Включился телевизор, встроенный в подвесную полку под потолком, потом откуда- то выплеснулась музыка, появился ноут- бук, потом открылся бар прямо у меня под ногами. На этом я решила остановиться. Очень хотелось шампанского. Немного подумав, я решила не корчить из себя леди и решительно взялась за бутылку. Всю жизнь я открываю шампанское сама, делаю это лучше любого мужчины, так как в свое время мне пришлось долго работать официанткой. Поэтому и сейчас, невзирая на окружающую меня обстановку, которая требовала совершенного иного поведения от дамы, сидящей на дорогих подушках и несущейся снежной королевой в потоке заурядных машин с их содержимым, я спокойно начала откручивать проволочку.

Шампанское было изумительным. Холодным, в меру сухим, но не кислым. Оно живительной икрящейся влагой стекало по моему иссушенному жарой и нервными потрясениями горлу, томными кольцами укладываясь в пустом желудке. Вот именно, в пустом, я ведь так сегодня и не поела. И именно это обстоятельство, которое я, к сожалению, не учла, сыграло решающую роль в тех событиях, которые развернулись в дорогом ресторане, куда я сейчас направлялась.

Ехала я на день рождения к своей лучшей подруге, Коноваловой Дарье, попросту Дашке. Моя ровесница, одноклассница и однокурсница, Дашка тоже поработала и учителем, и секретарем, и переводчиком в разным фирмах, а потом очень удачно вышла замуж. Причем за нашего же однокурсника, который первое время ухаживал за мной, но я его отвергла ввиду полной непрезентабельности и малого роста. Дашка же в него влюбилась, и через какое- то время он ответил ей взаимностью. Долгое время мы ходили втроем, в кино, на танцы, в кафе, мы везде появлялись вместе. Потом, видя, как их чувства постепенно приобретают обоюдный характер, я отошла в тень, но до сих пор они считают совершенно невозможным отправиться куда- то без меня. Иногда я соглашаюсь, иногда отказываюсь, но день рождения – это святое.

Игорь же, бывший друг, а ныне Дашкин супруг, как оказалось, обладал замечательной деловой хваткой. Начав с работы в туристическом агентстве, он изучил все это дело изнутри, а затем, заняв у отца денег, начал свой собственный бизнес, который пошел довольно бойко. Так что теперь, пожалуй, Игорька можно назвать новым русским, хотя ни он, ни Дашка абсолютно не ассоциируются у меня с теми анекдотами, которых я про них наслушалась. Дашенька – умница и добрейшей души человек, Игорь тоже очень интеллигентен, и как ему удается выживать среди акул в черном море российского бизнеса, для меня остается полнейшей загадкой.

Однако положение обязывает. И очередной день рождения своей любимой половины Игорь решил отметить в «Праге», старинном, но и сейчас не менее популярном, чем в позапрошлом веке ресторане. Хотя, когда он только открылся, в 70- х годах девятнадцатого века, это был просто недорогой трактир. Его посетителями были в основном извозчики с Арбатской площади, которые называли его немудрено, по- свойски: «Брага». В 1896 году купец Тарарыкин выиграл весь этот дом, на первом этаже которого находился трактир, на бильярде. Причем не просто так, а левой рукой. Как говорится – «одной левой». Вот он- то и решил сделать из «Праги» первоклассный московский ресторан.

Выгодной положение на Арбате сулило ему большой доход, и купец не пожалел денег на его отделку: ресторан был щедро украшен лепниной и позолотой, зеркалами. Он разделил помещение на небольшие залы, уютные садики со столами, где можно было спокойно отдохнуть. На крыше был устроен летний сад – в теплое время года гости обедали на свежем воздухе и любовались видами Москвы.

Кухня тоже была довольно изысканной, в ней соединялись лучшие традиции Москвы – русская и французская. Что стерляжьи расстегаи, что грибные жульены вызывали тихую зависть остальных столичных рестораторов. И обслуживание было безупречным, хотя жалованье он официантам не платил, они жили за счет чаевых, которые собирались в общую кассу, а конце дня делились между всеми поровну.

