К еде притрагиваться я не собиралась, не знаю, чем они там ее пичкают, а вдруг запретные вещества. Видела такой фильм, превращали людей в овощ. Может этот парень маньяк, безумный доктор, продавец органов, да кто угодно. Но зачем меня украли? Они уже потребовали у отца деньги? Нет если бы так, то я уже была бы на свободе. Он говорил о том, что хочет овладеть мной. Не посмеет, он же знает, очень надеюсь, что понимает, что с ним будет. Он знает моего отца, значит знает его жесткий характер, не рискнет, не тронет меня, а если вдруг… Нет, наверное, лишь напугать хотел.

Мысли крутились в голове, слезы наступали с новым потоком, я не могла успокоится.

Вспоминала по крупицам последние дни. Как готовилась к свадьбе, почти ничего не ела, почти не спала, и сейчас сижу в этом грязном подвале, как замухрышка. Минуты тянулись целую вечность, постукивание капель напоминали мне стрелки часов. Я начала их считать, сбилась и снова начала, пока не отключилась, силы покинули меня.

Проснувшись, я обнаружила, что ничего не изменилось. Кожу жгло, саднило от мест, где касался меня этот наглец. Да кто он такой? Какое имеет право? Его большие и грубые руки касались меня так, как будто он имел на это право, владел моим телом, как куклой.

Я снова захотела смыть кожу в тех местах, где он меня касался, но охранник, если ее можно так назвать, пристально пялилась на меня. Тело все еще горело, наверное, у меня жар. Мне было жутко, страшно, непонятно.

– Чего смотрите? – огрызнулась я на нее, орлиный взгляд даже не моргал

Она лишь хмуро посмотрела на меня, нахмурив брови у переносицы. Через пару часов, а может минут, время здесь было не понять, опять появился ОН.

– Можешь идти, – приказал он охраннице.

Кажется татуированный бы тут главным.

Я схватилась за решётки и прокричала

– Вам нигде не найти покоя, не в этом городе уж точно, этот город принадлежит моему отцу, а в Европе мой крестный, который сожжет Вас дотла и даже пепел от Вас не оставит, – все это я наслышалась от братьев, когда тайком иногда подслушивала их разговоры

– Когда-то этот город принадлежал моему отцу, твой отец самозванец, и ты дерзкая и такая же, наглая, как и твой папаша, – слова больно ударили

– Вы не знаете моего отца и тем более меня, – кричала я

Он подошел ближе к решеткам.

– Амелия я все знаю о тебе, даже больше, чем ты думаешь, – на лице пошлая ухмылка.

Я оттолкнулась от решетки и обхватила себя руками. Я теряла контроль, мне становилось плохо, душно. Я совсем забыла, что у меня легкая фобия закрытых пространств, а вперемешку с нервами еще хуже. Он как чистый, животный страх, смотрю на него и понимаю, что не могу быть такой же смелой, как в мыслях, когда он рядом.

Он прошел к двери, открыл ее и зашел внутрь. Я забилась в углу, в страхе, что он начнет снова меня касаться и домогаться.

Кажется я начала терять контроль, меня начало трясти не по-детски, мне казалось я сейчас умру, челюсть дрожала и зубы больно ударялись друг о друга, и я упала в обморок.

Амелия

На этот раз я проснулась в комнате. Светлые стены, мягкая кровать. Я боялась открывать глаза.

– Я знаю, что ты проснулась, – голос с хрипотцой звучал где-то рядом.

Я вскочила и натянула на себя одеяло до самого горла, испуганно посмотрела на кресло рядом, где сидел парень. Голый торс покрытый татуировками. Теперь были видны все картинки. Очень замысловатые узоры, голова льва, какие то надписи. Волосы у него мокрые. Кудряшки светились под лучами солнца. Ровные черты лица, красиво очерченные губы, щетина. На нем домашние штаны и как я уже поняла он любитель курить везде. Всегда сигарета во рту. Он сжимал ее своими белыми зубами, как хищник. Папа тоже курил, но он делал это только в кабинете или не в стенах дома.

Я с ужасом подсмотрела под одеяло, на мне было лишь нижнее белье, то самое свадебное белое, которое я так долго выбирала с мамой и тетей Эстель. Даже подвязка на бедре осталась, лишь платье сняли. Я краснела, щеки пылали.

