Ещё полтора года пронеслись, словно кометы в ночном небе, оставляя за собой лишь призрачный след в памяти. Я потерял счёт дням, месяцам… время на станции текло по-своему, подчиняясь лишь ритму работы реакторов и моим собственным биологическим часам.

Доступ к ангару оказался самым сложным этапом за всё это время. Древние системы безопасности, даже спустя тысячелетия, не желали пропускать меня к тому, что они так ревностно охраняли. Но упорство, помноженное на интеллект, усиленный нейросетью, в конце концов, сделали своё дело. С каждым новым сломанным кодом, с каждой нейтрализованной ловушкой, я как будто чувствовал, что Грандир наблюдает за мной с гордостью и всё большей надеждой.

И вот, наконец, древние ворота ангара, гудя и вздрагивая, распахнулись передо мной. То, что я увидел, превзошло все мои, пусть даже самые смелые, ожидания.

Ангар не был пустым. Его просторы, освещенные мерцающим аварийным освещением, занимал он… корабль. Огромный, грозный, с изящными, хищными очертаниями, он казался гигантским хищным птицей, дремлющим в гнезде из переплетений металлоконструкций и кабелей. Его корпус, когда-то сверкавший, теперь был изъеден временем и покрыт шрамами былых сражений: вмятины, царапины, местами – обугленные следы плазменных ожогов.

“Фрегат класса "Шторм", – голос Грандира, лишенный прежней сдержанности, дрожал от сдерживаемого волнения. – “Валькирия”… Один из последних кораблей, построенных Эльвас”.

Пройдя вдоль борта, я остановился у огромного, в половину человеческого роста, пробоины. Через неё можно было видеть часть внутренностей корабля – клубок искореженных труб и кабелей, среди которых, подобно мертвому насекомому, застыл разрушенный боевой дрон. Даже в своём полуразрушенном состоянии “Валькирия” вызывала трепет и благоговение.

"Он… он превосходен," – прошептал я, не в силах оторвать взгляда.

“Он пострадал в битве с флотом Союза Девяти Миров,” – грустно отозвался Грандир. – “Бой происходил на орбите Юпитера. Мы отступали… потеряли многих в тот день.”

В его голосе не было пафоса, только горечь и печаль, пронзившие даже цифровой код его существования.

“Но мы его восстановим,” – уверенно сказал я, сам не понимая, откуда во мне столько уверенности. – И он ещё покажет себя!”

В следующие месяцы ангар превратился в мой второй дом. Восстановление “Валькирии” стало делом чести, личной вендеттой за погибшую цивилизацию, о которой я узнал так много. Грандир неустанно помогал мне, снабжая информацией из базы данных, подсказывая решения сложных технических проблем.

Параллельно я продолжал совершенствовать свои навыки боя. Оказалось, что нейросеть Эльвас не только усиливала мой интеллект, но и открывала доступ к каким-то скрытым резервам организма. Я научился управлять своей энергией, чувствовать её течение в каждом движении. Это напоминало боевые искусства Древнего Востока, только помноженные на силу передовых технологий.

“Ты делаешь успехи,” – однажды заметил Грандир, когда я отрабатывал ударную комбинацию в виртуальном зале. – “Но помни, истинная сила – в гармонии тела и разума.”

Он был прав. Физическая сила без контроля сознания – ничто. Поэтому, помимо тренировок, я стал уделять время медитации, пытаясь найти баланс в себе.

Тем временем, “Валькирия” медленно, но верно возвращалась к жизни. Залатаны пробоины, заменены поврежденные кабели, силовые линии загудели, наполненные энергией. В один из дней, зайдя в ангар, я услышал незнакомый звук. Тихий, но отчётливый. Как будто сердцебиение.

"Он… он просыпается," – прошептал я, ощущая, как мурашки бегут по спине.

“Ещё немного, друг мой, – ответил Грандир, и в его голосе звучало ликование. – Ещё совсем немного…”

Я стоял перед пультом управления “Валькирии”, и тысячи индикаторов отражались в моих глазах как звёзды на ночном небе. После столького времени проведенного бок о бок с этим грозным кораблем, он уже не казался просто грудой металла. Я чувствовал в нём что-то ещё. Некую дремлющую мощь, жертвенность, заключённую в его стальных ребрах. Он был подобен древнему воину, заснувшему среди поля битвы и ожидающему сигнала к пробуждению.

