Обе девушки покатились по земле, пытаясь добраться друг другу до глоток и отчаянно рыча. Прохор отполз подальше и сел. В конце концов, чего плохого в том, что нежить уничтожит нежить, а он в это время просто постоит в сторонке?

Поднявшись на ноги, Прохор отгородился мечом от шипящего и рычащего клубка рук, когтей и клыков, и принялся ждать окончания схватки.

Но русалка снова провернула тот же приём: отскочила в сторону и сбежала с поля боя. Начала носиться над бурьянным полем призрачной тенью и громко выть. А та, что осталась в колодце, подвывала ей.

– Что ж ты её не добила? – язвительно спросил Прохор у упырихи, но та не ответила.

Прохор подошёл ближе. Лейла выглядела бледнее, чем обычно. Казалось, что её кожа стала почти прозрачной.

– Что с тобой?

– А ты как думаешь?

Лейла откинулась на спину и указала Прохору на свою шею. Там, шевелясь, словно клубок змей, горели алым пламенем руны.

– Мне же нельзя пользоваться своими способностями, – объяснила Лейла, сипло дыша. – А как ещё сдержать эту блондиночку, я не знаю.

– Сколько ещё ты продержишься? – с тревогой спросил Прохор.

Прерывая их беседу, с поля раздался пронзительный визг. Русалка собиралась напасть снова.

– Столько, сколько будет нужно, – ответила Лейла, пытаясь встать.

Прохор подал ей руку, чтобы помочь. Он внимательно смотрел на Лейлу. Вымотанная, раненая русалкой, она испытывала неимоверную боль от того, что помогала ему. Но она не собиралась сдаваться. А ведь могла сослаться на ошейник и ничего не делать. Да и просто: дать Прохору сгинуть и жить в безопасности.

– Чего пялишься, старик? – прерывая его размышления, спросила Лейла и широко улыбнулась, открывая отличный вид на острые клыки. – Понравилась я тебе? Ну так сразу замуж зови!

– Ага, щас! – хохотнул Прохор, крепче сжал меч и повернулся навстречу врагу.

Лейла стояла рядом, готовая спасти его жизнь снова, если это понадобится.

Кажется, он был излишне строг к этой девчонке, хоть она и нечисть.

* * *

Девочки понравились друг другу с первого взгляда. Милые улыбки, добрые слова. Смотрел и не мог нарадоваться. Как же хорошо, что Миранда присоединилась к нам. Теперь Лейла наверняка поймёт, что женитьба меня не интересует. Как и поиск пары вообще.

Мне и одному хорошо.

На то, чтобы завершить все свои дела на пустыре, я потратил не более получаса. Деревенские тут и без меня справились. Я отправил Лейлу показывать Миранде её новый дом, да подлечил мужиков, пострадавших от когтей русалки. Колодец больше закрывать не требовалось, ведь всех русалок мы изловили. Однако Прохор настоял на том, чтобы вернуть крышку на место. Мало ли, через подземные переходы в деревню сможет проникнуть ещё какое зло.

Спорить я не стал: было бы о чём там спорить. Хочет закрыть – закрою. Тем более, что воды в колодце не было.

Кстати, надо будет обязательно узнать у Миранды, куда делать вода. Без воды – тяжко, а на речку каждый раз не набегаешься. Да и с рекой тоже творились какие-то «тёмные» проблемы, как говорили местные.

Дождавшись, пока все разойдутся, я собираюсь пойти домой, но внезапно меня подзывает Прохор.

– Пойдём? Поговорим? – спрашивает он.

– О чём? Так-то у меня дела ещё…

– О делах и поговорим, – уговаривает Прохор, берёт меня за руку и ведёт к своему дому.

Подобная прямота настолько интригует, что я иду с ним не сопротивляясь. К себе во двор Прохор не заходит, а останавливается у калитки. Кажется, не хочет, чтобы разговор услышала Прасковья.

– Я тут вроде как поговорить хотел, глава Ксандр… – начинает Прохор и смущённо умолкает: чешет макушку пятернёй и отводит взгляд.

А мне разговор уже начинает нравиться. «Глава», говорит Прохор, а не «некромант» и уж тем более не «нечисть». В этом слове слышится уважение, а это приятно.

– Продолжай, – подбадриваю его я.

На мой покровительственный тон Прохор не реагирует. И это ещё приятнее.

