Количество людей, живущих в одних из самых богатых государств планеты, если судить по природным ресурсам, просто поражает. По данным Всемирного банка, доля населения, живущего в крайней бедности, рассчитанная как люди, живущие на 1,25 доллара в день и скорректированная с учетом того, что можно купить на эту жалкую сумму в каждой стране, составляет 68 процентов в Нигерии и 43 процента в Анголе, соответственно первом и втором по величине производителях нефти и газа в Африке. В Замбии и Конго, чья общая граница проходит по медному поясу Африки, уровень крайней бедности составляет 75 и 88 процентов соответственно. Для сравнения: в условиях крайней бедности живут 33 процента индийцев, 12 процентов китайцев, 0,7 процента мексиканцев и 0,1 процента поляков.
Феномен, который экономисты называют «проклятием ресурсов», конечно, не является универсальным объяснением существования войны или голода в Африке или где-либо еще: коррупция и этническое насилие постигли и те африканские страны, где сырьевые отрасли составляют относительно незначительную часть экономики, например, Кению. Не все богатые ресурсами страны обречены: достаточно взглянуть на Норвегию. Но чаще всего в странах, где добывающие отрасли, прежде всего нефтяной и горнодобывающий бизнес, доминируют в экономике, происходят неприятные вещи. Остальная экономика становится искаженной, поскольку доллары вливаются в нее для покупки ресурсов. Доходы, которые правительства получают от ресурсов своих стран, являются незаработанными: государства просто выдают иностранным компаниям лицензии на добычу нефти или разработку руд. Такой доход называется «экономической рентой» и не способствует эффективному управлению. Он создает денежную массу в распоряжении тех, кто контролирует государство. На крайних уровнях договор между правителями и управляемыми разрывается, потому что правящему классу не нужно облагать народ налогами, чтобы финансировать правительство, – поэтому он не нуждается в его согласии.
Не заботясь о народе, режим, питающийся ресурсами, склонен тратить национальный доход на то, что отвечает его собственным интересам: расходы на образование падают, в то время как военные бюджеты раздуваются.
Ресурсная индустрия жестко связана с коррупцией. Клептократия, или правительство, основанное на воровстве, процветает. Придя к власти, у вас не будет стимула ее покидать. Экономика, основанная на центральном банке доходов от ресурсов, – это рецепт для политики «больших людей». Четыре самых долгоживущих правителя мира – Теодоро Обианг Нгема из Экваториальной Гвинеи, Жозе Эдуарду душ Сантуш из Анголы, Роберт Мугабе из Зимбабве и Поль Бийя из Камеруна – каждый из них возглавлял африканское государство, богатое нефтью или полезными ископаемыми. В общей сложности они правили более 150 лет.
От российских нефтяных олигархов до конкистадоров, грабивших серебро и золото Латинской Америки столетия назад, ресурсная рента концентрирует богатство и власть в руках немногих. Они порождают то, что Саид Джиннит, алжирский политик, который, будучи высшим должностным лицом ООН в Западной Африке, выступал посредником в череде переворотов, называет «борьбой за выживание на самом высоком уровне».
Выживание означает захват этого банка ренты. Часто это означает, что другие должны умереть.
Проклятие ресурсов характерно не только для Африки, но в наибольшей степени оно проявляется на континенте, который одновременно является самым бедным и, возможно, самым богатым в мире.
На Африку приходится 13 процентов населения мира и всего 2 процента его совокупного валового внутреннего продукта, но она является хранилищем 15 процентов запасов сырой нефти, 40 процентов золота и 80 процентов платины – и это, вероятно, заниженная оценка, учитывая, что этот континент был разведан менее тщательно, чем другие.
В Африке находятся самые богатые алмазные копи, а также значительные залежи урана, меди, железной руды, бокситов (руды, из которой получают алюминий) и практически всех других плодов вулканической геологии. По одним подсчетам, Африка обладает примерно третью мировых запасов углеводородов и минеральных ресурсов.
Посторонние люди часто думают об Африке как о великом потоке филантропии, континенте, который безрезультатно поглощает помощь, а взамен вносит незначительный вклад в мировую экономику. Но если присмотреться к ресурсной индустрии, то отношения между Африкой и остальным миром выглядят совсем иначе. В 2010 году объем экспорта топлива и минералов из Африки составил 333 миллиарда долларов, что более чем в семь раз превышает объем помощи, поступившей в обратном направлении (и это еще не считая огромных сумм, вывезенных с континента через коррупцию и налоговые махинации).
