Когда добираюсь до двери с другой стороны, замираю. Гнев грозит поглотить меня целиком. Он не имеет права выбрасывать меня, как мусор, из-за своей тайны и дерьмовой семьи. Дело не во мне. А в нем. Я поворачиваюсь и смотрю в конец длинного коридора, наблюдая, как из задней части кухни выходит девушка. На ней, как и на мне, форма официантки, и думаю, что, возможно, она собирается сказать, что кто-то вызвал полицию, или прекратить спор, но она идет прямо в объятия отца Дрю.

Мой взгляд возвращается к Дрю. Он сжимает кулаки, когда его отец наклоняется и страстно целует девушку. В тот момент, когда он запускает пальцы в ее волосы, а она издает жуткое хихиканье, я узнаю ее. Джеки. Земля уходит из-под ног. Наверное, я неправильно все поняла. Мир кружится, и чувствую, как к горлу подкатывает желчь. Нет. Она бы так со мной не поступила. Джек — моя подруга, моя лучшая подруга, она бы никогда так не поступила. Предательство прорезает меня насквозь, как тупой нож мясо. Как она могла?

Что, черт возьми, происходит? Знаете что? Это не имеет значения. Все это не имеет значения. Ни Дрю, ни эта гребаная семья, ни деньги. Слезы падают горячими и тяжелыми каплями, прокладывая дорожки по моим щекам, но я их не чувствую. Продолжаю идти вперед, но дверь с другой стороны распахивается в ту же секунду, как дохожу до нее, и я чуть не натыкаюсь на… кого-то.

— Я так… — всхлипываю я и опускаю голову, пытаясь скрыть покрасневшее лицо и полные слез глаза. — Извиняюсь.

Осторожно, словно я из стекла, этот человек берет меня за плечи. Я поднимаю голову и смотрю в глаза, в которых никогда не было ни капли беспокойства или заботы обо мне. Себастьян. Этот день становится все более и более хреновым.

— Пойдем, Бел. Позволь мне позаботиться об этом.

Почему он так на меня смотрит и о чем говорит? О чем тут нужно заботиться?

Я пытаюсь высвободиться из его рук, но у него железная хватка.

— Мне не о чем заботиться. Я с ним покончила, и мне плевать, увижу ли я его когда-нибудь снова.

— Я все понимаю, но они не имеют права так с тобой обращаться. Выбрасывать тебя, как мусор. Ты не мусор. Ты гребаная королевская особа.

Я настолько сбита с толку его словами, что не нахожу, что ответить. Вместо этого тупо смотрю на него. Щеки порозовели, волосы взъерошены и убраны с лица. Его галстук-бабочка развязан, и когда он изучает мое лицо, клянусь, чувствую, как его взгляд впивается в то место на моей щеке, где уже образовался синяк от удара этого тупого громилы. Беспокойство перерастает в жгучую ярость, когда он осматривает все мое лицо, явно видя что-то, что его злит.

Он отпускает мои плечи, и обхватывает своей огромной рукой мое запястье.

— Пойдем, — приказывает он, мягко таща меня обратно по коридору к Дрю и его отцу. Должно быть, я ударилась головой сильнее, чем думала, потому что ничто из того, что касается этого парня, заботы обо мне и моей безопасности, не должно употребляться в одном предложении, но именно так я себя и чувствую, когда он рядом. Если уж на то пошло, мне следовало бы бежать в противоположном направлении, не позволяя ему затащить меня обратно в логово льва. Я знаю, что лучше не доверять тем, кто дружит с Дрю, но это настолько не в духе Себастьяна, что мне ничего не остается, кроме как последовать за ним и посмотреть, что произойдет.

Себастьян входит в комнату с высоко поднятой головой, взгляд пылает, но в остальном его лицо бесстрастно, как у принца, смотрящего сверху вниз на своих подданных. Я использую всю свою силу воли, чтобы не смотреть на Дрю. Все присутствующие стоят неподвижно, как статуи, и переводят взгляд с него на меня.

Отец Дрю заговаривает первым, его глаза сужаются до щелочек.

— Чем я могу помочь, мистер Артуро?

Набравшись храбрости, смотрю на Себастьяна. Его рука по-прежнему сжимает мое запястье, удерживая меня на земле, не давая потерять рассудок. Я внимательно наблюдаю за ним, пока он наблюдает за происходящим. Дрю, его отец, Джеки. Все это в одном быстром аналитическом обзоре. Его острая челюсть напрягается, и он расправляет плечи, словно готовясь к войне.