– Я тут с мужиками говорил сегодня, – говорит Прохор, смотря на что угодно, только не на меня. – В общем, на одном мы сошлись. Кой на чём. Важном. Молотней никогда ещё маги тёмные не управляли. И никто не хочет, чтобы это изменилось. Понимаешь, некромант?

Услышав знакомую «песню», я готов закатывать глаза и по-волчьи выть, но сдерживаю себя и даю Прохору выговориться. «Некромант» и «тёмный маг» в его речь уже вернулись, осталось дождаться, когда он пройдётся по мне словами «тёмная нечисть».

– Но ты ведь так старался, – продолжает Прохор и неожиданно начинает перечислять мои заслуги, как будто наконец признал их: – Древесину для ворот добыл, да и стража хорошего для них не пожалел. Лес нам воротил, русалок нечистых уничтожил – деревню спас и деревенских всех. Ну и ещё кое-что…

Прохор замялся. Прежде чем признать следующие заслуги, ему понадобилось почесать макушку и шумно выдохнуть. Смелости набирался, не иначе.

– Девчонка эта твоя, – неловко мнётся он, – Лейла, кажется?

– Да. Точно. Лейла, – помогаю я.

– Помогла она мне сегодня, жизнь мне спасла, а я таких долгов забывать не приучен! – залпом выдаёт Прохор.

Он смотрит мне в глаза, а в них – признательность! Ага, она самая. Я сам обалдел!

– Не все «тёмные» плохие, да, Прохор? – с улыбкой спрашиваю я.

Хотя я и лукавлю, но лишь самую малость. Лейла – кровожадный упырь. У меня нет никаких сомнений: не будь на ней ошейника, она бы не Прохору помогала спастись, а русалке – его убить. Но говорить вслух я этого, конечно же, не буду. Как обычно.

– Плохие, не плохие. На лбу у вас не написано, – не сдаёт позиций Прохор. – Но она помогла, девчонка эта, хоть и упырь. И ты помогаешь, хоть и некромант тёмный. Вот я подумал тогда и нашёл решение. Нашёл, как нам с тобой миром с управлением деревней разойтись.

– Интересно будет услышать, – честно признаюсь я.

– Место главы Малой Молотни, как ты сам видишь, Ксандр, давно и надёжно занято. И выбрали меня люди на эту должность не просто так. Они давно меня знают, они мне доверяют, – говорит Прохор, тщательно подбирая слова. – А вот земли эти, вокруг деревни, – он делает широкий жест рукой, показывая на всё вокруг, – пока ещё никому не принадлежат. Нет у них хозяина. – Он внимательно смотрит на меня и задаёт главный вопрос: – Так может ты, некромант Ксандр, станешь их единоправным владельцем?

– Владельцем всех земель вокруг Молотни? – уточняю я. – Вместе с самой деревней?

– Всех земель. Вместе с деревней, – подтверждает Прохор и добавляет самое ценное (для себя): – А главой Молотни мы меня оставим. Хорошо?

И кивает, кивает. Ждёт, что я соглашусь.

Вот же ушлый мужик Прохор. Изворотливый. Не мытьём так катаньем хочет выжать мою кандидатуру с места главы деревни.

Однако, в остальном его слова звучат куда привлекательнее, чем простое место главы. Для нас с ним это действительно лучшее решение. Он бы продолжил руководить Молотней, а я стану владельцем всего вокруг, вместе с самой деревней. Мой первый земельный надел. Имение наместника Ксандра! Ох, как звучит!

Однако, приученный этим миром к подвоху везде и всюду, я не только слушаю сладкоречивые речи Прохора, но и внимательно приглядываюсь к его ауре.

Однотонный цвет, ровные края. Вроде всё спокойно. Он не врёт. Но перестраховаться лишним не будет. Ни-ког-да!

– Какие «но»?

– Какие «но»? – переспрашивает Прохор.

По его нарочито беспечному тону я понимаю, что «но» точно есть. И скорее всего это не просто «но», а большое и жирное – «НО!».

– Что понадобится, спрашиваю, чтобы стать владельцем всех этих земель?

– Ничего, – честно врёт Прохор.

Смотрю на него и жду, пока он исправится.

– Ничего такого, – исправляется он тут же. – Только заверить бумаги.

– А вот здесь подробнее, пожалуйста!

– Всё очень просто. Ты составляешь бумагу, а в ней обязуешься взять все заботы о нашем крае на себя… Что ты сейчас и делаешь, Ксандр. Так что – ничего для тебя нового. Ты отправляешь эту бумагу королю, он её заверяет – и готово!