Вот с тех пор «Прага» заслужила репутацию одного из лучших ресторанов города, и стала местом проведения торжественных обедов и церемоний. Подпортила ее историю революция, так как ресторан у Тарарыкина отобрали, сделав из него «общедоступную столовую Моссельпрома» – от одного названия скулы сводит. В 30- е годы и того хуже, она была преобразована в спецстоловую, где обедали охранники Сталина: по Арбату проезжал великий вождь всех времен и народов на свою дачу в Кунцево. Москвичи тогда между собой называли Арбат «Военно- грузинской дорогой».

И только в 1954 году, после реставрации, здесь вновь был открыт ресторан «Прага», былое величие которого постепенно возвращается к нему в наши дни.

Всю эту информацию я поглощала на курсах гидов- экскурсоводов, куда пошла учиться в надежде получить новую профессию. Это принесло мне дополнительный источник доходов, так как за каждую экскурсию я беру сдельно. Жаль только сейчас приехали те, кто уже много раз был в Москве, все основное они уже видели, и больше их, кроме бизнеса, ничего не интересует.

Я выдула практически полбутылки шампанского, пока доехала до места события. Зря я это сделала, как оказалось. Когда открылась дверь, я слегка отшатнулась, забыв на мгновение, с кем я сюда приехала. Высокий негр стоял спиной к свету, и только зубы и белки глаз отсвечивали на черном лице. Жуткое зрелище, доложу я вам. Икнув, я грациозно протянула ему руку, и он практически вытащил меня из чрева белоснежного монстра.

Крепко упираясь каблуками в асфальт, я направилась ко входу в ресторан, забыв спросить, как я буду добираться обратно. Когда вспомнила и обернулась, было уже поздно, машины и след простыл. Она просто растаяла в прозрачном мареве раннего летнего вечера. Ну и фиг с ней.

Я изо всех сил тянула на себя тяжелую дверь, проклиная все на свете и удивляясь, куда подевался швейцар. Потом меня швырнуло вперед, ибо швейцар все- таки оказался сильнее и сумел перетянуть дверь на себя, впуская меня в ресторан и подхватывая на лету мое устремленное вперед тело. Когда я приобрела устойчивое вертикальное положение и поняла, что дверь открывалась вовнутрь, ко мне уже спешила Дашка, раскинув в стороны руки и собираясь повиснуть у меня на шее. Я хотела предупредить ее, что делать этого не стоит, но поздно.

Моя немаленькая подружка кинулась ко мне на грудь, ноги у меня подкосились, и через секунду мы уже барахтались на полу, пытаясь подняться и мешая друг другу, вызывая устойчивый интерес со стороны остальных посетителей ресторана. Наконец, с помощью все того же швейцара и подоспевшего Игоря нас удалось растащить и придать нам нормальный вид.

– Капка! Я так рада тебя видеть! – Голос у Дашки был с подвыванием, из чего я сделала непреложный вывод, что она пьяна. Притом практически в стельку.

Я неуверенно посмотрела на часы. Нет, я не опоздала, семь часов ровно. Когда же она успела?

– Игорь, что происходит? – Я старалась говорить твердо, но и мне это давалось нелегко.

Игорь был хмур. Я видела, что он не знает, что делать, то ли чувствовать себя виноватым, то ли разозлиться на Дашку окончательно и бесповоротно.

– Я опоздал с работы. Приехал прямо сюда, даже заехать за ней не смог. Она ждала, ждала… Ну и вот.

Мне стало все понятно. Дашка обиделась. Их благополучие и достаток давались им не всегда легко. Игорь практически жил на работе, что иногда доводило Дашку до белого каления. Но то, что он даже в ее день рождения не сумел вырваться, чтобы забрать ее из дома, даже меня вывело из себя.

– Сам виноват. Что там у тебя, пожар, что ли, случился?

– Да, пожар.

Я смотрела на него в недоумении.

– Сгорел центральный офис. Среди бела дня. Трое сотрудников в больнице, состояние средней тяжести, жить будут. Из имущества, документов ничего спасти не удалось. Даже денег нет, сейф взорвался.

– Как взорвался? – Я и правда не представляла себе, как и отчего на пожаре может взорваться бронированный сейф.

– С него все и началось. Со взрыва. Хорошо, что я секретаря сегодня отпустил, и рядом с моим кабинетом никого не было. А я в банке в этот момент находился… Вот так.