Грандир был прав. “Валькирия” просыпалась медленно, словно нехотя возвращаясь из забвения. Сначала ожил главный энергетический контур, запульсировав глухим, мощным гулом, от которого задребезжали переборки в ангаре. Потом зажглись навигационные огни, сначала тускло, неуверенно, но с каждым днём всё ярче и увереннее. И вот, наконец, настал тот день, когда я услышал этот голос. Низкий, мелодичный, с металлическими нотками, он прозвучал прямо у меня в голове, словно кто-то провел по струнам моей души.

“Запрос на идентификацию. Назовите себя.”

Я замер, ощущая, как по спине пробежал холодок. Этот голос… он не был похож на голос Грандира. В нём чувствовалась иная природа, иная энергия.

"Грандир?" – неуверенно спросил я, хотя уже знал, что это не он.

“Грандир?” – удивился голос. – “Это имя … знакомо. Но я не он. Я – Лиралиэль. Тактико-навигационный искусственный интеллект боевого фрегата “Валькирия”. Назовите себя.”

“Лиралиэль?” – Грандир, до этого хранивший молчание, вдруг вышел на связь, и в его голосе слышалось нечто, напоминающее … радость? – “Лира, это же я, Грандир! Помнишь?”

“Грандир?!” – теперь уже голос “Валькирии” прозвучал так пронзительно, что я инстинктивно отшатнулся от пульта. – “Грандир! Ты… ты жив? Но как?”

И тогда, на моих глазах, разыгралась сцена, которую я никогда не забуду. Два искусственных интеллекта, заключенные в своих цифровых темницах, обменивались воспоминаниями, фрагментами прошлого, которое для них было куда реальнее настоящего. Оказалось, что Лиралиэль, или же просто Лира, как её называли близкие, ещё при жизни была известным адмиралом флота Эльвас, отличавшимся смелостью и нестандартным мышлением в бою. Её называли “Парень в юбке”, а фрегат под её командованием считался одним из самых эффективных в флоте. И ей, как и Грандиру, в самый последний момент пришлось перенести своё сознание в искусственное тело корабля, чтобы хоть так сохранить себя и свои знания.

После этого открытия наши дни превратились в нескончаемый поток рассказов, вопросов и ответов. Лира с жадностью впитывала информацию о том, что происходило в Галактике за время её сна, а я слушал, затаив дыхание, о битвах и победах, о друзьях и врагах, о том, как выглядела Вселенная глазами людей, живших тысячелетия назад.

Грандир, казалось, даже помолодел от общения со старой подругой. Его голос, обычно спокойный и сдержанный, теперь часто звучал с теплотой и даже юмором, особенно когда они с Лирой начинали вспоминать проказы своей молодости.

Тем временем, я продолжал осваивать “Валькирию”, как пилот. Теперь, когда корабль полностью пробудился, он раскрывал передо мной свои секреты. И чем больше я узнавал, тем сильнее меня поражало совершенство его конструкции, мощь его оружия, скорость и маневренность. Лира стала мне не только источником информации, но и строгим, но справедливым учителем.

“Не расслабляйся, пилот, – говорила она мне после очередной тренировки в виртуальном пространстве. – “Валькирия” – это не игрушка. Она требует от своего командира полной отдачи, холодного разума и горячего сердца.”

Я старался не разочаровывать её, зная, что когда-нибудь нам придется поднять этот корабль в небо. И тогда от моего умения будет зависеть не только наша жизнь, но и судьба последней надежды двух древних цивилизаций.

Дни складывались в недели, недели – в месяцы. Я жил на бешенной скорости, разрываясь между тренировками в виртуальности, изучением управления “Валькирией” и работой над новым телом для Грандира.

Искусство биоинженерии Эльвас поражало воображение. Используя органические компоненты и энергетические матрицы, они могли создавать тела, идеально приспособленные к любым условиям. В лаборатории, законсервированной тысячелетия назад, хранились образцы ДНК различных видов, в том числе и Эльвас. Но чтобы активировать нужную последовательность, нужен был катализатор. Ключ.