Я попятился, наткнулся на одноклассника, голова которого торчала над подлокотником огромного дивана, и услышал сонное:

– Эй, милашка, иди сюда, полежим вместе…

– Отвали, мудила! – гаркнул я, выдернув край футболки из его шустрых пальцев.

Глюки могут быть у одного, но явно не у троих. Учитывая, что кое-кто из них абсолютно трезв.

Сомнений не осталось: каким-то непостижимым образом я превратился в девушку.

Как я должен был воспринимать этот «подарок» судьбы? Плата за бурную ночь? Да, знай я, чем обернется мой первый раз, пошел бы в священники и принял обет безбрачия. Только бы не видеть чужое отражение вместо привычного. Незнакомое, но поразительно схожее с моим: не заметить общую на двоих форму губ, глаз и лица не смог бы только слепой.

Я доплелся до спальни родителей – единственной комнаты, которую предки догадались запереть на ключ, – поискал запасной под ковром (безопасность, достойная швейцарского банка, ага) и открыл дверь.

С трудом подавил желание позвонить матери и сказать, что сошел с ума.

Я просидел до утра на полу, то и дело вглядываясь в зеркало: ничего не менялось. Пока будильник не оповестил о привычном для мамы времени подъема.

Шесть ноль-ноль.

Глаза вернулись к зеркалу после минуты бессмысленного созерцания мигающих цифр – и мучительное видение исчезло. Я прижался ладонями к груди, посчитал ребра и приподнял край футболки для уверенности. На месте. Другого доказательства мне не требовалось.

Осторожно поднялся, пытаясь не спугнуть удачу переполнившей меня радостью, и пообещал себе, что сейчас же разгоню притон, который устроили в доме ребята. Конечно, не без моего участия. Я как наивный ребенок решил, что это наказание высших сил – жестокий урок для усвоения элементарных правил приличия.

Начать следовало с себя. И с девушки, свободно растянувшейся на моей постели. Ее едва прикрытое голое тело сейчас не вызывало ничего, кроме раздражения. Я потянул ее за руку и стащил с кровати. Грубо, конечно, но в то утро мне было не до щенячьих нежностей в виде несвежих с утреннего бодуна поцелуев и ласковой просьбы проснуться. Брюнетка с шумом грохнулась на пол и, еле продрав глаза, протянула:

– В чем дело?

– Вставать пора, скоро предки вернутся.

– А попросить нормально нельзя? – прошипела она, кутаясь в одеяло.

Я молча покачал головой, отдал девушке платье и отвернулся к окну, чтобы дать ей спокойно одеться.

– Я думала, мне нужно соблазнить просто ботаника, но ты еще и отморозок, – она с яростью бросила в меня одеялом. – А парни ведь предупреждали, что ты с приветом.

Круто. Она еще и переспала со мной по чьей-то просьбе.

– И что теперь? – отозвался я с безразличием. – Хочешь компенсацию за сложность задания? Тебе наличкой или номер счета оставишь?

– Мудак, – прошипела она перед тем, как открыть дверь и выйти. – Надеюсь, впредь с тобой трахаться будут только за деньги.

Меня не растрогало ее мстительное проклятье. Устало выдохнув, я выбрался следом, чтобы очистить дом от остального сброда.

Я сделал все, чтобы школьные «приятели» невзлюбили меня еще сильнее – поочередно распахивал двери спален, будил громким воплем и летящими в голову подушками.

Бояться мне было нечего: на физическую расправу они не решились бы из-за отца, а словесный буллинг меня давно не трогал.

До выпуска оставался год, и желание наладить с ними отношения сместилось чуть ниже нулевой отметки.

Наспех расправившись с толпой, бубнящей в разной степени громкости, я наконец-то выкроил время для наведения порядка в собственных мыслях. Пытался понять, что было со мной прошлой ночью, но, так и не обнаружив ни одного адекватного ответа, забил болт. Предпочел думать, что это дебильный, хоть и слишком реалистичный сон.

Но это была только первая серия. За ней той же ночью включилась вторая… Потом третья… Четвертая, пятая. Сегодня утром завершилась очередная.

