– Тор, – кивнул майор. – Тебя тоже ни Ковалёвым, ни Александром звать не станут: с учётом нашей специфики, длинно.

«Алик» – не длинно. Однако было у него нехорошее предчувствие…

– А как вас называют, майор? – позволил он себе поинтересоваться, раз зашла речь. Да, нарушение субординации, но продолжать скрупулёзно её соблюдать – только укреплять представление о себе, как о туповатом киборге.

Майор смерил его долгим взглядом.

– Хайнц Нойланд. Но если ты о том, как меня звали, пока я не променял боёвку на папки с бумагами… – Взгляд помягчел и ностальгически затуманился. – Моё прозвище Бэр.

Ни фига себе! Легендарный Бэр! Алик вырос на рассказах о нём. Папа поощрял возникший интерес сына к работе спасателей и пожарных, покупал цветные книжки, подписал на специальные сайты. Бэр был их героем. На разных этапах своей жизни работал и спасателем, и собственно пожарным, приобретя уникальный опыт, неоднократно участвовал в ликвидации различных происшествий и чрезвычайных ситуаций. Отважный пожарный, гасивший в составе спецгруппы целую планету, охваченную огненным штормом. Участник спасательной экспедиции на астероид Ильма, столкнувшийся с соседним. Он вытащил из болота тонущую самку гигантской многожорки из Красной Книги и её детёныша – по мотивам даже мультик сняли, хотя в мультике не было ничего о том, как перепуганная многожорка искусала своего спасителя. Батя возил Алика к дяде Стивену на Кассандру, и среди сотни историй, услышанных от пенсионера-МЧСника, чуть ли не треть была про Бэра. Вот уж кого Алик не ожидал увидеть своим начальником!

За час Алик переделал все дела. Получил экипировку: и боевой костюм «винни-пух» с каской и крагами, и комбинезон для ситуаций попроще. К ним прилагался универсальный прозрачный кармашек, чтобы вставлять в него табличку с именем и крепить на спине. Своей таблички у новенького, ясное дело, не имелось, вместо неё по умолчанию в кармашек был заправлен двузначный номер. Служебный коммуникатор Алик застегнул на правом запястье – на левом висел личный видеофон.

Разобравшись с амуницией, он занялся жильём. Дом, правда, снимать раздумал: чересчур много пространства для одинокого парня. Остановился на квартире. Первый этаж трёхэтажного здания, две комнаты и кухня, прямо под окном – цветник.

И всё это время Алик не мог отделаться от мыслей о Бэре. Вспоминал, что о нём слышал, что читал. По пути позвонил папе, отчитался о благополучном прибытии и с щенячьим восторгом поделился новостью. А потом – бате. Попросил передать привет дяде Стивену, как встретит, и сообщить, что попал в подчинение к самому Бэру!

Нойланд начинал сорок пять лет назад. Давно мог бы уйти на пенсию и не переживать, что сотрудников сманивают в федеральные центры всякие полковники и подполковники, фондов на ремонт части не выделяют, а горожане возмутительно игнорируют требования пожарной безопасности. Но чем тогда жить? Ни детей, ни внуков, одни воспоминания. Только работа и держит.

Молодость была бурной, ордена сыпались, как снег с неба. Другой бы при таком старте дослужился до генерала, а Нойланд застрял. Недипломатичен, нетерпим к несправедливости – не получался из него карьерист. Повышение регулярно задвигали, а однажды разжаловали. Он тогда засветил в морду какому-то начальственному дебилу на тушении торгового центра, вздумавшему послать людей вытаскивать «очень ценные» товары из-под рушащихся на глазах перекрытий. Наорал, пинками выгнал чужих подчинённых из опасной зоны и врезал уроду. Вовремя: как раз в этот момент крыша обвалилась. Погоны сняли, зато мамки этих парней, которым не повезло с начальником, чуть ли не полгода носили Нойланду то коньяк, то виски… Как только не спился?

