— Твой отец был славным моряком. Адам часто останавливался у меня во дворце. Мы были близкими друзьями. Я пророчил ему повышение. Я хотел сделать его капитаном морфлота. С ним мы б покорили не только сушу, но и море. Жаль, конечно, что он… — в эту секунду молчания император передумал говорить про любовь к русалке и сказал что-то менее шокирующее и более тактичное. — жаль, что он покинул нас так рано.

Но все мы знаем причину его смерти. Знает ли император, что я русалка? Не может такого быть. Он не оставил бы меня в живых. Почему ж тогда я слышала в его словах второй смысл и скрытую угрозу? Неужели Дэймонд проболтался?

— К сожалению, я не помню ни отца, ни мать. Но его светлость мне много рассказывал про времена, когда он был подмастерье у моего отца. — тут я слукавила. Мы никогда не поднимали тему моих родителей. Герцог сторонился ее.

— Славные были времена. — при этом Дэймонд странно переглянулся с императором. Что-то они скрывают. Но какая может быть тайна у них про моего отца? Как они вообще связаны?

— Что ж, думаю, пришло время открыть бал. Виктория, дорогая, поможешь мне.

Императрица обреченно вздохнула, но она не имела права отказать Арчибальду. Поэтому он повел свою жену в центр зала.

Я завороженно смотрела за их парой. Они смотрелись очень гармонично и танцевали так, будто всю жизнь только это и делали. Засмотрелись все. Среди зрителей я заметила и потускневшую Райану. Обычно радостная девушка сейчас стояла с каменным лицом. Она старалась не показывать боль, что она чувствовала, но я достаточно успела с ней пообщаться, чтоб понять, что что-то не так. Такая независимая девушка попалась в сети любви.

Она просто не замечает, как мужчины смотрят на нее. Даже Милош попал под ее обаяние. Хотя я ни разу не слышала, что он был кем-то увлечен. Моежт, это и хорошая идея? После свадьбы помирюсь с братом и приглашу его к нам. Как и Райану. Я понимаю, что он не может ей ничего дать. Почти. Он даст ей уверенность и покажет, что она привлекательна. Она не должна тратить себя на женатого мужчину и быть любовницей. Она достойна быть женой. Да и Милош посмотрит, какая жизнь есть, за ум возьмется, устроится на работу. Это я хорошо придумала.

Танец подходил к концу, и самое время было признаться:

— Дэймонд, я не умею танцевать. Даже танец влюбленных.

Герцог удивлено на меня посмотрел. Пару секунд он искал решение в своей голове, а затем сказал:

— Мелодия там простая. Любые движения будут гармонично смотреться. Так что я упрощу танец. Просто расслабься и доверься мне. Вести буду я. Просто иди за мной.

Как-то он слишком уверенно это говорил. Может, в себе он и не сомневается, а как же я? Ладно. Дэймонд же сказал довериться. Вот я и доверюсь.

По аплодисментам я поняла, что танец закончился. Император подошел к нам, передавая право быть хозяевами вечера. Значит, теперь мы в центре. Как зала, так и внимания.

Заиграла музыка. Дэймонд показательно пригласил меня на танец:

— Позвольте украсть вас на этот танец, ваша светлость.

Мне оставалось только вложить свою ладонь в его.

Люди расступались перед нами. От их взглядов было не по себе. Я и так волновалась и боялась что-то сделать не так. А тут еще и пара сотен глаз смотрели на меня и наблюдали за каждым шагом.

Видимо, пришло время навсегда забыть свои корни и понять, что теперь я для них своя. Я гордо подняла подбородок и выпрямила спину. Пусть смотрят.

Дэймонд развернул меня к себе и притянул за талию. Его рука обожгла меня даже через ткань. Мы стояли непозволительно близко. Я чувствовала его дыхание на своем лице. Подобрав момент, мы плавно задвигались. Наш танец действительно был упрощен. Но то, с какой уверенностью двигался Дэймонд и я за ним, нельзя было назвать простотой. Мы были огнем, мы были водой, мы стали одним целым. Мы кружились по центру зала, игнорируя взгляды гостей. Им пришлось отступать, чтоб не мешать нам. Говорят, танец — это дуэль, это борьба. Но это не в нашем случае. Я сразу подняла белый флаг и проиграла битву. Я доверилась герцогу, я расслабилась в его руках. Это было единение, а не соперничество.

