Стоит мне о них вспомнить, впереди между деревьев маячат тёмные силуэты. Всё те же морды: енот, заяц и две белочки.

Я иду впереди и встречаю их первым.

– Доброй ночи, Егор! – здороваюсь я. – Поможете нам?

– Поможем-поможем, – хихикая, пищит серая белочка.

– А что нам за это будет? – уточняет енот.

– Кому? Кому это «вам»? – спрашивает заяц, приглядываясь к тьме за моей спиной.

– Нам, – повторяю я, делая одновременно три вещи: достаю из-за спины старика и ставлю его перед собой; проверяю свои способности к магии; перехватываю посох удобнее, чтобы в случае чего использовать его как дубину.

– О-о-о! – хором восклицают лешие.

Но так удивлены они совсем не моим приготовлениям, а… Старику?

Лешие пооткрывали рты и смотрят на него, как будто заколдованные. Я даже проверяю, не источает ли старик магию. Но нет, на тонком уровне всё спокойно: старик – обыкновенный человек. Но что тогда происходит с лешими?

– Это ты? Это правда ты? – наперебой твердят они, глядя на старика во все глаза.

– Это я, зверушки, – отвечает тот, и ласково гладит их по головам.

Хотя вряд ли он вообще понимает, что происходит. Вот я точно не понимаю.

– А кто он? – спрашиваю я.

– Вот ведь! – возмущённо восклицает серая белочка.

– Ну ты даё-ёшь! – тянет заяц.

Енот молча цокает языком.

А могли бы просто сказать. Показушники.

– Кто? Это? – строго переспрашиваю я.

Моего тона лешие не боятся, это видно сразу. Но енот подходит ближе, сочувствующе хлопает лапкой меня по коленке, явно жалея за незнание, и отвечает:

– Глава это.

– Что за глава?

– Глава деревни.

– Глава какой деревни? – спрашиваю я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

– Глава деревни Малая Молотня.

Смотрю на старика. Это глава моей Молотни? Но ведь до меня там был совсем другой глава, а до него…

– Это Степан? – вдруг понимаю я.

– Он самый, – отвечает енот, разглядывая старика и довольно улыбаясь.

Старик же всё порывается взять белок на руки или схватить зайца за ухо. То, что это лешие, он, конечно же, не знает.

– Ладно. Он бывший глава Молотни, – говорю я, подытоживая. – Значит я действительно веду его домой. А вы-то чему так радуетесь?

– Ну как же! – восклицает серая белочка.

– И ёжику понятно, а этому «умнику» не понятно, – сетует заяц.

– Он глава Молотни, – отвечает енот, – и он точно знает, куда делся наш глава. А значит, скажет нам, и мы его найдём!

– С чего ты взял?

– Так они друзья были. Хорошие. Не может Степан не знать, где главного лешего искать.

– Не может! Не может, – вторят лешие и вновь начинают радостно скакать вокруг старика. – Где? Где? Где ты его в последний раз видел? – спрашивают они.

Старик замирает, наклоняется к ним и внимательно прислушивается. А затем вдруг обращается ко мне:

– Сынок, ты тоже это слышишь?

– Что?

– Зверушки разговаривают, как люди! Али показалось?

– Не показалось, – хмуро отвечаю я. – Разговаривают. Это же лешие.

– Тьху на тебя! – ворчит старик и отодвигается от животных подальше. – Не бывает леших! Сказки то! Не верь им!

Лешие застывают на месте. Непонятливо переглядываются и смотрят на меня.

– Что с ним? – спрашивает заяц.

– Что ты с ним сделал? – добавляет серая белочка, «закатывая рукава».

– Ты зачем Степана заколдовал? Нехорошо так делать! Нехорошо! – ругает меня енот.

– Так это не я. Это всё лес.

– Что «лес»? – уточняет енот.

А зверушки тем временем обступают меня со всех сторон, снова заставляя перехватить посох удобнее.

– Он в заколдованном лесу провёл десять лет. И всё это время качал из леса тёмную магию и её использовал, – объясняю я, отступая к ближайшему дереву. – От такого у кого хочешь крыша поедет!

Енота моё объяснение устраивает. Он даёт знак остальным лешим, и те останавливаются.

– Погоди-ка, погоди, – говорит он. – То есть Степан ничегошеньки не помнит?

– Да.

– И где наш глава он тоже рассказать не сможет?

– Выходит, что так.