Хотели разжаловать ещё раз, да вмешался Стрелок– в ту пору он уже получил инвалидность и ушёл из профессии, но был в большом авторитете, знал, к кому обратиться и на что нажать. Цунами смыло прибрежный город, работало несколько команд, стянутых по сигналу бедствия. Мелкий городок со смешным таким названием – Синий Нос или что-то в этом роде… Управились быстро, там и спасать-то было почти некого после того, как прошла волна… Уцелели далеко не все здания, среди них – лаборатория «DEX компани», компания была тогда в самом расцвете, купалась в деньгах, строение капитальное. На крыше дрожали вымокшие сотрудники. Ребята Нойланда подвели катера, помогли им забраться. И он спросил, когда погрузка заканчивалась – чисто формально:

– Внизу ещё кто-нибудь остался?

– Нет, – качнул головой мужик в дорогом костюме, утратившем вид под солёной водой.

И тут девочка-лаборантка в белом халате, стуча зубами от холода, пискнула:

– Там инкубаторы в подвале… залило… Автономной системы питания хватает на шесть часов, пять уже прошло.

Нойланд зло обернулся к администратору в костюме и прошипел:

– Никого нет, да? – тут же показывая знаки ребятам и вдавливая на служебном комме кнопку запроса помощи.

– Да и чёрт с ними! – Тот раздражённо махнул рукой. – Полетели!

– Ща ты у меня полетишь, падла.

Руководство не оценило. Мол, было бы из-за чего! Полсотни нерождённых киборгов – на фоне основных средств компании убыток невеликий. Только он не об убытках думал. Они ведь абсолютно беспомощные. Бросить их там – всё равно, что утопить котят. Нойланд даже паскудной вонючей многожорке, пытавшейся оттяпать от него кусок мяса, утонуть не дал, что уж говорить…

Коронный удар – по сочной морде, – и администратор со сломанной челюстью вылетает за борт катера по параболической траектории, плюхается в мутную воду, стоящую на уровне второго этажа… И девочка то ли ойкает, то ли хихикает.

Нет, он не подох. Тогда бы точно разжаловали, а может, и упекли за решётку, невзирая на былые заслуги. Выплыл, дерьмо же не тонет. Но, таская наверх наравне с подчинёнными тяжеленные цилиндры, за бронестеклом которых проглядывало что-то безумно рыжее, торопливо подключая резервные генераторы и ещё какие-то трубки, с которыми хлопотала отмёрзшая девочка, Нойланд представлял, как этот тип задыхается, уходя на дно.

Тип оказался чьим-то протеже. На Нойланда навесили сто смертных грехов и засунули в забытый богом медвежий угол с рекомендацией сидеть тихо и благодарить, что не закатали в бетон. А спустя пару месяцев, когда он размышлял – то ли запить, то ли дать дёру и примкнуть к пиратам, – на адрес части, где ему предстояло дотягивать лямку до пенсии, пришла посылка. Транспортировочный модуль с рыжим обормотом внутри. К обормоту прилагалась записка от той девочки. Жаль, что она успела рано выйти замуж.

И вот тебе дежа вю. Такой же обормот, в том же цвете. Позабавил своим наивным «я человек» и разбудил несвоевременную ностальгию. Теперь каждый день будет напоминать. Но хорошо, что остался! Нойланд ухмыльнулся, мысленно крутя перед носом полковника Тотта фигуру из трёх пальцев.

Робот-пылесос ездил по дежурке, тихо жужжа. Ангел в потрёпанном свитере с оленями сидел в компьютерном кресле за стеклом и протирал клавиатуру, параллельно ворча на зависшее над голографической платформой изображение большого недовольного комара. Судя по его дислокации и эмблеме на брюшке, насекомое олицетворяло операционную систему диспетчерского компьютера.

– Почему комар? – с любопытством спросил Алик. До сих пор он встречался в основном с человеческими образами системы. Для детских компьютеров предлагались герои мультиков, у кое-кого из мальчишек, с которыми он дружил, такие были чуть ли не до окончания школы, но он быстро перерос это увлечение.

– Потому что плохо себя вёл, – припечатал Ангел, тряхнув своим хвостиком. И погрозил комару пальцем, заставив того потупить красные глазки. – Взял и нужную программу снёс, паразит. А она лицензионная, денег стоит.

– Она была похожа на вирус, – пропищал комар.

– Крис, ещё раз так обознаешься – я тебя самого в микроба превращу. В инфузорию-туфельку, на хрен.

Бурчал он вроде добродушно, но оказаться на месте комара с перспективой перевоплотиться в инфузорию – интересно, какой у него исходный аватар был? – Алику определённо не хотелось бы.