«Вот только он ничего не знал про ту «Печать привязки», что «подарил» мне Адепт.»

Ну а так, как я, по мнению демоницы, уже умер, то и «условие» было не действительно.

- Я убила его. – спокойно сказала она.

- Точно? Он окончательно умер? Не оживёт, как я?

- С отрубленной головой тяжело ожить. Я присыпала его тело вместе с останками его компаньонки в той воронке, что осталась от взрыва.

- Так, теперь, что было дальше?

А дальше суккуб вернулась к моему телу и просидела почти десять часов, пока снова не рассвело. Я всё так же лежал холодный и неподвижный. Потом она забрала свой рюкзак с рационами, поломанную роботессу и ушла к скалам. Там она и провела три дня…

- Что-о-о? Три дня? – крикнул я.

- Ну да… - немного испугавшись моей реакции, пролепетала она. – А может и четыре… Я не запомнила. Я сидела, ела, пела Инке песенки, играла на альте. Мне недолго оставалось жить, и я решила провести последние дни с подругой…

Я почти не слушал Ангиррайю, шокированный её словами. «Тут и в самом деле чокнуться можно! Я ведь каким-то образом ожил! А если это была не «смерть», а что-то вроде «дежурного режима», как у Инки, что бы восстановить организм? Не знаю. Но ряд признаков – Знак, «Аптечка» указывает, что я умер «по-настоящему»…Тогда как быть с «печатью привязки»? Ведь Анги сказала, что приготовилась умирать и просто села на скале и стала есть рационы, что бы было не так грустно…И прошло, по её мнения, три или четыре дня! Вот как так? Ничего не понятно!»

- Хозяин! А как мы отсюда выберемся?

- Ну ты же видела «контрольку»? Завтра напишу отчёт о том, почему мы тут очутились и снова вернёмся на Дорогу Миров. Ну и так далее…Починим Инку и вернёмся к изучению Осколков, рисованию карт и всему прочему!

Суккуба успокоилась и даже задремала, едва не выронив из рук кружку с чаем. Я забрал у неё кружку. Она очнулась и извинилась. Затем достала из рюкзака свою вязанную шапочку и разделась до трусиков.

- Да спи ты! Спи! Я ещё посижу, может кое-какие заметки в блокноте черкану, для завтрашнего отчёта.

Но демоница решительно тряхнула головой, сказала, что раз такое дело, то если можно, она просто посидит рядом и почитает «Одиссею». Я пожал плечами, мол как хочешь. Но тут же задал вопрос:

- Кстати, можешь мне пояснить, что ты сделала тогда, в логове и почему это действует не только на людей?

Ангиррайя долго молчала, видимо продумывая ответ. Но я и не торопил. Наконец, она начала рассказывать:

- Помните, Хозяин, я однажды вам говорила, что мой прежний хозяин, Адепт, запретил мне играть на альте и отобрал его у меня? Хотя это умение, по его словам, он просил «заложить» в меня. Ещё он сам лично взялся обучать меня игре на альте. – она ласково погладила футляр с инструментом. – Но потом, когда мы разучили несколько мелодий, каждая из которых имела в названии прозвища живых существ, ему что-то не понравилось в моём исполнении. Я пыталась играть лучше, но… Как я вам говорила, была наказана за это… Было больно… И горько… И он забрал у меня инструмент, запретив играть…

- То есть, ты знаешь ещё несколько мелодий, которые могут ввести в транс различных живых существ?

Суккуба кивнула.

- И не только в транс. Например, вызвать то или иное желание. Как правило, из разряда похоти…

- Подожди! Но ведь Советник мне сказал, что у тебя заблокированы некоторые функции, которые «прошиты» для расы Адепта! А разве это не они?

- Не знаю. Да, я словно что-то забыла и разучилась делать. А вот эти мелодии, словно сами «выскакивают» в тот или иной момент. Например, когда вам, Хозяин, грозила опасность! И я стала играть тот «адский марш!».

- А случай в профилактории? Зачем ты там «загипнотизировала» зрителей? Ведь они просто пришли послушать твою игру!

- Ну, они не только слушали, как я играю. Некоторым было очень скучно, и им хотелось другого! И дело не только во мне! Ну я… и помогла им…Усилила некоторые эмоции при помощи этюда номер двадцать три и сольной сюиты номер девять.

