– Да, и это хорошо, не будет противно ломать ей жизнь каждую ночь, – процедил я сквозь зубы.

Мама удовлетворительно кивнула, она не сомневалась в моем настрое, но ее вечные проверки и контроль, я уже не злился, как делал это раньше, когда еще был молод. Я всегда вскипал от ее тотального контроля, но потом научился с этим жить, обходить преграды и не обижать ее, она ведь жила лишь для меня.

Когда я остался в кабинете один я снова взял фотографию, прокрутил ее. Я наблюдал за ней почти с самого ее рождения, наблюдал издалека. Не было желания подходить ближе. Я был ее тенью, вечно зная, где она и с кем, куда пошла и что сделала. Я всегда держался подальше, думал, что, если приближусь еще больше не сдержусь и убью на месте. Жажда крови и все решится в миг, но меня всегда что-то останавливало. Я знал о ней все, даже дни менструации. Она была моей целью, заданием, а задания я любил выполнять без единого промаха.

– Месть блюдо, которое подают холодным, мой мальчик, ты должен действовать медленно и верно. Гор должен почувствовать боль, которая будет сопровождать его всю оставшуюся жизнь, смерть ребенка слишком просто для него, а вот поломанная и обесчестеная дочь это уже другой разговор.

Теперь я четко знал, кто скрасит мои ближайшие ночи и имя ей Амелия.

Амелия

– Боже, Боже, Божечки, поверить не могу Амия, ты представляешь, свадьба века, вот что пишут о вас в СМИ, обалдеть просто, – Эмилия визжала от радости, и я вместе с ней, – О, Мадонна, ты только почитай.

Эмилия, была очень похожа на Монику Белуччи, такая же женственная и жгучая итальянка, она была моей самой близкой подругой, в придачу дочкой моего крестного отца Винченцо Гуэрра. Они были из Италии. Дядя Винченцо и отец были, как братья с юношества вместе, учились вместе и дружба перерoслa в нечто большее, теперь мы крепко дружили семьями. Он был крестным всех детей Гиоргия Гурамова, то есть моих братьев тоже. Так вышло, что я была единственной дочкой. Это было и хорошо, и плохо. Братья и отец, вечное опекунство и контроль, но и то, что ты девочка, уже плюс, ведь все твои капризы исполняются в два счета.

– Амелия Гурамова согласны ли вы взять в законные мужья Руслана Гурия, – и подруга громко захихикала

Месяц назад я обручилась с Русланом Гурия. Его семья одна из влиятельных семей страны. Под стать нашей: семейное наследие, именной герб, фамилия говорила сама за себя. И сам он Руслан оказался красавчиком, просто пушка, высокий, сильный, правильные черты лица, воспитан и даже вел себя как джентльмен, кажется моя сказка воплотиться в явь. В детстве мне мама часто читала про принцев, и я так сильно мечтала, что я вырасту и выйду замуж за принца. Руслан подходил по всем параметрам, что я установила еще будучи маленькой девчушкой. Я вдохновлялась отцом и братьями, а их у меня было 3. Я была самая избалованная в семье. Правда у меня еще была сестра старше меня, она была от первого брака отца, его первая жена умерла, и Элла была его первой дочкой. Она давно получила высшее образование в Европе, вышла замуж и там и осталась. Часто нас навещала, и мы часто ездили к ней, когда всей семьей отправлялись в отпуск. И она приедет на мою свадьбу, как же я рада.

– Девочки, тише, – в комнату зашла мама, – ваши визги слышны по всему дому.

– Ой, прости мам я не заперла дверь, – хохотнула я

Мама несла с собой поднос со вкусностями и чаем, она была такой красивой и нежной, не удивительно, что папа ее так любил.

– Папа уже дома? – спросила я

– Да в кабинете с твоими братьями, – ответила она и поставила поднос на столик рядом с диваном, на котором мы умостились

Если отец в кабинете к нему – значит нельзя, значит что-то обсуждают, мужские дела, в них я никогда не лезла, меня это все не волновало совсем. Братья всегда меня оберегали, даже во время обучения в Лондоне. Там учились все дети нашей семьи, мои двоюродные сестры и братья. Мой брат, который был младше меня на 2 года, Леван, всегда был рядом, ходил за мной тучей, запрещая все на свете и уберегая от всего, по крайней мере ему так казалось.

