то это «Сказание о Борисе и Глебе», где мы видим следы и литературной обработки, но при этом там практически полностью сохранена чисто историческая канва То есть «Сказание о Борисе и Глебе», которое существует и в «Повести временных лет» и как отдельная редакция, точно излагает те события, которые имели место. Литературная обработка —- это всегда вставка Скажем, молитва, которую читает князь перед гибелью — может, он ее читал, а может, и нет Здесь речь идет о том, что нужно показать князя таким благочестивым, каким он и был. Ясно, что здесь проследить точно слова, которые он произносил, невозможно. Но при этом, анализируя те действия, которые происходят, мы можем сказать, что эти древние тексты сохраняют очень много подлинных событий.