- Спасибо за объяснение. Но я ещё раз… - сказал я с нажимом. – Ещё раз напоминаю – все музыкальные эксперименты только с моего разрешения! Даже если дело касается жизни и смерти!

- Я… Я поняла, Хозяин. И постараюсь… больше ничего без вашего разрешения не делать! – она опустила взгляд и уставившись, куда-то вниз, добавила: – Но я ничего не смогу с собой поделать, если вашей жизни будет угрожать опасность…

«Да и хрен с тобой! Прав Мирсо – действительно, «бомба» с непонятной начинкой и неизвестным детонатором. И «сдать на склад» уже не могу – совесть не позволит. Да и кто я после этого буду – игрушку, которая готова жизнью пожертвовать за хозяина, взять и выкинуть в дезинтегратор!»

- Ладно, я понял. Отдыхай!

- Но вы же разрешили мне почитать! – с некоторой обидой сказала она.

- Ну так читай! – я налил себе ещё чай и, открыв тетрадь, начал записывать события прошедших дней. Как-то незаметно пролетели два часа. Когда я пошёл к нагревателю, что бы ещё вскипятить чая, то заметил, что на полу валяется «Одиссея», выпавшая из рук уснувшей суккубы.

«Вот и легла ещё по диагонали! А мне где спать? На полу? Вообще-то могу и на откидной койке, вот только что бы на неё забраться, придётся как-то перелезть через двухметровую демоницу! Главное, на сиськи не наступить…» Я взял одеяло и осторожно укрыл верную Ангиррайю – напереживалась, несчастная компаньонка моя.

Вскипятил воду и поставил завариваться чай. Вернулся к столу и посмотрел на дневниковые записи.

«Ох и влетит мне за эти пропуски! Ведь сколько дней пропущено! Не меньше пяти! А то, как бы вообще, все десять! Ну и ладно, возьму среднюю цифру – семь! Или восемь? А-а-а! Всё! Пишу, как есть!»

И вверху страницы, над строчками, кратко описывавших всё произошедшее с момента попадания в логово тефелиний осторожно(что бы сильно не тревожить заживающее плечо) написал:

«День 83.»

Интермедия.

Мирсо зашел в кабинет шефа. И молча встал у входа. Шеф велел срочно, как только «Летяга» пришвартуется в доке, прибыть к нему в кабинет. И вот он пришёл и молча стоял у дверей – шеф не поприветствовал его, не предложил присесть, и лишь молча читал какие-то документы, лежавшие на столе.

- Что ты можешь сказать по поводу этого… Арсения? – вместо того, чтобы поздороваться, спросил шеф.

- По поводу Исследователя Арсения… - поправил Мирсо. – Да собственно, ничего особенного – своим делом занимается добросовестно, чувствуется, что в той, прошлой жизни был на службе. Но…

- Что «но»?

- Есть в нём что-то, из-за чего у него такая «команда» компаньонок. Что суккуб, что роботесса.

- Ну про суккуба понятно…

- Нихрена вам не понятно! – внезапно, к удивлению шефа, вспылил Мирсо. – Если ему будет что-то угрожать, то эта демоница нас всех в эфир заставит прогуляться!

- Ты, часом, головой нигде не стукнулся? – холодным тоном поинтересовался шеф. – Думай где, с кем и о чём говоришь!

- Вы не видели того, что видел я. И кстати, мне сказали, что Владислав не вернулся. И я думаю, что и не вернётся – оттуда нет возврата!

- Почему ты решил, что он погиб? – всё таким же ледяным тоном спросил шеф.

- Потому, что я его предупредил, что бы он не лез в это поганое дело. А он не послушал меня. И раз он не вернулся и не привёз вам заказ, значит его нет в живых. Я прав?

Шеф немного помолчал и едва заметно кивнул.

- Напишешь мне докладную, почему и как он мог погибнуть. – шеф немного смягчил свой тон и задал ещё вопрос. – Ты упомянул обеих компаньонок. Что такого необычного в роботессе начального уровня, что обычно придаётся Приключенцам-Исследователям?

- Её ум. Точнее, её талант к ориентированию в нестандартной ситуации. Она не растерялась в логове тефелиний. Она как могла, помогала своей подруге. Ну и тому подобное.

- Ну и что?, будто твои компаньонки такое не умеют!