У меня уже и в висках стучать от перенапряжения начало, и жарко стало. Но сколько не пыжилась, чувство появилось только одно, «я дура» называется. Нет, ну а как не почувствовать себя идиоткой, когда сидишь и изо всех сил тужишься, чтобы сотворить магию? Точно дура! Я же в эту магию даже не верю. Вернее, не верила, до сегодняшнего дня.

Мальчику явно надоело возиться со мной. Он спрыгнул с кровати, махнул рукой и заявил:

– Само потом получится. У меня в первый раз тоже само вышло.

Я только покачала головой и тяжко вздохнула. Только бы оно само не получилось так, что мне твой папочка голову за это открутит…

– Расскажи тогда про это место. Мы на острове, да? – спросила, медленно подходя к окну, чтобы раздвинуть шторы (без магии, а по старинке, руками) и посмотреть на виднеющиеся вдали воду и другую землю.

– Ага, – кивнул Арьен, опять плюхнувшись на кровать и поджав под себя ноги, на манер йога. – Это наш остров. Он маленький, тут всего несколько деревень и небольшой город.

– М-м-м, ваш? – глубокомысленно протянула я.

Надеюсь, ребёнок фигурально выразился…

Мальчик снова кивнул и развёл руками:

– Ну да. Папин.

Я так и замерла, вцепившись в шторки. А почему бы, собственно, и нет?! Богатый, красивый, наделённый властью, и вот остров даже собственный имеется. Мечта, а не мужчина! Характер, правда, не сахар, но это в принципе терпимо. Если бы не одно большое, просто-таки огромное «НО» – он дракон!

Да если Реар может превращаться в то здоровенное крылатое чудище, очертания которого я видела в ночном небе, то он же, в теории, и сожрать меня может! Почему-то на этой мысли в животе громко заурчало.

Сразу вспомнилось, что я уже давно не ела и сама бы сейчас целого дракона слопала. Арьен похихикал в ладошку, спрыгнул с кровати и поманил меня рукой.

– Пошли, проберёмся на кухню тайком. Там много вкусного, – проговорил он громким заговорщическим шёпотом.

И вот мне сразу этот лукавый детский взгляд не понравился, но «там много вкусного» очень даже понравилось оголодавшему желудку и перевесило нехорошие предчувствия. А ведь я на интуицию никогда не жаловалась, она у меня вполне хорошо развита. Не стоило игнорировать её тревожные звоночки…

Первое, что меня насторожило на подходе к кухне – громкое чавканье. Даже не представляю, кто может так есть. Или скорее жрать, потому что с таким чавканьем точно не едят. Входить в помещение категорически расхотелось.

– О, Бульс там! – поднял пальчик вверх Арьен. – Значит, госпожа Джули с дочками на рынок поехали. Вечером будет что-то особенное.

Ребёнок мечтательно прикрыл глаза и облизнулся, потирая живот. Забавный такой. То старается выглядеть как взрослый, пыжится, изображая из себя джентльмена, то становится вот таким – обычным проказливым мальчишкой.

– Джули – это ваш повар? – уточнила я, прислушиваясь к причмокиванию и урчанию за дверью.

– Ага, – кивнул Арьен. – Они вообще в городе живут, но часто здесь остаются, чтобы туда-сюда не бегать.

– А… Бульк? – кивнула на дверь.

– Бульс, – поправил мальчик. И махнул рукой, потянувшись к дверной ручке. – Пошли, сейчас познакомлю.

– Я, пожалуй, воздержусь, – помотала головой, отступив на шаг.

– Ты чего, трусишь? – неподдельно удивился Арьен, округлив глаза. – Ты же моя охрана! Сильный маг и вообще. А, забыл, – хлопнул он себя по лбу. – Ты ж не помнишь. Так и знал, что девчонки трусишки. Вот я, даже если магию забуду, всё равно ничего бояться не буду.

Как ни странно, я была склонна с ним согласиться. Тогда, в лесу, Арьен держался молодцом и будто вообще не боялся. Разве что в самом начале чуть-чуть, ещё в карете.

– Магию невозможно забыть, вам ли не знать, лорд Арьен, – вдруг прозвучало у меня за спиной.

Берс подкрался так тихо и неожиданно, что я с трудом сдержала вскрик. Резко повернулась и с прищуром уставилась на чопорного сухаря. Интересно, сколько он успел услышать? Если только окончание высказывания Арьена, то ничего. А вдруг он слышал про то, что я «ничего не помню»?

