На борт провели как родного, усадили в кресло, подали бокал шампанского. Через некоторое время возле моего места возник довольно улыбающийся Квазимодо. Он вновь по-дружески пожурил меня за вопиющее головотяпство, мол, по-братски негоже так не уважать брата. Напоследок взял с меня обещание больше никогда так его не позорить. На том и порешили.
Если честно, к хорошему привыкаешь быстро, и с тех пор подспудно всегда зиждилась надежда на повторение приятностей. Справедливости ради стоит сказать, что свои «плюшки» получал регулярно. Потому что человек хороший: не тубаб, не «месье Дакар» и не колонизатор, а настоящий друг и брат.
ПАВЛИНЫ, ГОВОРИШЬ?
С аэропортом было связано немало эпизодов. Больше всего запомнилась эпопея с вывозом живности. К нам регулярно прилетал наш посол из Гвинеи-Бисау. В то время этот пост занимал очень душевный и домашний человек, который усердно занимался восстановлением нашего посольства, разрушенного в ходе гражданской войны. Будучи крепким хозяйственником, он очень ответственно подходил ко всем деталям. В частности, переживал за зверинец, который к тому моменту сформировался на территории нашей дипмиссии. В него входили, если не ошибаюсь, пара косуль, черепахи, дикобраз (который к вящему неудовольствию посла регулярно испражнялся на каменный пол, напрочь прожигая его своей ядовитой мочой), полчища змей и крокодилы, время от времени приползавшие на российскую землю с соседнего участка, который занимало посольство Франции.
С учетом такого анималистического увлечения он был весьма воодушевлён предложением своего коллеги в Дакаре безвозмездно передать пару птенцов павлинов, которые вылупились на нашей резиденции. Мы бы такую ценность никогда никому не отдали, однако выяснилось, что папенька этих птах никаких родительских чувств к ним не испытывал и всячески стремился заклевать по темечку при каждом удобном случае. Малюток отселили в отдельный загон с мамой, однако родитель их и там доставал. Тогда попытались на время поместить в изолированный вольер его самого, но он всякий раз умудрялся оттуда сбежать. От нападок злобного родственника ничего не спасало, а птенцов было жалко. Тогда и возникла идея в духе братской взаимопомощи пополнить бисайский зоопарк нашими питомцами.
Мне была поставлена задача обеспечить пронос божьих тварей на борт лайнера, выполнявшего рейс по маршруту Дакар – Бисау. Посол вылетал через ВИП-зал дакарского аэропорта. Птенцов разместили в корзине, где-то найденной по этому случаю нашим завхозом. Вели они себя вполне смирно, но мы специально до последнего оттягивали момент захода в здание, чтобы не привлекать внимание к нашей необычной поклаже. Я сбегал к стойке и зарегистрировал пассажира, оформил багаж. Мы ещё немного посидели в машине.
Но вот нас пригласили на посадку. Как водится, пассажиры из ВИП-зала должны были подняться на борт последними. Я подвёл посла к пункту досмотра, а сам, нацепив свой постоянный пропуск и всегдашнюю располагающую улыбку, лихо крутанулся и как бы невзначай ловко пронес корзинку через служебный проход сбоку от рамки металлоискателя, бочком просочился мимо пограничников и таможни, попутно раскланиваясь с многочисленными знакомыми (стоит ли говорить, что, согласно африканским традициям, никаких документов на птиц у нас не было и в помине), и вовремя, как ни в чём не бывало, пристроился за послом, который важным шагом и с абсолютно непроницаемым лицом шествовал от здания аэровокзала к маленькому турбовинтовому самолётику пассажиров на 30-40 авиакомпании «Эр Сенегаль Интернасьональ», который ожидал нас на поле. Посол успел скосить взгляд в мою сторону и убедиться, что драгоценная ручная кладь никуда не делась. Глаза под толстыми очками озорно засверкали. Пернатые друзья держались молодцами и ничем себя не выдавали.
Идти нам предстояло метров двести через самолётную стоянку под палящим солнцем. Мои подопечные с каждым шагом начинали ёрзать в своём временном домике всё сильнее и активнее. Анализировать их поведение времени не было. Борт находился уже в считанных метрах от нас.
