— Сарматы же не умеют брать крепости? — Перисад вскочил с подобия трона и нервно стал мерять шагами зал.
— Мало того, они не воюют пешими, мой архонт, в отличии от скифов! Но и тем наши стены не по зубам. Кроме предательства я не вижу иного объяснения, видно смогли подкупить стражей.
— И как теперь быть? Так ведь и ворота моей столицы откроют за мешок золота! — царь невольно вспотел, представив как среди ночи его поднимают на клинки мечей ворвавшиеся в Пантикапей сарматские воины. — Нужно усилить охрану ворот и добавить оплату стражникам, при этом предупредив их, что в случае измены они и их семьи будут казнены. Поставь на ворота самых преданных людей.
— Мудрое решение! Сейчас же распоряжусь, лично проконтролирую замену.
Перисад раздраженно бросил — Срочно сюда таксиархов, пусть готовятся к походу на сарматов. Мы должны выбить их из крепости. Срочно пусть отправляют к захваченному городу тараны для пробивания брешей, баллисты и катапульты для метания длинных стрел и тяжёлых камней! Надеюсь, что наш флот готов к отплытию? Пусть начинают погрузку на триеры!
— Возможно, ограбив город, сарматы сами уберутся обратно в свои степи?
— А я, великий архонт, как заяц должен сидеть в своем дворце? Да надо мной будет смеяться даже нищий! Я и испугался каких-то кочевников? Да, совсем я позабыл про наших союзников — скифы немедленно должны обложить захваченный город так, чтобы ни одна сволочь не ушла с захваченным добром! Посылай к ним гонца. Пусть только попробуют они отказаться или даже если скифы протянут с помощью, я их накажу, приказав вырезать их семьи в родных стойбищах.
В поход мы отправились всем племенем, оставив только стариков и старух да малолеток, кому пятнадцать не исполнилось. На них оставили стада и охрану крепости. Вождь справедливо рассудил, что идти грабить город лучше всем племенем — и вывезти можно больше добра и молодежь поддержать в случае чего. С нами шел обоз из трехсот вагенбургов, которые в мирное время использовали как защиту стойбища пастухов от внезапного набега. Помощь пастухам оказывали собаки, которых несколько раз видать скрещивали с волками. Огромные волкодавы отпугивали не только волков, но и степных львов.
Греческий город был захвачен на удивление быстро — греки настолько привыкли к защите крепостных стен от набегов кочевников, что бодрствовали единицы стражников. Остальные спали, не ожидая врага именно на стенах города. дождавшись пока молодежь зачистит всю стражу и откроет городские ворота, я подал знак факелом и в город вошла вся наша армия. Грабили планомерно, разбив город на квадраты, забивая возы награбленным добром, которого было ну просто завались. Мы с вождем лично патрулировали улицы захваченного города, пытаясь выявить мародеров. Но нет, все дружно выполняли поставленную задачу и стаскивали добычу в центр города, где их сразу загружали в повозки. Всех, кто пытался оказать сопротивление, тут же убивали. Потому брали лишь самое ценное. И все равно взятых телег не хватило и мы стали изымать повозки у местных. За три дня мы закончили грабеж и объявили горожанам о выкупе за их жизни.
Горожане, которых согнали к главному городскому храму, понуро слушали ультиматум нашего вождя — Греки! Вы хотите жить? Я по вашим лицам вижу, что хотите. Так вот! Или вы соберете еще пару телег золотом и серебром, или вы все будете убиты. Нет, смерть будет для вас слишком легким решением проблем, лучше я вас продам, смотрите на солнце! Как только оно закатится, я отправлю вас на продажу. Конечно, не все вы выживете в пути, но слово я сдержу и деньги с выживших поимею. Время пошло, к сумеркам телеги должны быть заполнены!
Горожане развернулись и пошли за своими заначками.
