— Мамочка, — отчаянно всхлипнула я и зажала ладонью рот. — Что мне

нужно сделать? Давай я вызову скорую.

Я знала, что она откажется. Потому что ничего у нее не болело.

— Скорая не поможет… Вот если переведешь хоть немного деньжат на

лекарства…

— Переведу, конечно, — прошептала я, и театрально расплакалась. — Ты…

ты держись, мам. Прости, что даже сейчас не могу приехать к тебе.

В этот момент громила смотрел на дорогу, и я, пользуясь случаем, сама

скинула звонок. Боялась, что мать скажет: «Не надо ко мне приезжать.

Главное, деньжат переведи». И тогда вся эта история с умирающей матерью

уже не казалась бы такой трогательной.

— Связь оборвалась… — сквозь слезы вымолвила я. — Можно я переведу ей

деньги?

— Переводи, — спустя несколько секунд вздохнул мужчина.

Он свернул на обочину, остановил машину, и, повернувшись ко мне, уставился на экран.

— Даже попрощаться с ней не смогу, — выдавила я. — В последний раз

подержать за руку, сказать, что люблю ее…

Пока переводила деньги, мужчина молчал. Потом завел машину, тронулся с

места и поднес палец к навигатору.

— Где живет твоя мать?

— Деревня «Колюбакино», — прерывисто изрекла я, наблюдая, как он вводит

в навигаторе адрес.

Затем развернулся и поехал в противоположном направлении.

— Тебе повезло, что это недалеко отсюда.

— Вы отвезете меня к ней? — с надежной спросила. — Я правда смогу с ней

попрощаться?

— Я что, похож на зверя? — огрызнулся, глядя на меня в зеркало, а затем

тихо добавил: — Сам недавно похоронил мать…

Через час мы были на месте, и к этому моменту у меня уже созрел план.

«Только бы у нее не было гостей, — молилась всем богам. — По голосу

вроде трезвая. И если просит денег, значит, пить ей не на что».

Глава 45

Анжела

— Представишь меня другом, поняла? — идя к дому, сказал громила.

— Хорошо, — кивнула я.

Вошла в дом, остановилась у двери комнаты и попросила его подождать одну

минуту.

— Дайте я хотя бы проверю одета она или нет.

— Пойдем вместе! — прогремел он.

— Я никуда отсюда не денусь! Вы хотите ворваться к лежачей больной, которая может быть в одной сорочке? Разве не понимаете, что смутите ее?

— Иди! — процедил он сквозь зубы.

Я прошмыгнула в комнату, подлетела к матери и, пока она ничего не успела

понять, зажала ее рот рукой.

— Сейчас сюда войдет один мужик, — быстро дыша, шептала на ухо. — Ты

должна притвориться больной, ясно? Ложишься на кровать, делаешь вид, что

тебе плохо, стонешь от боли, и не отвечаешь на мои вопросы. ПРОСТО

СТОНЕШЬ И ВСЕ! Если сделаешь так, как я скажу, то дам тебе денег. Много

денег!

Мать, глядя на меня округлившимися глазами, кивнула.

Я убрала руку от ее рта, подтолкнула к кровати и накрыла одеялом.

А дальше начался спектакль, в котором я сыграла убитую горем дочь, а мать

отлично справилась с ролью тяжело больной.

— …Ты прости, что мне придется уехать, — сидя на коленях у кровати, сжимала ее ладонь. — Обещаю, что буду присматривать за домом.

Поднялась на ноги, вытерла слезы, повернулась к двери и удивленно

выпучила глаза. А в следующую секунду увидела в окне отъезжающую

иномарку.

Я так вошла в роль, что даже не поняла, в какой момент мужик вышел из

комнаты.

В полном недоумении пошла на улицу, увидела на крыльце свои сумки и

замерла.

— Он что, решил меня отпустить?..

Проводила взглядом удаляющуюся машину, присела на корточки и истерично

рассмеялась.

— Неужели сработало?.. Меня никуда не повезут? Я свободна?

— Что это было? — раздался за спиной голос матери.

Отойдя от шока, встала на ноги, расстегнула сумку, достала наличные и

сунула ей.

— Держи, заработала.

Мать пересчитала купюры и возмущенно уставилась на меня.

— Это все?! Ты обещала много денег! Где они? Где деньги, я тебя

спрашиваю?!

