– Знаешь ли ты, сколько требуется энергии, чтобы превратить человека в упыря? – менторским тоном спрашиваю я.

– У меня получалось! – тут же кричит Лейла, аж подскакивая на месте. – Несколько раз получалось!

– Каждый раз получалось? Или несколько раз получилось, но попыток было гораздо больше?

Лейла замолкает, опускает голову и начинает колупать лежащую перед ней ложку пальчиком.

– Ну-у-у, не каждый раз получалось, – нехотя признаёт она.

– А теперь представь, что перед тобой не человек, а демон. – Я указываю на себя. – Представила? – Лейла поднимает на меня озадаченный взгляд и кивает. – Разницу в затратах магической энергии понимаешь? Там уже не в арифметической, а в геометрической прогрессии разницу высчитывать нужно. Поняла?

Лейла сначала кивает, а затем начинает резко мотать головой.

Не поняла.

Но прежде чем я снова берусь за объяснения, девушка глубоко вздыхает и на выдохе протяжно выдаёт:

– Вы такой умный дя-ядька, господин Ксандр! Столько всего знаете! Никто столько не знает.

– Спасибо, Лейла.

Доброе слово и кошке приятно, а тут целый самовлюблённый демон. Конечно меня повело. Расплылся в улыбке. Сижу, довольный, как слоник на море. А Лейла вдруг добавляет:

– Вот только дурачок вы, господин Ксандр. Упыри человеческой едой не питаются. Мы питаемся кровью своих жертв. – Она решительно отодвигает от себя тарелку. Как можно дальше, то есть прямо ко мне. И снова клянчит: – Давайте лучше вы эту кашу сами съедите, а я вас потом укушу и поем нормально?

– Какая же ты у меня… Добрая! – отвечаю я, придвигая кашу обратно девушке. – А ну, ешь давай! Я умный, и я знаю, что у упырей от человеческой еды тоже силы появляются.

– Что, правда что ли? – недоверчиво спрашивает Лейла.

Её взгляд ни капли не изменился, но когда я вкладываю ей в руку ложку, она не бросает её на стол, а послушно сжимает в пальцах.

– Правда-правда. Ты просто никогда не пробовала.

Лейла медленно проносит до рта первую ложку каши. Медленно жуёт. Кажется, что даже глотает медленно.

– Не вкусно, – ворчит она, но тянется за добавкой.

Вот и правильно. Голод не тётка, и не таких перевоспитает.

– Ешь, милая, ешь. Приятного аппетита!

Довольный собой, я беру в руки кружку с чаем и откидываюсь на лавке. Лейла ест, а это означает, что ещё одной проблемой у меня стало меньше – не понадобится искать ей «жертв» на съедение. А ещё не придётся слушать её извечное нытьё о том, как сильно она хочет кушать.

О том, что я сижу и втайне «подкармливаю» её Источник своей магией, я ей говорить, конечно же, не буду.

Лейла права: упырям от человеческой еды толка никакого. Только вот силы они черпают не из крови, а из сил той жертвы, которую выпивают. Но Лейла всего лишь низшая нечисть из неизвестного никому мирка. Откуда ей об этом знать? Тут же нет ни академий магии, ни школ чародейства и волшебства.

А мне – грех не воспользоваться её незнанием. Ведь если я заменю Силу, высосанную из человека вместе с его жизнью, на толику своих Сил, которых я могу с лёгкостью добыть ещё, кому от этого станет хуже? Жители деревни будут в безопасности. У меня появится полная сил слуга. А Лейла будет думать, что восполняет силы от обыкновенной еды. Сплошные плюсы.

А ещё я рассчитываю, что она наконец перестанет мечтать о том, чтобы напасть на кого-нибудь и «съесть». На меня в первую очередь. Хотя это вряд ли. Лейла упорно вбила себе в голову, что мне она нравится.

Я смотрю на упыриху, за обе щёки уплетающую «невкусную» пшённую кашу, и улыбаюсь. Неправильный мир, неправильный Дар, неправильная слуга, неправильная первая встреча с местными… Однако, даже при таких вводных у меня начинает получаться. Кое-что да и складывается из кривых деталей мозаики, что щедро отсыпал мне злой рок.

Осталось превратить деревеньку в оплот. Узнать расстановку сил. И идти мир завоёвывать, иначе я так никогда не стану сильнее своего отца.

Кстати, на счёт «силы». Не мешало бы накинуть парочку рун на контур Источника, чтобы в следующий раз не бояться меча Прохора как спящая красавица веретена.