– Долго будешь себя разглядывать? – спросил он теряя терпение

– Зачем Вы меня раздели и где я? – глупые вопросы, которые я произнесла, даже сама понимала всю дичь что я несу, но мозг, кажется, отключился. Я просто говорила, не отдавая себе отчета.

– Ты потеряла сознание, уже в который раз, кажется у тебя проблемы со здоровьем? – он сузил глаза

– Н-нет, и вообще это не Ваше дело, – под конец подытожила я

– Понятно, – прервал он меня, – теперь слушай и запоминай: ты тут надолго, останешься в этой комнате, не пытайся сбежать, истерить и кричать, как в прошлый раз. Я простил тебе твой проступок, но в следующий раз я точно спущу с тебя шкуру, – он подошел к кровати

Я пыталась отползти подальше, но он ухватил меня за лодыжку и грубо почти варварски затащил под себя.

– Не брыкайся, – он потушил сигарету прямо на тумбочке, я охнула от такого дикарства, – я не буду с тобой возиться, не понравишься дам парням порезвится, уверяю тебе это о-о-й как не понравится, – он снова оскалился и вздохнул глубоко, – так что девочка Амелия будет вести себя тихо и не злить меня, а я буду добр и буду ебать тебя не так жестко, как планировал, договорились?

Я кивала, как болванка. Не понимала, что ему надо, зачем все это, ведь он не говорил об отце и что звонил ему. Он просил выкуп? Как это делают в фильмах, о-х черт, да сейчас я кажется не в фильме, а в жесткой реальности. Но лучше не перечить, это такая психологическая пытка. Он пытается держать меня в страхе, пока отец меня выкупит. Нельзя показывать свой страх.

Когда он слез с меня я наконец собралась с мыслями

– Как Вас зовут?

– Для тебя я Палач, – сказал он жестко

– Господин Палач, – я ломала пальцы на руках, – Вы связались с моими родными, моя семья заплатит Вам столько сколько хотите.

Я никогда не материлась, но кажется сейчас самое время.

– Твой папочка правда заплатит мне? – удивился он

– Да, сколько захотите, – осмелела я

– Да ладно, Амелия, поверить не могу, какое счастье, что ж ты молчала все это время, а сколько он заплатит?

Я опешила, понимая, что он издевается. На лице наглая ухмылка, голос пропитан сарказмом. Сидела на кровати и смотрела на него не понимая, что же ему тогда нужно, раз не деньги.

– Неужели ты до сих пор не поняла, что я тебя не ради денег украл. Мне не нужны кровавые деньги твоей семьи, то что мне было надо я забрал из под самого носа твоего всемогущего папаши, так что знай твоя жизнь у меня в руках, как захочу так и будет, – он снова закурил

Я не замечала, но слезы катились из моих глаз собираясь на подбородке, вся простынь которой я укуталась уже стала мокрой, губы дрожали.

Он хотел что-то сказать, но нас прервал телефонный разговор.

– Уже еду, – быстро бросил он собеседнику и обратился ко мне, – тебе повезло конфетка, я спешу, но будь готова сегодня ночью ты точно не заснешь, и да поешь, чтоб не вырубится на самом интересном месте.

Он бросил на меня пошлый взгляд, и я поняла весь смысл его слов. Я бросилась за ним оказалось дверь заперли, бросилась к окну, которое тоже было невозможно открыть. Я прошастала по комнате, все пахло мужским одеколоном, и вообще мужчиной. Он оставил свой запах, от которого мне было душно, я никак не могла проветрить комнату. Я зашла в ванную, в поисках чего-нибудь полезного: бритвы или того чем можно защитится, но все было продумано. Здесь не было ничего, кроме принадлежностей для моей гигиены. На полках было все, чем я обычно пользуюсь в повседневной жизни. Мои шампуни, маски, крема, средства по уходу. Очень удивилась. Хотя списала все на совпадение, мой мозг не был в силах воспринимать хоть какую-либо информацию.

Мне принесли еду. Нахмурилась увидев все то, что я любила. На тарелке лежали морепродукты, которые были у меня на первом месте, мои любимые пирожные, которые папа заказывал из Арабских эмиратов. Кажется Палач очень хорошо меня изучил, но зачем, опять же вопрос.