Но Берс подчёркнуто игнорировал моё присутствие, сосредоточив всё своё внимание на «молодом хозяине». Похоже, не услышал. Вспомнилось, как он прошёлся по моему статусу и положению в обществе, отговаривая Реара со мной связываться. Вот же высокомерная жердина!

Мальчик покосился на меня, улыбнулся и продекламировал таким тоном, будто кого-то пародирует:

– Мы созданы для того, чтобы преодолевать невозможное.

– Неоспоримо, – с почтением склонил голову дворецкий, признавая правоту ребёнка.

Интересная у них тут иерархия всё-таки. Даже с ребёнком так расшаркивается, а меня вон или вообще игнорирует, или смотрит свысока, будто сам не обычный наёмный персонал. Хотя, чем больше у человека проблем с самооценкой, тем больше он задирает нос и проявляет высокомерие. Истинное превосходство не нужно выпячивать, оно само в глаза бросается. Взять того же Реара. Вот уж кому не надо важничать, чтобы что-то там доказать. Властность из него так и прёт.

– Ладно. Ты нас не видел, если что, – заявил Арьен и открыл дверь на кухню.

Чавканье на мгновение стало громче, а потом резко стихло. Я покосилась на Берса и заметила, как дрогнули уголки его тонких бледных губ. Неужели улыбку сдерживает? Да нет, показалось, наверное. Такие сухари не улыбаются. Разве что злорадно.

Дворецкий мазнул по мне безразличным взглядом и покинул коридор. А Арьен уже вошёл в кухню. Послышалось какое-то сопение, пыхтение и возня. Надеюсь, этот Бульс не сожрёт ребёнка!

И, как бы мне ни было страшно, я тоже шагнула в кухню. Но прямо перед этим услышала где-то в отдалении «Мари, приготовь лорду Арьену сменную одежду. Он с Бульсом». Да что же это за Бульс такой, что после общения с ним переодеваться нужно?! Такой страшный, что как увидишь, так штаны менять приходится?..

Прошла вглубь кухни, ориентируясь на звуки возни и сопение, завернула за длинный основательный стол с каменной столешницей, установленный по центру помещения, и замерла, увидев, судя по всему, того самого Бульса. Внутри появилось странное чувство диссонанса. Это просто сумасшедший мир!

На меня удивлённо смотрели два огромных, чёрных как ночь глаза в обрамлении пушистых… розовых ресниц. Ещё был виден аккуратный, такой же чёрный, влажно поблёскивающий треугольник носа и длинный малиновый язык, свесившийся набок из небольшой, будто бы беззубой пасти.

И на этом более-менее адекватные черты питомца Арьена заканчивались.

Невероятное, лохматое создание неопределённой формы кричаще яркой расцветки увидело меня, замерло на мгновение, потом моргнуло и, издав «бульс», расплылось по полу, мимикрируя под коврик. Миленький такой пушистый длинноворсный коврик розового цвета с сиреневыми, малиновыми и канареечно-жёлтыми пятнами. И оно живое!

Коврик моргнул – я вздрогнула. Коврик пополз по полу – я икнула.

– Ну ты чего, Бульс? – потрепал коврик Арьен. – Это Августа, она хорошая. Не бойся её, – проговорил мальчик. Лукаво покосился на меня и добавил: – Она сама тебя боится.

Коврик по имени Бульс ещё раз посмотрел на меня бездонными чёрными блюдцами, моргнул и с протяжным «бу-у-ульс» собрался в пушистый шарик. Арьен довольно погладил его и кивнул мне.

– Попробуй, он мягкий и ласковый.

Я осторожно подошла чуть поближе и присела на корточки на расстоянии, чтобы можно было дотянуться до диковинной зверушки, но и отпрянуть подальше, если что. Руку к пялящемуся на меня во все глазища чуду тянула очень медленно. Ориентируясь по расположению глаз и носа, решила потрогать спину или бок. А то вдруг укусит, если к морде потянусь.

Бульс на ощупь оказался очень мягкий и тёплый. А ещё от него пахло цветами! Какими именно я не поняла, но это определённо был сладковатый цветочный аромат. От моих медленных, осторожных поглаживаний Бульс прикрыл свои огромные бездонные глазки-блюдца и то ли заурчал, то ли тихо забулькал.