Однако неравенство между жизнью в местах, где эти ресурсы находят, и в местах, где их потребляют, дает представление о том, какие выгоды приносят торговля нефтью и горнодобывающая промышленность и почему большинство жителей Африки по-прежнему едва сводят концы с концами. На каждую женщину, умирающую при родах во Франции, приходится сто смертей в пустынной стране Нигер – главном источнике урана, который питает ядерную экономику Франции. Среднестатистический финн или южнокореец может рассчитывать дожить до восьмидесяти лет, благодаря экономике, в которой наиболее ценными компаниями являются Nokia и Samsung, два крупнейших в мире производителя мобильных телефонов. В отличие от них, если вы родились в Демократической Республике Конго, где находятся одни из самых богатых на планете залежей минералов, необходимых для производства аккумуляторов для мобильных телефонов, вам повезет дожить лишь до пятидесяти.
Физически грузы африканской нефти и руды отправляются туда и сюда, в основном в Северную Америку, Европу и, все чаще, в Китай, но в целом природные ресурсы континента поступают на глобальный рынок, где цены устанавливают трейдеры, базирующиеся в Лондоне, Нью-Йорке и Гонконге. Если ЮАР экспортирует меньше золота, Нигерия – меньше нефти, или Конго – меньше меди, цены растут для всех. Торговые маршруты меняются: например, рост добычи сланцевого газа в Соединенных Штатах в последние годы привел к сокращению импорта нигерийской нефти, которая теперь направляется в Азию. Но если судить по доле, которую она составляет в общем объеме мировых поставок, то если вы четырнадцать раз заправите свой автомобиль, то в одном из этих баков будет очищенная нефть из Африки. Аналогичным образом, в каждом пятом мобильном телефоне есть кусочек тантала из плохих земель восточного Конго.
Африка не только непропорционально богата природными ресурсами, но и непропорционально зависима от них. Международный валютный фонд определяет «богатую ресурсами» страну – страну, которая рискует стать жертвой «ресурсного проклятия», – как ту, у которой более четверти экспорта зависит от природных ресурсов. По меньшей мере двадцать африканских стран попадают в эту категорию. На ресурсы приходится 11 процентов экспорта Европы, 12 процентов Азии, 15 процентов Северной Америки, 42 процента Латинской Америки и 66 процентов Африки – чуть больше, чем в странах бывшего СССР, и чуть меньше, чем на Ближнем Востоке. На нефть и газ приходится 97 процентов экспорта Нигерии и 98 процентов Анголы, большая часть экспорта приходится на алмазы. Когда во второй половине 2014 года цены на сырьевые товары начали падать, сырьевым государствам Африки напомнили об этой зависимости: бум привел к резкому росту расходов и заимствований, и перспектива резкого падения ресурсной ренты заставила бюджеты Нигерии, Анголы и других стран выглядеть весьма шаткими.
Ресурсное проклятие – это не просто неудачный экономический феномен, результат действия нематериальных сил; скорее, то, что происходит в ресурсных государствах Африки, – это систематический грабеж. Как и у его жертв, у его бенефициаров есть имена. Разграбление юга Африки началось в XIX веке, когда экспедиции военных, имперских посланников, шахтеров, купцов и наемников устремились с побережья в глубь страны, их аппетит к минеральным богатствам разжигали алмазы и золото вокруг основанного ими форпоста в Йоханнесбурге. По атлантическому побережью Африки торговцы уже вывозили рабов, золото и пальмовое масло. К середине двадцатого века из Нигерии потекли потоки сырой нефти. По мере того как европейские колонизаторы уходили, а африканские государства обретали суверенитет, корпоративные гиганты сырьевой индустрии сохраняли свои интересы. Несмотря на все технологические достижения, которыми было отмечено начало нового тысячелетия, и несмотря на то, что приходит осознание того, какой вред наносит планете ископаемое топливо, основные товары, которые в изобилии произрастают в Африке, остаются главными составляющими глобальной экономики.