С полуночи до шести – и на час раньше, когда время переводят на зимнее, – столько длится сеанс бесконечного кошмара, в который превратилась моя жизнь.

Александра – главная героиня хоррора-многосерийника и моя… вымышленная сестра. Легенда, которой все верят, хоть никто никогда не видел нас вместе, чтобы наглядно оценить степень схожести.

Я долго скрывал в себе девушку, но полгода назад мне впервые понадобилась ее помощь. Дважды.

Первой причиной, из-за которой я был вынужден засветить лицо Алекс, стала пиранья-Джилл.

Мне нужен был действенный способ от нее избавиться: та самая справка от венеролога и человек, способный донести до девушки приятную новость. Признание в лоб выглядело бы подозрительно, и я решил «невзначай» рассказать ей о том, что у меня есть сестра-близнец, которая хочет с ней познакомиться.

Встреча прошла в круглосуточном баре, куда Александра пригласила мою подружку, чтобы развеяться после якобы тяжелой рабочей смены.

Мы мило болтали, хоть мне с трудом удавалось держать лицо, пока прилипала зачем-то вытягивала из Алекс подробности нашего детства. А после третьего коктейля «сестра» восхитилась неподдельными чувствами Джилл, которая простила мне измену и букет болячек, передающихся половым путем. Своей реакцией на признание Алекс она так живо напомнила мне рыбу, что с тех пор к ней приросло прозвище Пиранья.

Я часто страдал от бессонницы в теле этой девчонки, в то время как собственный мозг требовал возмещения недостающего сна. Пришлось научиться незаметно дремать на последних рядах лекционных залов, мчаться домой после учебы и почти полностью перевестись на удаленную работу, которую вполне можно было доделать женскими пальцами.

В одну из таких ночей я обзавелся парой подруг-полуночниц, с которыми Алекс до утра зависала в игровых чатах. А после вынужденной встречи с Джилл я рискнул перевести сетевое знакомство в реальное, чтобы хоть иногда убивать скуку в клубах с подходящей компанией.

Кто же знал, что одна из двух новых подружек Александры окажется студенткой моего универа? И на «счастье» в ту ночь она стала не единственной моей знакомой, пораженной не только удивительным сходством нашей с Алекс внешности, но и одним на двоих именем. Отрицать очевидное было глупо: я на ходу придумал историю о том, что «сестричка» три года училась в Европе и вернулась в родную гавань в начале года.

Мой полуночный образ жизни отлично вписывался в придуманный миф. Идеальная разница в шесть часов с Парижем, где по легенде Александра училась дизайну у лучших модельеров, и не менее идеальная работа со свободным графиком уже в Бостоне.

Вторая причина – ночные гонки, куда я решил протолкнуться участником, а не зрителем.

Заезды устраивались после полуночи, когда несколько занятых гонками улиц на окраине города не грозили вылиться в дорожные заторы и серьезные проблемы с полицией.

Давний друг предложил мне тряхнуть стариной, но пришлось отказаться и отправить вместо себя «сестру».

Сделать липовые права оказалось легче, чем я думал. Найти реально существующую девушку с таким же именем, подправить фото и взломать необходимую базу данных – для этих нужд я обзавелся знакомствами еще во время учебы в колледже.

Я провел уже большую часть гран-при в этом хрупком теле. Чемпионат близится к концу и нам с напарником осталось дожать всего три гонки. Одна из которых ждет меня в эти выходные.

Сегодня же…

Утро начинается, как и предыдущая сотня: подъем по будильнику, завтрак, душ. Путь до паркинга на минус втором этаже занимает четыре с половиной минуты.

Привычным движением я отключаю сигнализацию, открываю дверь темно-синего «монстра», сажусь в кресло и вставляю ключ зажигания. Краем глаза цепляю движение справа от парковочного места. Симпатичная брюнетка, с которой я познакомился на встрече с семьями отцовских друзей. Как оказалось, мы третий год учимся в одном универе. Что она здесь забыла?

– Салют. – Она подходит к двери ровно в тот момент, когда я опускаю стекло у пассажирского сиденья. – Машина заглохла, подбросишь к кампусу?