Доставка чемодана, набитого деньгами, – лишь самый простой способ обогащения местных чиновников через нефтяные и горнодобывающие предприятия, управляемые иностранными компаниями. Более изощренный метод предполагает участие местных компаний, зачастую не имеющих достаточного опыта работы в сырьевых отраслях. Эти компании получают долю в начале нефтяного или горнодобывающего проекта, наряду с иностранными корпорациями, которые будут копать и бурить. Иногда владельцами таких компаний становятся настоящие местные бизнесмены. Но часто это просто подставные компании, владельцами которых являются те самые чиновники, которые влияют или контролируют предоставление прав на нефтяные и горнодобывающие проекты и стремятся превратить это влияние в долю прибыли. В последнем случае иностранная нефтяная или горнодобывающая компания рискует попасть под действие антикоррупционного законодательства у себя на родине. Но зачастую конечные владельцы подставных компаний скрыты за слоями корпоративной тайны. Одна из причин, по которой иностранные ресурсные компании проводят так называемый «due diligence», прежде чем начать инвестиции за рубежом, – это стремление установить, кто на самом деле является владельцем их местных партнеров. В некоторых случаях расследования, проводимые в рамках due diligence, сводятся, по словам одного из бывших топ-банкиров, к «производству отрицания». В других случаях due diligence выявляет столько «красных флажков» в отношении перспективной сделки, что компания просто отказывается от нее. Часто доказательства, которые собирает due diligence-расследование в отношении коррупционных рисков, оказываются неубедительными. Тогда компания сама решает, стоит ли продолжать работу.
В 2007 году, когда ангольские амбиции начали обретать реальные очертания, Cobalt привлекла для проведения юридической проверки Vinson & Elkins и O’Melveny & Myers, две уважаемые американские юридические фирмы. В Анголе не так-то просто получить корпоративную документацию, хотя предполагается, что любая компания должна иметь доступ к документам своих партнеров. Мне удалось получить регистрационные документы Nazaki, и влиятельная троица владельцев нигде не фигурировала. Но некоторые подсказки все же есть. В одном из документов человек по имени Жозе Домингос Мануэль назван одним из семи акционеров Nazaki и назначенным управляющим компании. Его имя также фигурирует рядом с именами Висенте, Копелипы и Дино в списке акционеров отдельного нефтяного предприятия. Это могло бы стать тревожным сигналом для любой компании, рассматривающей возможность сотрудничества с Nazaki: оно демонстрировало явную связь между одним акционером Nazaki и тремя самыми влиятельными людьми в Futungo. (Жозе Домингуш Мануэль, как мне сказали два человека, хорошо знающие Футунго, был старшим офицером в армии и известным соратником Копелипы.) Был и еще один тревожный сигнал: шесть из семи акционеров Nazaki были названы физическими лицами, а седьмым была компания под названием Grupo Aquattro Internacional. В регистрационных документах компании Aquattro не указаны ее акционеры. Но ими являются Висенте, Копелипа и Дино.
В 2010 году, через два года после того, как ангольские власти впервые сообщили компании Cobalt, что хотят, чтобы она сделала Nazaki своим партнером, ангольский активист-антикоррупционер Рафаэль Маркес де Мораис опубликовал доклад, в котором утверждал, что Висенте, Копелипа и Дино были истинными владельцами Aquattro и, соответственно, Nazaki. «Их сделки не признают различий между государственными и частными делами, – писал он. – Nazaki был лишь одним из винтиков в системе грабежа, которая означала, что трофеи власти в Анголе делятся между немногими, а многие остаются нищими».