Я взяла сумки, молча обошла ее, вбежала в комнату, раскинула руки в

стороны и бухнулась на кровать.

— И все-таки во мне умерла актриса, — расцвела в победной улыбке.

Мать орала как сумасшедшая, а я лежала на кровати и думала:

«Почему он решил меня отпустить? Может, потому что у него недавно умерла

мать, и он просто надо мной сжалился?».

Теперь каждый день сплю и вижу, как слиняю отсюда. Вот только куда?

В Сочи я теперь точно ни ногой. В Москве тоже опасно. Но и здесь оставаться

не собираюсь. Нужно что-то придумать.

Слышу шаги по коридору, затем раздается стук в дверь.

— Анжелка, открой!

— Отвали.

— Ты как с м-матерью разграва… раз-гва-ри-ваешь, з-зараза?!

Она колотится в дверь, орет что-то на своем невнятном, а я беру мобильник и

звоню Ирке по видеосвязи.

— О, привет, подруга! — улыбается с экрана размалеванная фифа. Затем

резко хмурится. — Ты в деревне, что ли? Узнаю знакомые стены.

— В деревне, — вздыхаю я, и рассказываю, как меня сюда занесло.

— …Вот это ты попала, конечно. Блин, и че теперь делать?

— Ир, можно я к тебе прилечу? Перекантуюсь первое время, а потом что-нибудь придумаю.

— Ты че? — выпучивает ярко-накрашенные глаза. — Как я это объясню

Ильясу?

— Скажешь, что я твоя сестра. Мол, проездом в Дубае, и все такое.

— Ага, как же! — недовольно фыркает подруга. — До чего деловая, а! Я

несколько месяцев назад прилетала в Сочи, но ты даже не соизволила со

мной увидеться. А сейчас я должна встретить тебя с распростертыми

объятиями?

— Ир, в России мне хана! — прикрикиваю я. — Тебе сложно выручить?

Хочешь, чтобы я сгнила в нашей деревне? Вон, слышишь, — вытягиваю руку

с телефоном. — Это мамаша дверь штурмом берет. Бутылку требует. Я

больше не могу здесь, понимаешь?

Ира глубоко вздыхает.

— Анжел, я сама тут только недавно устроилась. Не обижайся, но я не хочу, чтобы у меня начались проблемы. Как я могу привести тебя в дом Ильяса?

Среди его знакомых много русских бизнесменов, а о тебе ходит такая дурная

слава.

— Да откуда ему-то знать обо мне, алё? — краснею от злости. — Или ты

думаешь, что всем арабам поведали о существовании некой Анжелы из

России, которая охотится за олигархами?

— В общем, я рисковать не буду, — вздергивает подбородок Ирка. — Если он

узнает о том, какие у меня подруги, то вышвырнет из дома.

— Вот как ты заговорила? — прищуриваюсь, разочарованно глядя на нее. —

А как же наша «дружба навсегда»? Я тебя выручала деньгами, когда жили в

Москве, но ты, видимо, про это забыла.

— Анжелка, — прикладывает руку к груди. — Понимаешь...

— Да все с тобой ясно, — горько усмехаюсь. — Трясешься за свою задницу, и

правильно делаешь.

— К чему ты это сейчас сказала?

— Да так, — пожимаю плечами.

Ира сжимает накачанные губы.

— Даже не вздумай устроить мне подставу! Если Ильяс узнает о моем

прошлом, то…

— Удачи, подруга! — подмигиваю я, и скидываю.

Жду пару минут и с улыбкой отвечаю на входящий звонок. Так и знала, что

она перезвонит.

— Значит так, сучка, — шипит в трубку. — Ильяс через три дня улетает на две

недели в Лондон. Поживешь у меня, но, чтобы к его приезду духу твоего в

доме не было, ясно?

— Двух недель мне будет вполне достаточно для того, чтобы пустить корни в

Дубае, — шире улыбаюсь я.

Скинув звонок, достаю из-под кровати коробку с драгоценностями, которые

остались от красивой жизни, затем захожу в интернет, смотрю время работы

ломбарда в ближайшем городе, а дальше ищу билет на рейс.

— Да здравствует новая жизнь! — облегченно выдыхаю и отправляюсь

собирать вещи.

Глава 46

Маша

Выбегаю из подъезда и вижу, как бомж замахивается палкой на Кирилла.