Итак, проще всего взять русские летописи и посчитать по названиям города домонгольского периода. В период с IX по X век упоминается 23 города. Например, Белоозеро упоминается вообще без даты — оно {стр. 16} относится к древнейшим городам. Киев опять-таки не имеет даты, т. е. он один из самых древних городов. То же самое и Новгород. И хотя он впервые упомянут около 862 года, очевидно, что эта дата имеет искусственный характер. Муром, Псков, Полоцк, Ростов, Смоленск, Чернигов — вот только немногие из самых древних русских городов. Они упомянуты впервые в IX–X веках. XI век дает уже 58 новых названий, XII — 134, первая треть XIII столетия (до 1237 года) дает нам 47 новых наименований. Значит, проделав нехитрую арифметическую операцию, мы увидим в период с IX по XIII века на карте более 250 городских образований. А ведь это еще не все города. Так, например, мы знаем, что первые упоминания Суздаля встречаются значительно позже, чем он возник. Галич впервые упоминается в XII веке, но этот город, бесспорно, один из самых древних. Значит, много городов не упомянуто в летописи по тем или иным причинам. Значит, действительно древняя Русь была страной городов.
Что представлял собой город, если провести, как говорится, предварительный осмотр?
Это было, действительно, укрепленное место, часто на берегу реки или озера, обнесенное валом, по которому сверху шел частокол или деревянная небольшая стена, и чаще всего этот город состоял из двух частей. На высокой стороне, на горе, помещался детинец, или княжеский замок (впоследствии мы будем называть подобную постройку кремлем). Внизу, на подоле, как говорили уже тогда, ближе к пристани, ближе к дороге селился простой люд, т. е. ремесленники, обыватели. Подол — это наименование по характеру местности: низко. Если иметь в виду характер населения, то посадом называлось то, что окружает детинец, что разрастается вокруг него. Люди селились рядом с княжеской резиденцией, монастырем, кремлем и т. д. Почему же русские города возникали в таких совершенно определенных местах? Существуют две гипотезы. Они, строго говоря, не совсем противоречат друг другу, их можно принять обе. Первую гипотезу оставил В. О. Ключевский. Он считал, что все русские города — это результат развитой торговли: города возникали в местах пересечения торговых путей. Действительно, наложив карту наших городов на физическую карту, мы увидим, что большинство из них расположены по течению рек, а река в древней Руси была наиболее надежным путем сообщения. Но ведь ремесленники, купцы, дружинники, бояре и т. д. — население города — с трудом могут относиться к категории земледельцев. Если у них и были какие-то огороды, то все-таки полноценными земледельцами их не назовешь. Следовательно, город зависит от земледельческой округи. Тогда возникают вопросы: что это за округа, какова ее территория, как определить ту зону, которая кормила данный город? Кормила в прямом смысле слова — оттуда привозили для продажи сельскохозяйственные продукты, пригоняли скот.
Здесь мы вступаем в область некоторых догадок, но все-таки, я думаю, можем рассуждать следующим образом. Представьте себе, что вы крестьянин и собираетесь везти излишки своей продукции на продажу. Какой путь для вас будет реальным? Несколько ли дней пути, день, несколько часов? Конечно, лучше всего, если ехать придется недолго. Поэтому обычно округой, которая кормила город и от которой зависел этот город, центром которой этот город являлся, можно считать, вероятно, территорию в радиусе нескольких часов езды на телеге. На заре крестьянин отправлялся в путь, чтобы поспеть к открытию торга — значит, 2–3, максимум 4 часа езды, чтобы продать и вернуться. Значит, это — в зависимости от российского пространства, от обилия водных преград, от непроходимости лесов — 10, 20, максимум 30 километров. Естественно, нельзя поставить конец циркуля в какой-то центр и обвести одинаковым радиусом территорию, надо учитывать и характер местности.
Таким образом, город — это своеобразный административно-хозяйственный центр. Город не управлял округой, а был тем местом, где происходил обмен сельскохозяйственных продуктов на продукты ремесленничества, и наоборот — где была возможность сбыть и ту и другую продукцию. Мы с этим еще столкнемся, когда будем разбирать такое сложное явление, как феодальная раздробленность. Древнее государство не могло долго быть единым именно потому, что не было прочных хозяйственных связей в масштабах всей страны. Никому в голову не пришло бы возить зерно из Чернигова в Киев при чрезвычайном удобстве водных путей. Зачем? Это слишком далеко — 90 километров пути.
