– Поцелуй меня… напоследок…

Завизжали тормоза, и, вынырнув из-за угла, на противоположной стороне улицы остановился наземный автомобиль. Блестящий хромированными поверхностями ретро-кузов – его хозяин ездит по земле не от бедности, а из желания продемонстрировать шик. В городе автомобиль Альберта Ленарда узнавали.

– Вот она где! – Ленард собственной персоной выскочил с пассажирского сиденья, не успела дверь до конца отъехать вверх. Он был в ярости, галстук сбился на сторону, лицо багровое. – Так я и знал!

За ним вылез водитель – младший брат финансиста, Альфред Ленард. В таком же строгом чёрном костюме, едва сходящемся на плечах.

– А ну живо убрал от неё лапы, DEX! – Старший Ленард дёрнул девушку к себе за руку. – Надя, быстро домой! Я найду тебе нормального мужа! С ним ты быстро забудешь свои глупости и научишься вести себя прилично.

– Но, папа, я люблю его, – пискнула Надя.

– Закрой рот, извращенка бесстыжая! – Отец залепил ей пощёчину; она вскрикнула, прикрывая лицо; Ред подался вперёд. – Ничего, вечером мы будем уже на корабле, и вся эта нервотрёпка наконец закончится. – Бегом в машину, не то отлуплю!

Глаза у Реда остекленели. Боевой режим, божечки-кошечки! Он собирается защищать Надю! Схватив блокатор, Ангел пулей вылетел на крыльцо.

– Забери её, Альфред! – Ленард отшвырнул девушку брату, тот поволок её, слабо упирающуюся, к машине. – И свяжи, к чёртовой бабушке, чтобы этот позор семьи больше никуда не делся до самой посадки! – Он приметил инженера с блокатором и злорадно обернулся к Реду. – Что, сволочь, зыркаешь? Ничего ты мне не сделаешь!

Он плюнул Реду под ноги, демонстративно растёр и направился к автомобилю.

Киборг одним движением выворотил железный дрын из кованой ограды крыльца, буравя взглядом спину Ленарда. Сейчас метнёт… Ангел поднял блокатор, но поймал этот взгляд – бешеный и совершенно отчаявшийся – и передумал. Он схватил Реда за плечо, рискуя быть первым, кого тот проткнёт своим дрыном.

– Стой, Ред! Не надо.

Ага, легче скалу сдвинуть с места. Ред не попытался его ударить, но на этом всё. Стальные пальцы вцепились в железяку, отобрать которую не было никаких шансов, и в ней постепенно вдавливались вмятины.

– Ред, миленький, успокойся. – Ангел погладил его по судорожно сжатой руке, будто так и собирался с самого начала. – Дыши глубоко. Не надо ничего делать, пожалуйста. Никому от этого лучше не станет. Честное слово, никому, а уж тебе – точно.

Он был прав. Ничего хорошего не выйдет, если Ред сейчас оттолкнёт Ангела, догонит проклятого Ленарда и проломит ему череп, а заодно и его проклятому брату. О себе Ред не думал. Станет хуже – всё равно! Ему мнилось, хуже быть уже не может. Отключат или прикажут умереть – ну и ладно, без Нади существовать незачем. Но Ленард – её отец, и она вроде бы его любит. Как его убить, зная это? И о ком она будет плакать больше – об отце или Реде? Невозможность разрешить это противоречие перегревало процессор, глаза жгло, словно уже выполнялась команда на самоуничтожение.

– Давай сядем, Ред, – гладя закаменевшие плечи, уговаривал Ангел. Считал, что из сидячего положения атаковать сложнее? Как же он ошибался! – Пойдём-ка. Ну, присядь на ступеньку. Не шуми, не надо. Хочешь выпить?

– Нет. – Будто металл лязгнул.

– И правильно, – согласился Ангел, поболтал протянутую флягу и отпил сам: допинг казался весьма своевременным. Он сел рядом на крыльцо и аккуратно потянул руку у дрыну. – Отдай мне, пожалуйста. А?

Ред ничего не сказал, но стиснул железную палку ещё сильнее, перекручивая. Ангел вздохнул, ласково похлопал киборга по спине и продолжил нести успокаивающую галиматью. Тот молча крутил дрын в руках, завязывая его узлом. Встать не пытался. В глазах погас огонь и осталась безнадёга.