Дэймонд чувствовал то же самое. Когда музыка подходила к концу, мы просто замерли. Уже жених прижимал меня к себе. Его ладонь гладила меня по спине, обжигая кожу. Вторую руку он положил мне на затылок. Его глаза нашли мои и замерли в немом вопросе. Впервые в жизни я чувствовала, что желание мужчины взаимно. Поэтому я сама потянулась к его губам.

Поцелуй был осторожным. Герцог боялся меня спугнуть или как-то надавить. Я была в его руках драгоценностью, фарфоровой куклой, которую не хотели разбить. От Дэймонда исходила такая нежность, что я чувствовала ее всем телом. Тепло разлилось по моим венам. Я поддалась навстречу жениху. Это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Я впервые наслаждалась этим. И не хотела конца.

Но он должен был наступить. Я в испуге отпрянула от Дэймонда, который непонимающе посмотрел на меня. В начале мы обговорили дозволенные касания на публике. Такого я не разрешала. Почему ж он удивляется?

— Дэй, я хочу пить. Я пойду возьму шампанского.

— Хорошо. Я тогда поговорю с некоторыми важными людьми. Не теряйся. — я была рада, что он понял мое желание остаться одной. Мне нужно было все обдумать.

Застыв перед столом, я не знала, что выбрать. Мысли в голове были разбросаны, и никак не собирались в кучу.

Видимо я выглядела совсем потерянной, раз кто-то решил мне помочь:

— Возьмите это, оно сладкое. — я обернулась и увидела женщину, протягивающую мне бокал.

13 глава

По инерции я взялась за бокал. Хотела уже начать говорить слова благодарности, но тут ко мне пришло осознание:

— Это вы. Я узнала вас. Мы виделись на набережной вчера днем. — сказала я восторженным голосом. Мне казалось, что встретить ее, женщину, любящую моего жениха, в своем поместье на балу в честь собственной помолвки очень странно и удивительно.

— Да, это я. Я тоже вас помню. — более спокойно ответила она. Голос у нее был приятный. Я б могла слушать ее часами. Эта женщина была совершенна.

Конечно, она помнила нас. Ей довелось увидеть любовь своей жизни с какой-то девицей. Она, наверное, думала, что я не подхожу Дэймонду. Я молода и неизвестна. Я не столь утончена и опытна. Но она и не знала причину, по которой я сейчас стою на этом месте и претендую на род и поместье герцога.

— Э… И как вам бал? — самый неловкий разговор в моей жизни. Почему я не представилась? Зачем вообще с ней о чем-то говорить? Мы с ней соперницы в борьбе за одного и того ЖЕ МУЖЧИНУ. Нам в принципе не положено разговаривать, только ненавидеть друг друга и периодически распространять лживые сплетни. Но исправиться все же пришлось. — Я Мариника.

Женщина усмехнулась. Иронично и снисходительно. Что ж. значит, ненавидеть друг друга нам все же придется.

— Меня зовут Клэр из рода Браских, ваша светлость. Бал прекрасен. Давно мне не удавалось побывать на столь качественно организованном мероприятии. Этим занималась ваша мать или вы кого-то нанимали? — по традиции всем должны были заниматься женщины с моей стороны. Но у меня никого не было. Кто вообще спрашивает такие вопросы?

— Нам пришлось нанять сваху. У моей… моей матери не было возможности этим заняться. Но мы не пожалели о своем решении. Работа действительно выполнена на высшем уровне.

— Это и правда лучшее решение. Все должно быть идеально, когда в свет выводят кого-то вроде вас. — и с таким дружелюбным лицом она это говорила, что непонятно — оскорбляет или сочувствует. В отличие от Райаны, которая тоже всегда говорила горькую правду, от Клэр исходил яд и сарказм. Она и не скрывала своего лицемерия и неприязни ко мне.

— Да, когда представляют невесту второго человека в государстве, уровень должен соответствовать. — и мы с Клэр по-идиотски захихикали, будто я сказала что-то смешное. Вот они какие — светские разговоры. Не знаю, чем бы он закончился, если б к нам не подошел Дэймонд.