Самое страшное произошло в момент, когда мы начали подниматься по трапу: павлинята, видимо испугавшись рёва двигателей, вдруг одновременно неистово заверещали противными голосочками.
Стоявшая на входе в салон спиной к открытой кабине пилотов стройная стюардесса в ужасе воззрилась на меня. «Это провал, Штирлиц!» – мелькнуло у меня в голове. Мы с послом замерли, как злоумышленники, застигнутые с поличным на месте преступления. Придя в себя от первого шока, африканка окинула нас испуганным взглядом, а затем ткнула своим изящным пальчиком в корзинку: «Месье, что у вас там?» «Курицы,» – не моргнув глазом, ответил я. Стюардесса осторожно приоткрыла крышку, оттуда сразу вылезло две головы на тоненьких шейках с огромными глазищами и маленькими клювиками. Верещание тут же прекратилось. Бортпроводница охнула и растерянно повернулась в сторону пилотов.
– Командир, у нас проблема! – пролепетала она
– Что там ещё стряслось? – весьма, как показалось, нервно и даже агрессивно спросил старший из лётчиков. При этом он даже не удосужился поднять голову, продолжая судорожно листать инструкцию по эксплуатации воздушного судна. Второй пилот в это время, немилосердно чертыхаясь, остервенело пере-ключал какие-то тумблеры. У ребят явно что-то не ладилось.
– У нас на борту…. ЧП, – выдохнула красавица.
– Что у нас? – не понял лётчик и оторвал-таки глаза от лежавшего на штурвале талмуда.
– У нас на борту… – стюардесса явно замешкалась, – … курицы.
– Курицы? Обыкновенные курицы?
– Ну, да, месье, утверждает именно это, – девушка аккуратно поправила выбившуюся из-под форменной пилотки прядку волос и взглянула на меня, ища поддержки.
– Да и фиг с ними! Лично мне они не мешают. Нам бы взлететь… – бросил командир и отвернулся, вновь углубившись в чтение и давая понять, что разговор окончен.
Девушка обиженно захлопала ресницами, неуверенно повернулась ко мне и, слегка поколебав-шись, отработанным профессиональным жестом пригласила в салон. Мы с послом, безмолвно наблюдавшие всю эту сцену из опасения спугнуть удачу, встрепенулись и поспешили к его месту.
Миссия была выполнена, «курицы» улетели.
ПОХИЩЕНИЕ ПОСЛА
С учетом того, что через Дакар постоянно проезжали наши послы из Кабо-Верде, Гвинеи-Бисау и Мавритании, по долгу службы приходилось часто с ними общаться.
Вспоминается одна ситуация с руководителем российской дипмиссии в Мавритании. По утрам у нас в посольстве в кабинете посла проходили рабочие «летучки» дипломатического состава. Первым делом я докладывал коллегам основные новости. Среди событий региона упомянул про очередной военный мятеж в соседней Мавритании. После совещания вышли мы в приёмную, продолжая что-то обсуждать. В это время раздается звонок на городской номер. Секретарь берёт трубку, долго вслушивается, хмурится и соединяет с послом. Через несколько минут нас вызывает начальник и спрашивает, не видел ли кто из нас нашего посла в Мавритании, который должен был прибыть к нам с очередной порцией документов. Все развели руками. «Тогда у нас проблема, господа! До нас он не доехал, стало быть – пропал. Связь с ним отсутствует, есть основания полагать, что его могли захватить мятежники на границе, – упавшим голосом сообщил Р.О.Манов, – Связывайтесь с временным поверенным в делах в Нуакшоте и выясняйте все обстоятельства произо-шедшего. Необходимо срочно информировать Москву!»
Самое что ни на есть ЧП! Надо сказать, что российская дипмиссия в мавританской столице находится в непосредственной близости от основных правительственных зданий и даже имеет кусок общего забора с президентским дворцом, поэтому всякий раз оказывается в гуще всех волнений и беспорядков.
Мы из приёмной тут же набираем наше посольство, где старшим остался знакомый всем нам советник. Соединение плохое, в эфире помехи и треск, слышно отвратительно.