Моя разведка донесла — пролив пересекли корабли, которые сгружают войска. Предупредив вождя, я получил в помощь тысячу доспешных Бессмертных, которых поставил в засаду за скалами. Мои же бойцы окружили высадившихся греков, которые в ожидании ушедших за следующей партией пехоты, разожгли костры для приготовления пищи. Пользуясь подсветкой я первым пустил стрелу, за которой на ничего не понимающих греков обрушился ливень стрел. Пара минут и луки замолчали — стрелять было некуда — остались только трупы и раненные, которых я послал добить. Мои бойцы, грамотно прикрывая друг друга, по трое передвигались по берегу, добивая раненных. Затем мы собрали их оружие и доспехи. Заняв место убитых у костров, укрывшись их плащами, мы дождались возвращения судов, которые из-за низкой осадки уткнулись в берег. Не успели греки высадиться на берег, по ним полетели наши стрелы. Затем на триеры полетели горшки с греческим огнем и после зажженных стрел корабли превратились в пылающие костры.
Греки пытались тушить очаги пламени водой и лишь только сильнее разгоралось пламя, пожирая дерево. Матросы пытались спастись в море, но на берег им выйти не давали, расстреливая как в тире.
Самое смешное, что Бессмертным не нашлось работы, они все два боя простояли в засаде, ожидая прорыва греков!
Вернулись разведчики из под Гермонассы. Этот город находится на месте Анапы. По их докладу я понял — В городе до сих пор не знают о участи Фанагории. Поэтому не долго думая, я отправил гонца к вождю сообщить о моем решении захватить и второй город. В сообщении я предлагал отправить уже готовый обоз с добром с тысячей Бессмертных, а остальным выставить заслон против возможного нападения местных племен скифов. Я обещал вернуться через два дня.
Вот уж беспечные греки! Их царь даже не известил своих граждан о сарматской угрозе! Захватив стены, мои бойцы открыли ворота, куда устремились все мои подчиненные. Беспечные греки метались, пытаясь спрятаться в своих домах. В одном месте нашелся командир, сумевший организовать сопротивление: посреди улицы возвели подобие баррикады из перевернутой телеги и мешков с зерном, которое было в телеге. За баррикадой собрались человек сто. Дабы не терять людей, я приказал подняться лучникам на крыши домов по обе стороны дороги. Лучники как в тире расстреливали греков и те после убийства своего командира вынуждены были бежать.
Наконец мы зачистили город и я гордился, что уже второй захват и не одного убитого соплеменника, легкие ранения ни в счет. Командиры, которых я поставил во главе взводов, рот, батальонов и полков, вполне контролировали свои подразделения, я заменил всего лишь двух командиров батальонов, понизив их до ротных за бестолковое командование доверенными подразделениями. Все городские повозки, лошади и мулы с ослами были загружены ценностями и отправлены в сторону ожидавшего нас заслона. Затем на вьючных животных отправил в Фанагорию запас пшеницы. Причем жаба давила просто сильно — хотелось все зерно вывезти домой. Наконец после нескольких часов раздумий я решил отправить хлеб морем на захваченных купеческих кораблях, которые вмещали более ста тонн груза и даже не успели разгрузиться.
Десяток кораблей были забиты пшеницей и рожью, а один к моему огромному счастью был набит гречкой, которую доставили из Китая несколькими караванами в Азию и оттуда уже сюда, видно пытались продать ее по бешенным ценам местной знати, которая вполне могла решить закупить себе диковинную крупу. Добавив в этот торговый флот еще десяток кораблей, мы смогли силами горожан осуществить погрузку всего запаса хлеба и свиньями с поросятами, гусями. В случае нападения греческого флота на нескольких кораблях установили метательные машины для горшков с греческим огнем. Я решил лично вести караван, сделав простейший компас.
Перед самым отплытием разведка донесла о приближении конницы скифов. Вождь скомандовал и наша конница построилась для атаки. Передние ряды составили воины в доспехах, а за ними шли остальные. Я же предложил вождю своей молодежью обойти скифов и ударить им в тыл. Вождь согласился и я со своими практикантами рысью пошли в обход, оседлав заводных коней, а тех, на которых мы пойдем в бой, мы вели, привязав их уздечки к своим седлам. Почти все были в доспехах и с длинными копьями под четыре метра в правой руке и с щитом в левой. Все копья имели упор для кисти.