Поэтому я думаю, что города можно действительно рассматривать как следствие развития торговли, но тогда предметами этой торговли могли быть предметы роскоши или те товары, которые выделывали ремесленники, чтобы можно было эти товары в относительно небольшом количестве перевезти, а следовательно, удобно было транспортировать и вместе с тем получать максимальную выгоду. Везти мешки с зерном из Смоленска в Полоцк — вряд ли можно себе представить такое.
Итак, одну точку зрения, где превалирует взгляд на город как на следствие развитой торговли, высказывал В. О. Ключевский. Другое мнение: город — это административно-хозяйственный центр округа. Кто же населял город? Если взять схематично, то это князь, бояре, дружинники, лучшие люди, купечество (тоже, конечно, неоднородное), ремесленники и, наконец, городской «плебс», пролетарии, голытьба, лихие гулящие люди и т. д. Нас, естественно, последняя категория интересовать не будет. Что касается князей, мы об этом еще будем с вами беседовать, тогда же придется говорить и о боярстве, частично — о дружинниках. Сегодня же ограничимся разговором о купцах и ремесленниках.
Что собой представляло ремесло в древней Руси? Каков был масштаб ремесла, сколько было ремесел, кого можно считать ремесленником? Есть классический труд Б. А. Рыбакова, который так и называется — «Ремесло в древней Руси» [11]. Он написан на основании не столько летописных данных, хотя они {стр. 17} там используются, сколько на основании данных археологии и истории искусств. Рыбаков насчитывает 64 специальности и объединяет их по группам. Но тут-то и возникает немало вопросов. Например, кузнецы — может быть, одна из самых распространенных специальностей на Руси. Но ведь были кузнецы, которые ковали, допустим, серпы, подковы. Кузнецы же делали щиты и мечи, украшения из серебра и золота (они назывались златокузнецами). Те, которые делали оружие, назывались оружейниками. А городские кузнецы изготовляли в основном хозяйственную утварь. Это все — одно ремесло или разные ремесла? Разные, конечно. Совершенно очевидно: кольцо сковать сложнее, чем лопату или подкову.
Так вот, когда речь идет о ремесле, надо точно чувствовать ту грань, которая отделяет одно от другого. Даже понятие ювелирного искусства очень неоднородно: изделия бывают из серебра, а бывают из мельхиора или из золота. Обработка драгоценных камней, шлифовка — это, вроде бы, одна специальность, но ведь потом их вставляют в металлическую оправу, которую, естественно, делает златокузнец. Совершенно очевидно, что некоторые специальности как бы дополняют одна другую, но не менее очевидно, что некоторые существовали самостоятельно. Например, кожемяки, т. е. кожевники, которые готовили кожу для дальнейшей работы — вряд ли эти люди были башмачниками или сапожниками. Они просто заготавливали сырье. Это была невероятно трудная работа, очень специфическая, и недаром в русском эпосе кожемяки — известные силачи. В рассказе о том, как Владимир ходил на печенегов, упоминается парень 16 лет. Однажды мимо парня бежал бык, парень его ухватил и вырвал кусок кожи с мясом. Этого парня кликнули, чтобы он попытал счастья в поединке с печенегом. «И удавил он печенежина», — добавляет летопись.
Или такое распространенное ремесло, которому все мужчины до сих пор так или иначе отдают дань — ремесло плотника. Можно еще употребить термин «древоделы». Кто здесь подразумевается? Те, кто строят дома (клети рубят, церкви, терема) или те, кто ставит городские стены? Те, которые делают лавки и вообще нехитрую мебель, или те, кто при помощи топора вырезают деревянную посуду? Да, русский профессионал мог из куска липы топором вырезать ложку. Владение топором было настолько виртуозным, что это трудно себе представить. Еще в конце XIX века устраивали спектакль: человек брился топором. Поэтому топор в руках русского человека бывал и боевым оружием, и оружием для охоты (на медведя шли с топором и рогатиной), и, наконец, это был необходимый инструмент. Так сколько же ремесел скрывалось под таким общим названием, как плотник, или древодел? Вероятно, много.