По крайней мере, один из следователей, проводивших due-diligence, знал о том, что, по словам Cobalt, ему не удалось установить. В первой половине 2010 года этот следователь – назовем его Джонс – обменялся серией служебных записок с Control Risks, одной из крупнейших компаний в сфере корпоративной разведки. Как следует из переписки, Control Risks запустила «Проект Бенихана» – мероприятие, получившее кодовое название в честь сети японских ресторанов во Флориде, – для поиска Nazaki. Джонс, опытный специалист по Анголе, предупредил своего собеседника в Control Risks, что нефтяные концессии в Анголе предоставляются только в том случае, если это выгодно МПЛА и бизнес-элите. Далее он назвал Копелипу одним из тех, кто стоит за Nazaki. Ни один клиент в переписке не назван. (В большинстве подобных случаев внештатным расследователям не сообщают, от чьего имени они в конечном итоге работают.) И Cobalt, и Control Risks отказались сообщить, была ли техасская группа клиентом в этом деле. Но ясно одно: предупреждения были налицо. По крайней мере, еще одно известное мне расследование due-diligence также получило информацию о связях Nazaki с Футунго.
По собственному признанию, Cobalt пошла на сделку в стране, которая в 2010 году занимала 168‐е место из 178 стран в ежегодном индексе восприятия коррупции Transparency International, не зная истинной личности своего партнера – компании, не имеющей никакого опыта работы в отрасли и зарегистрированной по адресу на задворках Луанды, который я не смог найти, когда искал его в 2012 году.
Когда власти США сообщили компании Cobalt о начале официального расследования ее деятельности в Анголе, компания заявила, что все в порядке. Без всякой шумихи, сопровождавшей громкое объявление о крупном открытии, сделанном в начале того же месяца у побережья Атлантического океана, Cobalt раскрыла информацию о расследовании в своем ежегодном отчете для акционеров.
– Nazaki неоднократно письменно опровергала эти обвинения, – заявила компания Cobalt своим акционерам, заявив далее, что «провела обширное расследование этих обвинений и считает, что наша деятельность в Анголе соответствовала всем законам, включая FCPA». Два месяца спустя, когда я написал Джо Брайанту, чтобы спросить его об обвинениях, адвокат Cobalt ответил: «В результате «обширной и постоянной» комплексной проверки Cobalt не было найдено никаких достоверных подтверждений главного утверждения о том, что правительственные чиновники Анголы, и в частности… [Висенте, Копелипа и Дино] имеют какое-либо участие в компании Nazaki». Говоря о своем масштабном открытии, сделанном несколькими неделями ранее, адвокат Cobalt добавил: «Успех, естественно, влечет за собой множество проблем. Одна из них – отвечать на необоснованные обвинения».
Проблема для Cobalt заключалась в том, что обвинения были небезосновательными. Я также написал Висенте, Копелипе и Дино, изложив доказательства того, что они владели долями в Nazaki, которые я собрал из документов и интервью. Висенте и Копелипа написали почти идентичные письма, подтвердив, что они с Дино действительно владели Aquattro и, следовательно, тайными долями в Nazaki, но настаивая на том, что в этом нет ничего плохого. Они держали свои пакеты акций Nazaki, «всегда соблюдая ангольское законодательство, применимое к подобной деятельности, не совершая никаких преступлений, связанных со злоупотреблением властью и/или торговлей влиянием с целью получения незаконных преимуществ для акционеров». В любом случае, эти пакеты акций были «недавно ликвидированы». Если американское законодательство заставит компанию Cobalt уйти из Анголы, продолжали Копелипа и Висенте, другие компании будут готовы занять ее место.
В кабинете Мануэля Висенте в президентском комплексе Луанды на вершине холма единственным звуком было урчание кондиционера, поддерживающего в комнатах комфортную температуру в 70 градусов по Фаренгейту, и стук молотка, которым рабочие с утра пораньше проводили ремонтные работы на улице. «Мерседес» и «Лэнд Крузер» стояли наготове, чтобы разъехаться, если министру понадобится выехать за пределы комплекса, окруженного высокой красно-коричневой стеной. Единственным украшением бежевых стен был портрет душ Сантуша в золотой рамке.
Вошел Висенте, одетый в элегантный костюм и выглядевший свежим после утренней пробежки. Если он и был раздосадован тем, что двумя месяцами ранее я назвал его бенефициаром сомнительной нефтяной сделки, то никак этого не показал.