– Так! Что-то мы с тобой засиделись, – говорю я, залпом допивая остывший чай. Не терпится пойти и начать воплощать свои глобальные планы. – Пора бы узнать, что там Прохор нам приготовил.

– А можно не нужно? – спрашивает Лейла, потягиваясь и зевая. – Что-то меня в сон потянуло.

– Оставайся, – легко разрешаю я. Без коварной упырихи под боком мне будет даже проще. – Посуду помыть! Дом в порядок привести! Обед приготовить! – Я строго грожу растерянно глядящей на меня Лейле пальцем: – К обеду!

– Да, господин, – грустно отвечает Лейла.

Она встаёт из-за стола, окидывает недовольным взглядом дом, оставленный на её попечение, тяжело вздыхает и уходит в спальню. Со своего места я слышу, как под девушкой прогибается кровать, когда она падает на неё подстреленной уточкой.

Ладно. Пусть отдыхает. Не каждый день тебя будущие великие некроманты на службу берут.

Я одёргиваю рубаху на поясе и стряхиваю несуществующие пылинки со штанин. Жаль зеркала нет, но можешь не сомневаться: выгляжу на все сто и готов ко всему.

* * *

– Ну нет! К этому я точно не готов!

Мы сидим на веранде около дома Прохора, и он зачитывает мне список важных дел. С очередным пунктом, как видишь, я резко не согласен.

– Осеменять коров это очень важно, – назидательно говорит Прохор, тыча пальцем в список. – После этого появляются телята.

– Ты как себе это вообще представляешь?!

Прохор на пару мгновений задумывается. Потом поворачивается ко мне, его глаза расширяются. Он глядит на меня, как на сумасшедшего, и внезапно начинает хохотать. Прохора сотрясает от смеха. Он запрокидывает голову и бьёт ладонью по столу.

Из окна его домика выглядывает заинтересованная Прасковья. Смотрит на мужа, затем на меня. Я пожимаю плечами, и она, повторив мой жест, скрывается в доме.

– Хах! Ты… Ха-ха! Ты подумал… – сквозь хохот пытается выговорить Прохор и резко выдыхает, чтобы восстановить дыхание. – Хех! Ты что такое подумал-то, нечистый? Это! Делают! Руками! – говорит он и снова начинает ржать. – А ты-то поду-умал…

Сцепив пальцы в замок, устраиваюсь удобнее и пережидаю повторный взрыв смеха.

– Я знаю, как это делают, – успеваю я вставить в паузе, – но я не собираюсь этого делать.

– Да там всё просто, – отмахивается от моих слов Прохор, вытирая выступившие на глазах слёзы. – Матрона тебе покажет.

– Матрона?

– Матрона, – кивает Прохор. – Она у нас мастер в этом деле.

– Ну так вот пусть Матрона этим и занимается. Раз она мастер.

Прохор покровительственно хлопает меня по плечу.

– Да ты не боись, ваше главейшество, она тебе всё покажет, расскажет, научит…

– Мне не нужно. Спасибо, – перебиваю я, сбрасывая его руку.

Цокнув языком, Прохор недовольно тянет:

– А вот это ты зря-я.

– Это ты – зря!

Без лишних слов придвигаю к себе список и нахожу в нём всё, что требовалось: количество и состав жителей Малой Молотни. Мужики, женщины, старики, дети. Молодёжи почти нет. Это странно, но это не моё дело. Главное, что мне стал понятен объём забот.

Зачем список дел? Да это я так, чтобы Прохор без работы не сидел.

– Ещё мастера в деревне есть? – спрашиваю я. – Типа этой твоей коровницы Матроны.

– Обижа-аешь! Конечно есть. И плотник, и пекарь, и близняшки-портняжки. Даже кузнец есть. Правда, староват он, чтобы молот кузнечный поднять и как прутиком им размахивать. А вот ежели обучить кого надобно… – Прохор задумывается и тут же кивает собственным мыслям в ответ. – Да. Это точно могёт. Обучит! Любого!

– Вот и раздай дела мастерам. По списку, – приказываю я, отдавая бумагу обратно. – А к кузнецу учеников отправь. Пока «могёт», пусть учит. Сам же ты, Прохор, на контроле будешь. Назначай, следи за исполнением, о результатах незамедлительно сообщай мне. – Я смотрю на его недовольное выражение лица и, собрав в кулак всю свою добросердечность, чуть мягче добавляю: – И о проблемах тоже. Чем смогу – помогу.