Когда Себастьян ничего не отвечает, отец Дрю начинает давить.

— Могу я тебе чем-то помочь? Я не заметил здесь твоего дедушку. — Его взгляд мечется от меня к Себастьяну, между бровями образовывается морщинка замешательства.

— Я здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы. Единственный, кто будет о чем-либо спрашивать, это я, и мой первый вопрос: кто это сделал? — его голос режет воздух, как нож. Не совсем понимаю, о чем он говорит, пока не чувствую, как что-то влажное и теплое стекает сзади по шее. Вытираю это свободной рукой и, когда отвожу ее, замечаю на кончиках пальцев полоски крови. Должно быть, это произошло, когда я ударилась головой о край столешницы.

Колени грозят подогнутся. Все вокруг вдруг становится тяжелее. Мое тело покачивается, и я вот-вот упаду, но Себастьян хватает меня за плечи и поправляет, удерживая в вертикальном положении.

Дрю делает шаг вперед в защитном жесте, его лицо искажается гримасой. Он выглядит так, будто хочет помочь, но Себастьян, удерживая меня на месте, медленно качает головой, предупреждая.

— Кто бы ни сделал это с ней, он заплатит. Считайте это своим единственным гребаным предупреждением. Если кто-нибудь из вас еще хоть раз приблизится к ней, я уничтожу каждого, кусочек за кусочком. Мне все равно, кто ты, черт возьми, такой, друг ли ты мне или какая у тебя фамилия.

У меня, должно быть, поджарился мозг, потому что он не может понять то, что я слышу. Себастьян заступается за меня, угрожая собственному другу?

— Себастьян, где твой дедушка? Уверен, что мы сможем разобраться с этим вместе. Наши семьи дружат уже много лет. Ты даже не знаешь эту девушку. Неразумно делать такие необдуманные заявления, когда у тебя нет ни малейшего представления о том, кого ты защищаешь. Эта девушка — никто. Она упала сама, и, вероятно, отделалась лишь сотрясением мозга. — Он издает тревожный смешок, обводя взглядом комнату.

— Вы правы. — Ухмылка Себастьяна напоминает акулий оскал. — Я не знаю ее, но на данный момент она находится под защитой семьи Артуро.

Ага, мой мозг уже вытек из ушей, потому что то, что он говорит, не имеет смысла. Что значит под защитой? Что, черт возьми, происходит?

— Под защитой? Себастьян, ты даже не знаешь эту девушку, и то, что произошло здесь сегодня, не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к твоей семье. Думаю, ты понимаешь, что раздуваешь из мухи слона. Девушка просто расстроена тем, что Дрю живет дальше.

— О, уверен, что так оно и есть, и, возможно, я бы поверил тебе, если бы не знал, что ты за человек на самом деле. Не вздумай больше приставать к моей сестре, или я спущу с тебя шкуру живьем своими собственными руками. В этом мире мало вещей, на которые мне не наплевать, и я не позволю тебе позорить ее. Тронь ее еще хоть раз, и у нас будут гребаные проблемы.

Сестре? Я в полном замешательстве. Я все еще смотрю на него, пытаясь понять сказанные им слова, и тут, словно пазл, в моем мозгу начинают складываться кусочки. Разговор с мамой, ее слова, которые казались загадкой, теперь обретают полный смысл.

— Моя мама. Это она… Она тебе звонила?

Выражение лица Себастьяна смягчается, но лишь на секунду, пока он смотрит на меня сверху вниз.

— Нет, она мне не звонила. Я узнал правду всего час назад. Я приехал, чтобы найти тебя, потому что твою маму положили в больницу. Они позвонили мне после того, как она написала записку с указаниями, что нужно делать, если ситуация примет худший оборот.

Примет худший оборот?

— Что…Что ты имеешь в виду? Что случилось? — качаю головой, отступая назад и вырываясь из его хватки. Все это нереально. Этого не может быть. Кто-нибудь, пожалуйста, разбудите меня от этого ужасного кошмара. Такое чувство, что грудная клетка проваливается внутрь, и каждый вдох дается тяжелее предыдущего. Ноги подкашиваются, а комната кружится. Я не могу потерять ее. Не могу.