Я не могу похвастаться бурной студенческой жизнью, ведь строгий брат и охрана не давали мне даже покоя в библиотеке, я не жила в общежитии, как там принято. Для нас с братьями был куплен дом с прислугой, где нас часто навещали родители, в особенности отец. Он прилетал каждый раз, когда вылетал куда-то по делу, каждый рейс обратно он брал в Лондон, навещал нас и улетал. Я училась хорошо, на факультете иностранных дел, правда не знаю кем стану в дальнейшем. Ведь Руслан и я не говорила на эту тему, знаю у него строгая семья и женщины у них не работают. У нас в семье тоже строго, но мама работала, скорее у нее был свой бизнес, мастерская-искусств и всемирно известные галереи. В ее мастерской делали модерн вещицы для дома и интерьера, каждая была уникальной и продавалась за очень высокую цену, произведения искусств мастерской были выставлены в разных арт-галереях мира. Я очень любила бывать там, но почему-то не могла быть как мама, и заниматься искусством. Я хотела большего, быть важной, и поэтому выбрала свой факультет, отец был не против. Теперь я, понимая почему, ведь какая разница, кто я по специальности если я выхожу замуж за Гурия, значит работать точно не буду. Может когда-нибудь, когда у нас уже будут дети я смогу упросить Руслана, но об этом пока рано думать. Мне оставалось еще 2 года, чтоб доучиться. Об этом я спрашивала у отца, и знала, что доучиться я смогу, это точно, но меня переведут на заочное обучение.

Моей обязанностью в этом доме было лишь быть послушной дочкой, кем я и являлась. Меня всегда ставили в пример, прилежная дочь, гордость отца и семьи Гурамовых.

– Синдром отличницы, – так высказывалась обо мне Элла.

Я никогда не злилась на нее, она моя старшая сестра, почти как мама, я не смела ей перечить и огрызаться в ответ. Она не была похожа на меня. Бунтарка, вот какой она была, после совершеннолетия всегда создавала проблемы для отца, и он очень тяжело это переносил. Я никогда не хотела быть похожей на нее. Она даже вышла замуж против его воли с каким-то иностранцем, арабом, правда королевских кровей, но все же отец был против, он не хотел, чтоб его дочь стала чей-то первой женой в гареме. Но она твердила что Давуд, ее муж, не такой, и она будет его единственной женой.

Папа с восхищением посмотрел на мою успеваемость за семестр и заявил

– Моя гордость.

Слышать такие слова от отца лучше любой похвалы.

– Моя принцесса выросла, делает большие успехи в учебе, думаю настало время выдать тебя замуж, за достойного наследника своего рода, – продолжил он, – тобой интересуется старший сын семьи Гурия: Руслан. Ты видела его на мероприятиях, – отец держал меня за руку и считывал эмоции на моем лице.

– Но я, мне только исполнилось 19, – я опустила пушистые ресницы, взгляд отца всегда смущал меня, он был как грозный властелин мира, нежный лишь со мной и мамой.

– Самое время, не нужно тянуть, доучишься уже будучи его женой. Я уладил этот момент, он не против, потом родишь мне внуков, – отец улыбнулся теплой улыбкой, пытаясь смягчить свое решение, которое принял без моего участия.

В тот день он рассказал мне о Руслане, и я прониклась к нему. Да я видела его пару раз, но особо восторга никогда не испытывала, хотя может тогда мне было не до мальчиков, я всегда думала об учебе и своем будущем. Какая же я наивная. Мой отец прописал все по дням. Зря я напрягала свои извилины. Через неделю семья Гурия приехали свататься, мы обручились. Руслан надел на мой пальчик колечко в несколько карат, которым я никак не могла налюбоваться. Кольцо красивое, бесспорно, но я всегда ожидала щенячьего восторга, думала умру от волнения в день помолвки, но я всего на всего была слегка взволнована, не более.

– Моя принцесса, да будет у тебя сказочная свадьба. Руслан очень достойный мужчина, – мама гладила нежно мои волосы.

– Как у вас с папой? – спросила я