Ангел помнил, как назавтра ребята – не эти, а старые сотрудники, которые ныне разъехались по большим городам, – рассматривали дрын с узлами и дивились. Как его увидел Нойланд и унёс к себе в кабинет, чтобы потом демонстрировать посетителям. Как он, Ангел, просил майора дать Реду отпуск – неофициально, в виде исключения, просто потому что чувствовал: нельзя его допускать к работе в таком состоянии. Нойланд не понял: мол, ты, Смит, совсем с катушек слетел, Ред же не человек, ты ещё катер в отпуск отправь. А потом они чуть не потеряли Реда.

Если бы Ленарды не знали, что Ред киборг, не было бы всех этих неприятностей и переживаний. Они с Надей давно бы поженились, и ныне, вполне возможно, Редрик Ленард занимал бы по протекции какую-нибудь непыльную, но высокооплачиваемую должность в одном из банковских филиалов. А отсутствие детей списали бы на проблемы со здоровьем. Так что, наверное, Ковалёв не зря шифруется. Одно непонятно – как? Что за технология нераспознаваемая? Загадка мучила дотошного инженера почти физически.

Ред украдкой перебирал голографии Алика: конечно же, не удержался и скопировал кое-что. И чем дальше, тем больше ему хотелось показать их жене. А ещё больше – выдать за свои. К сожалению, Надя знает, что у него не было детства. Но он хотел бы, чтоб она увидела, каким оно могло бы быть.

Несколько дней он маялся. Всё же демонстрировать чужие изображения без разрешения того, кто на них изображён – не комильфо. Наконец решил спросить – что он теряет, в конце концов? Ну, скажет мальчонка «нет», авось не обидится.

– Алик. – Ред тронул его за рукав, когда они возвращались с вызова.

Тот поднял бровь. Ред уже начал привыкать, что этот мимический жест – не только его.

Алик, в свою очередь, начал привыкать, что если его называют «Алик», то речь пойдёт о чём-то серьёзном. Или «Ковалёв» – но это о делах. А «Алик» – о личном.

– Ты в выходной свободен?

Если не свободен, то что это за выходной? Хотя… Наверное, Редрик имеет в виду, что у него могут быть планы.

– Как ветер в поле! – Он свистнул, изображая ветер.

– Может, зайдёшь ко мне в гости? – Ред смотрел как-то неуверенно, словно предполагая, что ему могут отказать. – Я тебя с женой познакомлю. А ты покажешь ей свои голографии. А?

Алик улыбнулся.

– Конечно, зайду. Особенно если покормишь.

Готовить он так и не научился, невзирая на немалое количество наставников. Никакие наставники не помогут, если душа не лежит. А лежит она исключительно к поеданию того, что приготовят другие.

Редрик жил в небольшом частном доме с маленьким участком, почти всю площадь которого занимали цветы – никаких любимых обывателями посадок типа овощей или ягод не наблюдалось. Алику это понравилось: практически как дома. Их с папой дачный участок был побольше, но никаких тоскливых овощей там не росло, чему Алик очень радовался, насмотревшись, как корячатся на огородах друзья в сезон. Цветов, впрочем, тоже не росло – чувствовалось отсутствие женской руки. Папа так и не женился, потеряв прошлую семью – хорошо, хоть ребёнка взял.

Алик машинально сорвал цветок и позвонил в дверь – и только затем сообразил, что обрывать цветы в хозяйском саду и являться с ними в гости не слишком уместно. Так что, когда дверь открылась, вид у него был смущённый и – с этим цветочком – довольно нелепый.

В дверях стояла пухленькая светловолосая женщина средних лет в цветастом домашнем платьице. В огромных зелёных глазах читалась растерянность.

– Ред, – прошептала она, уставившись на него. – Это ты?

– Да, – ответил знакомый голос, и Ред показался из-за её спины. – Но нет.

Женщина беспомощно всплеснула руками. Алик кашлянул и, спрятав цветок за спину, поспешил представиться:

– Александр Ковалёв.

– А… – выдохнула она тихонько. – Очень приятно. Я – Надя Сорок Три.

Странно, что женщина-человек носит типичную фамилию киборга. Но заговаривать об этом Алик не стал. Значит, так надо. Некоторые считают, что жена всегда должна брать фамилию мужа. Хотя другие полагают, что наоборот.