Лешие растеряно переглядываются, и пока они не решили напасть на вестника, принесшего им плохие новости, я решаю напомнить им, что я и хорошие им принёс: ведь у них всё же остаётся шанс узнать, куда пропал их предводитель.

– Я пока точно не знаю, как Степан лишился памяти и можно ли ему помочь, – говорю я и делаю лешим предложение, от которого невозможно отказаться: – Но я сделаю всё, чтобы вернуть ему память.

– Ты нам поможешь? – с надеждой спрашивает серая белочка.

– Помогу.

– А зачем тебе нам помогать? – уточняет енот.

– Мне тоже у Степана нужно кое-что узнать – отвечаю я. – Так что, в этом наши желания совпадают.

Лешие отходят на минутку и о чём-то тайком шепчутся. До меня долетают только обрывки фраз, но и по ним понятно: они решают, можно ли мне верить. Странные зверушки, выбора-то у них всё равно нет.

Наконец, ко мне возвращается енот, а остальные ждут его поодаль.

– Мы посовещались, и я решил, что нас всё устраивает, – сообщает мне енот. – Иди, некромант Ксандр, в деревню, помоги Степану и обязательно узнай, куда же делся хозяин леса. А мы будем ждать.

– Договорились, – согласно отвечаю я.

Лешие расступаются в стороны, давая нам пройти, а я всё никак не могу отделаться от мысли, что мир, в который я попал, полностью повёрнутый. Ну почему здесь так не любят сотрудничать? Почему все так жаждут меня убить? Это уже начинает мне надоедать. И ведь совсем скоро надоест окончательно. А мне бы этого не хотелось. Очень сильно не хотелось бы.

Глава 20. И пришла Тьма

Зная, кого именно нашёл в лесу, я иду напрямик к домику Прохора. Подвожу старика-мага к калитке и зову хозяина дома:

– Прохор! Выходи! Разговор есть!

По своему обыкновению недовольно ворча, Прохор выглядывает из окна.

– Чего хотел, некромант? – недружелюбно спрашивает он. – И не ори! Ночь на дворе. Люди спят.

– Гостя к тебе привёл, – отвечаю я и кладу руку на плечо старика. – Приютишь?

Прохор скрывается в доме, и из окна слышится только его недовольное ворчание:

– Привёл он кого-то. Кормить! Будто нам своих ртов мало.

– Куда?.. Куда мы пришли? – тихо спрашивает меня Степан.

– Домой, – шепчу я в ответ.

Прохор выходит на крыльцо. У него в руках масляная лампа. Он светит ей перед собой и щурится, разглядывая нас.

– Кто?.. – спрашивает он и вдруг умолкает. Смотрит на меня. – Это?..

– Да.

– Это же…

– Да.

Я толкаю старика вперёд. Он встаёт напротив Прохора и тоже внимательно его рассматривает.

– На сына моего похож, – говорит Степан, указывая на Прохора. – Только тот помоложе был.

– Лет на десять, – добавляю я. – Ну что, Прохор, теперь узнал?

– Батька! Батька! – кричит тот и бросается обнимать старика. Оборачивается к дому и зовёт: – Прасковья, глянь-ка! Степан вернулся!

– Как Степан? Который Степан? – Прасковья выходит на крыльцо и с удивлением глядит на нас. – Степан?

– Отец мой! – с гордостью отвечает Прохор, разглядывая морщинистое лицо старика. Затем смотрит на меня и строго спрашивает: – Ты нашёл?

– Я нашёл.

Прохор отпускает отца и подходит ко мне. Ожидаю чего угодно, но только не этого: он крепко обнимает меня и благодарит.

– Спасибо тебе, некромант! Спасибо, что отца домой вернул! Вовек тебе этого не забуду!

Последнее звучит чуть ли не как угроза, но я слишком устал, чтобы обращать на это внимание.

– Да ладно тебе, – говорю я, пытаясь выбраться из чересчур крепких объятий. – Оно само так вышло.

– Как вышло? Расскажи!

– Да что же мы тут-то стоим! – восклицает Прасковья. – Идём в дом. Там всё и расскажешь.

Теперь, когда тьма в лесу полностью уничтожена, я больше не скрываю, зачем снова туда ходил. Прохор только хмыкает, услышав, что тьма не была уничтожена с первого раза.

Пока я описываю спасение старика-мага и освобождение леса от тьмы, Прасковья накрывает на стол и приводит старика Степана в порядок. За стол он садится полностью преображённым: умытый, в новой чистой одежде и с аккуратно причёсанной бородой. И не скажешь, что десять лет в лесу у тёмного портала просидел.